Узоры на твоей коже

— Я до сих пор не верю, что это произошло, — сказала она так тихо, словно себе под нос. Драко с трудом, проморгавшись, приоткрыл глаза так же, как и она, постепенно привыкая к яркому свету. Он повернул голову в ее сторону, хмуря брови.

— Ты чуть не погиб, ты…

— Я утонул тогда в Черном озере? — он перебил ее и его взгляд застыл в замешательстве.

— В каком-то смысле… — ответила она приглушенно, сбитая с толку. — Подожди, ты что, ничего не помнишь?

— Его воспоминания, начиная с последнего приступа, стерты. Он пребывал в забытьи, — ответил голос, обладатель которого через секунду появился из-за ширмы.

Грэшер.

Осторожной поступью он, опираясь на трость, обошел койку Малфоя и коснулся его руки.

— Еще слаб, — сказал он, рассуждая будто сам с собой, — но непременно пойдет на поправку. Не беспокойтесь, мистер Малфой, — обратился он уже напрямую к нему, с полуулыбкой на лице. — произошедшее в комнате Любви никак не отразилось на всей вашей предыдущей памяти.

— Что за чушь несет этот старик, Гермиона?

— Это мистер Грэшер и он…

— Аа-а, — понимающе протянул Драко, и в его теле появилось напряжение. — Так это вы причина всех наших бед?

— Драко, он не враг… Ты ничего не знаешь, позволь мне…

— Вам не стоит так переживать, Гермиона, — ответил Грэшер, отнюдь не задетый колкостью Драко. — Я смогу объясниться с ним, если вы позволите.

— Да, да, Гермиона. Пусть он мне расскажет, что тут к чему. Мне очень интересно.

— Драко, пожалуйста, держи себя в руках. Он помог нам спасти тебя.

— Нам? Кто еще в сговоре с этим типом?

— Тео, Гарри, Джинни, Блейз…

— Что, блять? Блейз явился сюда ради фокусов этого маразматика?

— Гермиона, я вас уверяю, так будет лучше, — безапелляционно проронил мистер Брюс и наложил заглушающие чары на ее постель.

Гермиона несколько раз моргнула, но таки перевернулась на спину, отмечая про себя, что так было намного комфортнее. Повернув голову, она наблюдала за тем, как Драко даже нашел в себе силы приподняться на локтях и поспорить с Грэшером, явно на повышенных тонах, но спустя пять минут собственных возражений и гнева, Драко поник и опустился на постель. Он глянул на Гермиону с немым вопросом, но, тут же сузив глаза, еще раз кинул несколько фраз Грэшеру.

Они еще долго разговаривали и Гермиона не стала наблюдать за ними, сосредоточившись на себе и вспомнив одну очень важную деликатную деталь своего нового положения.

Она была беременна.

Прислонив ладони к низу живота, она погладила пока что еще плоский живот и, применив нехитрую магию, ощутила отклик. Теплая вибрация в ее ладони еще раз доказала слова Грэшера в письме и от бабушки.

Она закусила губу и хихикнула. Драко, как раз в этот момент посмотревший на нее, вновь свел брови вместе, выглядя сурово. Он что-то спросил у Грэшера, но тот мотнул головой, и, сняв чары, отошел к ширме.

— Пожалуй, для некоторых вопросов мне нужно оставить вас наедине, — он улыбнулся и подмигнул Гермионе, а после вышел из палаты, дав им долгожданные минуты единения.

— Я… послушай, Гермиона, — начал Драко и она потянувшись к нему, дотронулась до его кисти. Их пальцы переплелись и Гермиона мягко улыбнулась.

— В моей голове просто не укладывается… и черт, мне стыдно, — Драко рассеянно провел свободной рукой по спутанным волосам. — Он сказал, что София была твоей бабушкой и в юности она подверглась влиянию Тома Реддла, из-за чего твоему отцу пришлось нелегко, и вся его магия, она активировалась одновременно с моим недомоганием.

— Это всё правда, Драко. Если бы не Тео, я бы не справилась в тот вечер, — проронила она и проглотила подступающее отчаяние. Теперь уже нечего бояться, она обрела то, что могла потерять. — Он помог отлевитировать тебя и мы вместе переместились в мэнор.

— Подожди, мои родители знают о том, что я…

— Да, Драко. Они видели тебя не в самом лучшем состоянии. Но они доверились мне, как бы странно это ни звучало.

Драко зажмурился и, повернув голову, уставился в потолок. Он молчал, наверное, целую вечность, обдумывая произошедшее.

— Я жив только благодаря тебе, — произнес он с горечью в голосе. — Жаль, что на твою долю выпала такая ноша. Этого не должно было произойти с нами ни при каких обстоятельствах, ни в каких альтернативных Вселенных. Это несправедливо. — он вновь взглянул на нее самым чистым из всех своих взглядов серых глаз.

— Есть еще кое-что, что я считаю самым справедливо случившимся с нами, — сказала она, улыбаясь всё шире, и Драко несколько раз неуверенно проморгался. Он подозрительно прищурился и Гермиона захохотала, тут же сбавляя темп своей радости от того, что бок внезапно закололо. Им обоим еще предстояло потратить немало времени на восстановление.

— Ты станешь отцом, Драко Малфой, — произнесла она с гордостью и робкой улыбкой, которая осветила ее лицо. — Знаю, мы планировали это только после выпуска, но …

— Что ты только что сказала? — переспросил Драко, приподнимаясь на ослабленных руках и разглядывая ее во все глаза от неверия.

— Я беременна, — ответила Гермиона и слезы счастья скатились из ее глаз. Драко окинул ее взглядом, задержав его на животе и в неверии тряхнул головой.

— То есть как… Но… Салазар… — его не остановило даже то, что его ноги были слабы, а тело мотало из стороны в сторону.

— Тебе нельзя, ты что творишь? — зашипела она на него в предупреждении.

Но Драко, не послушав ее, сполз с постели и на коленях, в одной лишь больничной пижаме, приблизился к ее койке.

Его ладонь, дрожа от волнения, легла на низ ее живота, и он прикрыл веки, с упоением прислушиваясь. Уголки его губ начали взмывать вверх по мере того, как он ощущал магию, пока что слабую и едва ли различимую. Когда его улыбка стала шире, он распахнул глаза, и две дорожки слез скатились по его щекам. С обожанием и любовью он оглядел ее смущенное лицо и спутанные кудрявые волосы. Она заметила, как трудно ему было понять всё происходящее, как мысли в его голове метались от одного к другому, но взгляд, всё так же прикованный к ней, становился постепенно более притягательным, мягким и обожествляющим.

Он в мгновение поднес обе ее ладони к своим губам и начал расцеловывать ее руки. Коснувшись своим лбом ее лба, он задрожал сильнее прежнего.

— Ты знаешь, какой подарок положить мне под елку, Грейнджер, — прошептал он, усмехаясь, — самая коварная ведьмочка во всей Британии. Такой подарок, знаешь ли, обязывает. И я, как истинный Малфой, пусть и лишенный места на семейном древе по своей подростковой уязвленности и горячести, хочу пообещать тебе, что буду заботиться о вас и день и ночь, и делать всё возможное и невозможное, чтобы мы всегда были счастливы.