Ужасный век. Том I
Шрифт:
Однако сцена на пиру лимландке радости не доставила. Только смутила — да и унижение вдовы бея не могло изменить вещи, решённые ещё при рождении. При любых украшениях крестьянка останется крестьянкой. Госпожа никогда не перестанет быть госпожой. Со стороны может иначе показаться, конечно, но внутри…
Приятный процесс любования обновкой прервался внезапно. Дверь покоев распахнул Валфри — один из телохранителей Шеймуса, уже почти старик, однако крепкий и надёжный. За ним вошёл Ангус. Он вроде бы по-дружески приобнял капитана, но Ирме показалось — скорее ненавязчиво помогает идти. Шеймусу явно стало плохо. Появились
Сбросив с плеча тяжёлый плащ, Шеймус рухнул в кресло — которое едва это выдержало. На руках капитана Ирма заметила кровь. Почему-то сразу поняла: чужая.
— Я всё-таки могу послать за Крессом. — сказал Ангус.
Пожалуй, стоило…
— Да всё со мной нормально. Дайте выпить.
Ирма как раз металась вокруг, пытаясь понять, чем может помочь и с какой стороны к капитану подступиться — так что распоряжение прозвучало очень вовремя. Шеймус сделал лишь небольшой глоток: потом чуть не запустил кубок в стену. Но едва замахнулся, как Ирма ловко забрала чашу из его руки.
— Дерьмовая какая-то победа.
Шеймус запрокинул голову, закрыв лицо ладонями. Похоже, случилось нечто дурное, о чём Ирма пока не знала… Ангус пожал плечами. Мрачного настроения командира он не разделял.
— Зря ты с ней так. Визирь может обозлиться, а Валид уж точно зубы точит. По-дурацки вышло, конечно, что шкет сразу нашёлся…
— А говорить за него теперь некому.
— Ну а кто знал, с другой стороны? Да никто не знал. Но нехорошо. Нехорошо как-то. Визирь…
Ирма решила, что лучше не станет расспрашивать о подробностях. Всё равно завтра узнает.
— Срать на визиря, Ангус. И на Валида тем более. Война кончается, и нас тут всё равно лишнего дня не потерпят. Нечего больше делать в Шере. А что «зря»… вовсе и не зря. По-моему, я в этом городе единственный, кто старался сделать как лучше! Только вышло — как всегда…
— Может, не нужно стараться?
Ангус, встряхнув завидной шевелюрой и подобрав плащ, присел на край маленького стула и сам наполнил себе кубок. Шеймус пытался полулечь в кресле, но для того оно оказалось маловато. Ему было больно, это Ирма ясно видела.
— Ты помнишь, Ангус, как говаривал Мендоса? Нельзя всё время просто убивать. Не втолкуешь это мальчишкам, но теперь я понимаю, что он имел в виду. Потребовалось убить много людей…
— А мы когда-то занимались чем-то другим?
— Занимались. И сейчас занимаемся. Может, это пока не так заметно… Может, ты пока не понял. Мы с тобой всегда смотрели на вещи по-разному.
Валфри всё не мог решить, куда положить капитанский шлем, на котором перья за день порядком истрепались. В итоге лимландка протянула руки, и солдат наконец избавился от ноши почётной, но явно ему надоевшей. Ирма нащупала платок под кожаным подвесом, вытащила его и незаметно спрятала в рукаве. Идвиг поставил воронёную кирасу на пол, прислонил к ней набедренники, кое-как пристроил сверху латные плечи и горжет. Начищенным доспех Шеймуса был очень красив — но сейчас, под грязью и кровью, заметили бы это немногие.
Ангус довольно долго молчал. Он задумчиво глядел в кубок — будто надеялся обнаружить ответ в вине.
Возможно, именно там его и нашёл.— Ты прав. Насчёт «не понял» и «по-разному». Поэтому я пошёл за тобой когда-то, а не наоборот. Ладно… Идвиг! Ну ты чего доспех вот так бросил?
— Дык это… ну… куда его…
— Я разберусь, не волнуйтесь. — поторопилась вмешаться Ирма. Лейтенант кивнул.
Шеймуса судьба доспеха не волновала. Мутно глядя в потолок, он произнёс:
— Ангус… Ты не задумываешься, что будет дальше?
— В смысле, пойдём ли в столицу? Ясен пень, что…
— Да нет же! Вообще, в целом. Через год, два. Через пять или десять, если доживём.
— Опять не пойму, к чему ты.
— Да так… — Ржавый Капитан вяло отмахнулся. — Ни к чему. Забудь.
— Ну и пёс с ним. — Ангус хлопнул себя по коленям. — Как говорится, пора мне и честь знать. А то совсем нажрусь и упаду до утра, а я ещё бабу хочу, между прочим. Вы, трое! На двери! Порешайте с порядком дежурства, учить вас не надо. Видите: командир устал, ему не до приказов. Давайте-давайте, не тупите. И не пускать никого! Даже меня. Так, на дорожку…
Лейтенант налил себе ещё. Вьющийся медовый локон попал в кубок: Ангус выругался, после чего незамедлительно выпил. Телохранители направились к дверям. Их и правда учить не надо…
— Всё, пойду. А то Шеймус совсем смурной. Ты его развесели, что ли!
Ангус подмигнул женщине. Та ответила улыбкой.
— Я постараюсь.
На полпути к выходу лейтенант обернулся, намереваясь ещё что-то сказать, но Шеймус вновь махнул рукой: уже довольно раздражённо. Двери закрылись. Ирма и Шеймус наконец-то остались вдвоём.
Ирма только об этом и думала с момента, как её забрали во дворец. На людях всегда держалась кротко, но теперь женщину уже ничто не смущало. Сию же секунду Ирма обхватила ладонями лицо капитана и прильнула к его губам.
Совершенно не важно, что сегодня случилось и что будет дальше. Сейчас было хорошо — именно в том, о чём Ирма простодушно молилась перед рассветом. Она забралась к Шеймусу на колени. Целовались долго.
— Ну всё, всё…
Шеймус погладил её по щеке. Ирма довольно мурлыкнула — нежности от него нечасто можно было дождаться. Обыкновенно всё происходило… по-другому.
— Воняю я хуже верблюда. У них тут есть ванна?
— Конечно. Вон там, комната справа. Я всё приготовила. Помочь?
Ирма взялась пальцами за застёжку дублета.
— Ну-ну, я не настолько немощный.
Вопреки этим словам, от одежды Шеймус избавлялся с трудом — но лимландка не решилась настаивать. Она опустилась на пол, к брошенному капитаном плащу. Да уж… слишком много крови и пыли даже для «ржавых» цветов.
— Совсем испорчен, да?
— Сошью тебе новый, ещё лучше. Завтра же начну. Этот всё равно уже старый…
Ирма вдруг так увлеклась мыслями о предстоящей работе, что вытащила кинжальчик и начала аккуратно отпарывать тигриный мех. Тот, к счастью, особо не пострадал. Но скоро обозная жена спохватилась и решила оставить это занятие до завтра: только подняла плащ с пола, переложив в кресло.
Было дело гораздо важнее. Капитан кое-как разместился в позолоченной ванне, рассчитанной скорее на Исхилу-Камаль: теперь Ирма наконец увидела рану. Ничего в ней хорошего, а главное…
— Ну что это за повязка! Кто её вообще сделал?