Уютная, родная, сводная

перепуталось, прошлое и настоящее, о будущем Марк не думал. Воспоминания о той Катюшке, её доверчивых прикосновениях - не касалась, а тайну ведала и делилась ею. Воспоминания о Катерине сегодняшней, как ей шло платье, как топталась на заснеженной дорожке у музея, переминаясь каблуками в снегу,

прятала руки в карманах. Воспоминания о её поцелуях, с ума сойти! Просто поцелуи, а у Марка душа не на месте, сердце несётся галопом, во весь опор... Рука,

как-то сама собой спустилась ниже живота к уже ожившему парню в пижамных штанах. Да, он явно требовал внимания, что Марк и сделал. Обхватив ствол ладонью, он начал двигать рукой и бёдрами себе навстречу, и мог поклясться, что ощущал в это время вкус и запах малины и видел взгляд чернющих глаз, колкий, не доверяющий. Прошлое, настоящее... Две Катерины, один оргазм, почти оглушающий. Марк застонал и блаженно вытянулся. Ох, Катя-Катерина, что ж ты делаешь? И в ус не дуешь.

Глава 7. Часть 4. Настоящее

 Уже засыпал, когда раздались переливы телефона, надо сменить рингтон, подумал

Марк. Ещё подумал, кто это ошалел настолько, что звонит среди ночи, потом он не думал, а с блаженной улыбкой смотрел на имя «Катерина» и фотографию девушки,

тайком сделал в торговом центре. - Ты что, спишь там? - раздался самый закономерный вопрос в два часа ночи голосом Катерины. Она ещё и претензии предъявляет. Ты посмотри на неё! - Дрочу, - выпалил Марк, схватившись за голову и дёрнув себя за волосы в воспитательных целях. Он научится когда-нибудь разговаривать с этой женщиной по телефону или так и будет нести чепуху, как известный персонаж из «Алисы в стране чудес»? - Добро переводишь, -

резюмировали на том конце, и член согласился с женским голосом небольшим волнением и надеждой на более приятный досуг.
– Так кто-то сказал «нет».
– Марк ответил это Катерине, а смотрел на свой член, который слов таких не знал и возражений принимать не хотел. - Ну, сказала «нет», теперь говорю «да», - хоть бы голос дрогнул ради приличия. - Передумала? - Марк подпрыгнул на кровати. Надо бы вальяжно раскинуться, поговорить о природе, погодных явлениях здешнего климата, топографической ситуации, демографической... - Могу ещё раз передумать, - отчеканила. - Нет-нет, - Марк уже был одной ногой в штанах и рукой в рукаве рубашки, прыгая на одной ноге по дому, прижимая телефон к уху. Грохот стула, который свалился на журнальный столик, слышал весь дом.
– Еду!
– Оденься теплее, - и отключилась. Он оденется теплее, конечно, если вспомнит, что такое одежда... На ходу натягивая тёплую шапку и куртку, Марк встретил отца, который полусонный спустился вниз, на грохот и шум, который создавал Марк в прихожей,

холле, веранде, сметая на своём пути всё, что не так стоит или лежит.
– Куда? -

Бронислав.
– По делам, - буркнул Марк.
– Завтра буду, на связи, - он махнул айфоном и открыл входную дверь.
– Единственная круглосуточная аптека - на площади Карла Маркса, - всё, что ответил отец и, развернувшись, отправился досыпать свой сон. Рядом с сырниками на пухлом лице. У Катерининой двери он заробел, как пацан, даже остановился, чтобы перевести дыхание. Катерина открыла дверь рывком, и Марк замер, превратился в тот самый злосчастный соляной столб,

как жена Лота. В джинсах стало тесно. Так же быстро, как замер Марк, напрягся младший друг, и сейчас требовал выпустить его из оков белья и денима. Она отошла на пару шагов вглубь квартиры, Марк зашёл за ней, как щенок на поводке,

он, кажется, так же игриво вилял хвостом и уж точно пускал слюни. Этот сногсшибающий наряд, этот комплект нижнего белья... эти... трусики, которые не давали шанса воображению, чулки в тон и обувь на каблуках, делающих и без того стройные ноги Катерины почти непропорционально длинными. Таким нарядом можно пытать, новая китайская пытка. - Чай? - она ещё и любезная хозяйка.

Развернулась вокруг своей оси, продемонстрировав себя со всех сторон.
– Тебя, -

прохрипел Марк, - и стакан воды, если возможно. - Есть шампанское, - женские ноги продефилировали мимо двух соляных столбов, один из которых был в штанах,

и отправились в сторону кухни. Такую Катерину Марк не знал... но хотел узнать.

