Узоры на твоей коже

— Драко, — обратилась она к нему с улыбкой, будто он являлся членом их большой рыжей семьи. — Это тебе подарок на Рождество. Пусть и запоздалый, но я не могла пропустить и тебя в этом году. Теперь у моих волшебных спиц поприбавилось работы, зато появился повод испробовать новый вид пряжи.

— Спасибо, — только и смог произнести Драко, стушевавшись под взглядом пожилой женщины, которая с доброй улыбкой на лице наблюдала, как он развязывал узел и высвобождал подарок.

В его руках был самый настоящий добротно связанный свитер от тетушки Молли. Каждая петелька была наполнена безграничной любовью к тому, кто будет носить эту вещь, несмотря на прошлое, что скрыто за его плечами.

Он развернул мягкий на ощупь свитер, с буквой М на груди. Глубокий слизеринский зеленый, как основной оттенок пряжи, контрастировал с серебром буквы, переливавшейся на свету. Драко прижал его к груди и немедля примерил, натягивая через голову. Миссис Уизли расплылась в гордой улыбке.

— Он теплый и очень идет тебе, Драко.

Подняв на нее свой взгляд, Драко тоже мягко улыбнулся в ответ. Ее глаза стали слегка влажным и она притянула его, обнимая парня за исхудалые плечи.

— Будьте счастливы, и, что бы ни случилось, всегда держитесь вместе. За многие годы в браке с Артуром я познала ценность нашей любви. Не бойтесь говорить друг другу о страхах. Доверие и понимание — главное в отношениях. И обязательно разговаривайте, не копя обиду или недовольства.

После сказанных слов, она поцеловала его в щеку и, смахнув слезу со своего лица, отправилась поближе к Артуру и Джинни, которые уже направлялись на выход. Гарри, тоже наставив Драко на путь истинный, осторожно похлопал его по спине и скрылся за дверью вместе с остальными.

Гермиона тут же вытянулась на постели.

— Я так вымотана, — заявила она, недовольно простонав, и натянула покрывало до подбородка. — И еще не отказалась бы от дюжины сахарных перьев. Или даже от нескольких дюжин, — тут же добавила она. — Но пока что нельзя, — она надула губы и повернулась к Драко, который с восхищением разглядывал эмоции на ее лице.

— Как только выберемся отсюда, скуплю тебе всё Сладкое королевство.

Гермиона тут же лукаво улыбнулась, сощурив глаза.

— Ты меня слишком сильно любишь.

Без вопроса. Лишь подтверждение.

— Несомненно, ангел, — он протянул ей свою ладонь и они, коснувшись пальцами, оба прикрыли глаза от свалившихся на них дремы и удовольствия.

***

Вместе, день за днем, они шли на поправку, постепенно забывая о ноющей боли в конечностях. Магический ритуал и нахождение на грани не прошли бесследно. Драко радовался тому, как теперь может вдохнуть полной грудью без надоедливого спазма, как спокойно может смотреть на прежний слабый рубец от метки Пожирателей, и как к его ногам вернулась долгожданная чувствительность, и он без колебаний мог твердо на них стоять.

Они вместе прошли через все этапы выздоровления, поддерживая друг друга, даже когда не хотелось принимать отвратительное зелье из рук целителя, и даже когда наивкуснейшая еда не лезла в горло.

Гермиона часто замечала за Драко, как его выводила из себя собственная беспомощность в элементарных мелочах, но он держался, стиснув зубы и продолжая работать над собой.

Покинув, наконец, ненавистную стерильность своей палаты, они с нескрываемым беспокойством вошли туда, где располагался Тео.

Внутри палаты всё пропахло целительными снадобьями, от которых при резком вдохе сластило в горле. Они замедлились возле ширмы. Блейз стоял лицом к другу и широко улыбался.

Он мельком заметил вошедших в палату Драко и Гермиону, и подозвал их жестом.

— Я же говорил! — воскликнул Блейз, указывая на Тео. Тот лежал, растянувшись на больничной койке, так, что его голые ступни торчали из-под края короткого для него покрывала. Его лицо озаряла улыбка, кудряшки на голове спутались и топорщились в беспорядке.

Он переводил слабый взгляд с Блейза на Драко, но, увидев Гермиону, даже дернулся от неожиданности.

— Она живая, Тео, — убедил его Забини и занял стул рядом с койкой. — Всё было не зря. Но чтоб я еще раз так переживал!

— Пусть посокрушается, я заслужил это, — ответил Тео заплетающимся языком, разглядывая Гермиону — целую и невредимую. Действие сонных зелий всё еще не прошло, а отхождение от состояния комы было довольно-таки длительным.

Драко приблизился к нему с другой стороны от койки и дотронулся до его бледной руки.

— Я очень сожалею о том, что было, — Драко опустил голову и сжал губы в тонкую линию. — Уж кто-кто, но ты не должен был нести такую ношу на своих плечах.

Тео отмахнулся и качнул головой.

— Просто впредь не будь таким твердолобым, Драко, — улыбнулся он и сжал его ладонь второй рукой. — Гермиона, ты и я — все мы здесь, и я хочу поскорее выбраться из этой отвратительной белизны и напиться отменного огневиски из запасов Блейза.

— Тебе нельзя еще как минимум месяц, — строго ответил Блейз. — И я всё буду контролировать. Ты вообще видел, что было с твоим бедром?

— Мерлин! — Тео отдернул покрывало и в ужасе уставился на ногу: сейчас она была в идеальном состоянии, не считая нескольких глубоких рубцов над коленом. — О, это ерунда! Я думал, всё будет намного хуже.

— И было бы, если бы ритуал вовремя не закончился. Ты мог умереть прямо там, и твоя душа плутала бы в беспамятстве бесконечно.

— Вот и правда дерьмо… — откликнулся Тео и задернул ногу покрывалом.

Неожиданный стук в дверь спугнул их, но вошедший человек тут же расставил все точки над «i».

Пэнси.

Одетая в строгий брючный костюм, так несвойственный ее стилю, она тихо прошла внутрь и, встретившись взглядами со всеми присутствующими, глубоко вздохнула, словно удрученная всеми тягостями мира.

— Я хотела бы увидеть Тео.

Драко вместе с Гермионой отступили, давая ей место, чтобы пройти к койке. Блейз поднялся со стула, уступая ей свое место.

— Если что, мы в коридоре, — предупредил Блейз своего растерянного друга и вышел вместе с ребятами.

Когда через пятнадцать минут Пэнси вышла с заплаканным лицом, Блейз повел бровью и решил тут же вмешаться, вновь врываясь в палату Тео.

— Ты заставил Паркинсон рыдать? — с порога спросил он, то ли с озадаченным удивлением, то ли с радостью.

— Я достоин лучшего, ты так не думаешь? — развел руками Тео и уставился в потолок. — Она рассказала мне о том, как скучала и попросила прощения за то, что таскалась с Крэббом перед Рождеством. Решила, что будет лучше быть честной и раскаяться перед тем, как снова сблизиться со мной.

— У Пэнси появилась совесть, ну и дела, — присвистнул Драко и провел рукой по волосам.

— И я решил, — продолжил Тео, резко опершись на локоть. — К черту Паркинсон! Я не желаю, чтобы мне всю жизнь насиловали мозг и говорили, как мне поступать. А еще я не желаю жить с рогами.