«Господи!» - готов был поднять руки к небу.
– Спасибо!
– Я тоже, - Катерина налила два фужера, пока Марк так и изображал в дверях памятник самому себе, и подошла к нему.
– Пожалуйста, и, может, разденешься? - Да, спасибо, - он моргнул. Не мерещится. Шампанское было выпито парой глотков, которые не утолили жажду, а оказали обратных эффект - пересохло во рту и на губах. А губы Катерины были мягкими и манящими, с них пить шампанское и вздохи - лучший коктейль. Марк сел на кровать, Катерина встала между его ног и смотрела сверху вниз, перебирая пальцами его волосы. Взгляд Марка скользил по телу Катерины, по кружеву, по прозрачным трусикам с малюсенькой ложбиночкой в самом низу. Руки прошлись по телу, не хотелось спешить... хотелось запомнить. Запомнить всё, навсегда.

Гладкость и теплоту кожи, мурашек у локтя, маленький шрам у коленки, округлость груди, вздрагивающий пупок на плоском животе, бёдра, талию... всё запомнить,

насладиться, вкушать. Смаковать руками, глазами, губами. Он потянулся к её губам,

она ответила на поцелуй неспешно, водила языком по губам Марка, очерчивала контуры, рисуя новые. Их языки словно пробовали друг друга на вкус и, оставшись довольными - отправились в дальнейшее путешествие. Он бы так и целовал её -

вечность. Сидел на кровати, держал её на коленях и целовал - вечность. Заглушая требования члена, который был не согласен просто торчать в штанах, он требовал выпустить его и, наконец, использовать по назначению. Не за этим ли они сюда приехали? - вопрошал. И был отправлен дальше, чем гусей пасут. Лично Марком.

Руки Марка легко расправлялись с крючками на бюстье, Катерина тяжело задышала и принялась за пуговицы на мужской рубашке. Так они одновременно обнажались друг перед другом, давая познакомиться с новыми участками тела, когда-то знакомыми, но претерпевшими изменения за десять лет. Катюшкины прикосновения выбивали дух, её поцелуи лишали дыхания. Она оказалась внизу,

под ним, и это возбуждало ещё больше, если такое возможно. Волосы раскинулись на светлой постели, пальцы проводили по плечам, губы целовали шею, грудь, куда могла дотянуться, а могла она немного... Марк вдавил Катерину свои весом в матрас, упёрся членом в живот, прижал к себе за поясницу, не оставляя и миллиметра между телами. Кожа к коже. Тесно. Он целовал один сосок, потом второй, лаская рукой обделённый, ловил движения бёдер Катерины, целовал живот,

гладкий, тёплый, опустился рукой между ног, вспомнив, что когда-то там был пушок, а сейчас гладкая, бархатистая поверхность и влага. Катерина раздвигала ноги, не стеснялась, она сама направила руку Марка, сама ввела его палец в себя,

сама задала темп и двигалась в такт этого темпа. Он нашёл себя между её ног,

внимательно разглядывая губки и выступающий бугорок клитора. Лизнул, Катерина вскрикнула, он подул, потом снова лизнул, обвёл языком вокруг, не задевая особо чувствительную точку, потом мягко провёл по пику. Согнул палец в поисках той самой волшебной точки и, судя по стонам, нашёл её. Это было самое умопомрачительное занятие за последние лет десять - кунилингус Катерине.

Уносящее мозги в небытие. В астрал. В открытый космос. Пока Катеринка не ускорилась, Марк надавил языком сильнее, выбрал то самое место и наслаждался женскими криками.
– Ты классный, - прокричала Катерина, - господи, - она откинулась на подушку, - я так и... оу... вау!!! Её откровенное восхищение сводило с ума, открытость, желание сделать приятное в ответ - сводили с ума. Искренняя,

уютная такая. «Моя», - думал Марк... и это была его последняя мысль, он ещё помнил, как Катерина раскатывала латекс по члену, зажав пальцами хвостик,

предварительно поиграв в своё удовольствие с парнем, облизывая его и вбирая в рот так глубоко, как только могла, потом всё стёрлось из памяти.

Последовательность действий и слов, обстоятельств, и варианты развития событий.

Было только два рваных дыхания, пот по его спине, по её, смена позиций, какой-то смех, и снова смена, влажные, глубокие поцелуи, руки на груди, руки ласкающие,

шлёпающие, царапающие... и крик, известивший всю девятиэтажку, что первый раунд закончен. Вот только Марк не собирался останавливаться, он был готов перевести дыхание и начать второй, третий, десятый, и умереть в постели