Узоры на твоей коже

Каждый из них знал, что они являются теми единственными, кто сможет понять душевную боль друг друга.

— Мне кажется, что я хочу больше, чем вчера, — она прошептала это ему на ухо в тот момент, когда Драко наклонился к ней. Его губы сразу же хитро изогнулись в полуулыбке, и он потянул Гермиону на себя, прижимаясь всем корпусом и бедрами.

— Но только не здесь, — он обжег ее шею своим дыханием, снова оставляя на ней влажные поцелуи и засосы.

Гермиона думала о том, не считал ли Драко ее легкомысленной, поверхностной или развратной. Но когда она видела только желание в его глазах, то отметала прочь все вопросы и сомнения из своей головы. Потому хотела, чтобы там был только он.

***

Она не спрашивала, почему они направляются в ванную старост, а Драко и не считал нужным вдаваться в объяснения. Он просто привёл её сюда, так как считал это место наиболее уединенным и приватным во всех смыслах, даже не ставя рядом ее личную комнату в Башне старост. Он уже почти не помнил их перепалки с Пэнси прямо здесь, напротив этих высоких витражей и зеркал, и именно поэтому это не отягощало его эмоционально. Драко уверенно вел Грейнджер за собой, держа ее за руку. Их пальцы были переплетены, а кожа ладоней была настолько горячей, что казалось, ещё немного и нужно будет применять охлаждающее.

Заведя Гермиону внутрь и наложив необходимые чары, Драко прислонил её к стене и зажал бедра своими, не позволяя сдвинуться. Одним коленом он развел ее ноги, сильнее вжавшись в ее тело. Он придвинулся к ней, сжал её запястья и завел над головой. Гермиона простонала ему в губы и подалась навстречу его сильному и требовательному телу.

Драко сорвался на гортанный рык и впился ещё грубее, проталкивая свой язык в ее приоткрытые губы, сминая их и желая оставить припухшими. Его длинные пальцы скользнули под мантией и легко сорвали пуговицу, удерживающую ее. Та со щелчком отлетела на пол, и плотная ткань спала с плеч, с глухим звуком приземлившись на пол. Он проделал горячую и влажную дорожку поцелуев от ее уха ниже до ключицы, там, где ему уже мешала ее блузка.

Она хотела было высвободиться из его захвата рук над головой, чтобы помочь, но Драко отстранился и только сильнее сжал ее запястья. На них возможно останутся синяки, но ей не было страшно, даже если кто-то увидит их наутро.

В его взгляде бушевал ураган, дыхание было прерывистым, а руки подбирались к коже живота, вынимая блузку из пояса юбки. Касания его пальцев жаркими всполохами обдали кожу и мышцы невольно сократились от них. Драко отбросил свою мантию, тем самым дав свободу её рукам. Она желала тут же снять с него рубашку и прижаться к телу, обнажить его грудь, провести по ней руками, чтобы мысленно сосчитать каждый шрам, а потом поцеловать их. Но он вновь перехватил ее ладони.

— Потерпи, ангел. Скоро ты дотронешься до каждого дюйма моей кожи. Но сейчас позволь сделать это мне.

Присев на одно колено перед ней, Драко снял с нее школьные туфли и начал стягивать гольфы, поддевая их за резинку. Зачарованно наблюдая за его изящными движениями, Гермиона закусила нижнюю губу.

Прикосновения его рук сбивали с толку, будоражили и сводили с ума. А вид того, как он стоял перед ней на колене, мог утянуть на дно похлеще любого кракена.

Внутри него всё переворачивалось от одного только ее робкого взгляда. Гермиона была для него алтарем, перед которым он без чувства унижения опускался на колени, шептал слова благодарности и безмерной любви. Верил в нее и почитал ее как прекрасную икону.

Когда Драко стянул с нее оба гольфа, он оторвал ее босые ноги от кафеля, подхватив на руки, и отнес к кромке большого бассейна-ванны, где произнес заклинание. Вода быстро заполнила резервуар, на поверхности образовалась пышная пена, переливаясь жемчужным перламутром. Легкий запах мандаринов и бергамота окутал их тела, и Драко опустил Гермиону возле себя.

Одетая в блузку и юбку, она сжала бедра и опустила ресницы. Руки Драко снова были возле нее, теперь он очень аккуратно и терпеливо расстегивал каждую пуговицу ее блузки. Он вполне мог применить магию или разорвать тонкую ткань, но не делал этого. Ему приносил удовольствие сам процесс. Обнажать свою девушку, видеть ее раскрасневшейся, смущённой и желающей каждого его прикосновения. И это действовало на него крышесносно.

Расстегнув последнюю пуговицу на блузке, Драко скользнул взглядом в образовавшееся пространство и отодвинул ткань, наслаждаясь ее кожей. Он провел пальцами по ключицам, описал дуги вокруг верхней кромки лифа, скользнул тыльной стороной по бокам и завел свои руки ей за спину. Быстро найдя застежку, он снял с ее плеч блузку и бретельки нижнего белья, оголяя восхитительную грудь со слегка темными ареолами сосков, которые он рассмотрел только сейчас, в ярком свете ванной комнаты. Он очертил каждый сосок подушечкой пальца, а после прихватил двумя, чтобы легонько зажать.

Гермиона подалась к нему, когда Драко склонился и начал покрывать ее обнаженную грудь собственническими поцелуями. Язык следовал от одной груди к другой, подхватывал каждый сосок, смакуя его во рту. Он ритмично посасывал их, снова поддевал губами, оттягивал и проходился по ним языком.

Руки Гермионы шарили в его волосах, она царапала кожу его головы, пропуская сквозь пальцы пряди светлых волос. Они были безумно мягкими, гладкими и невероятно пахли его терпким шампунем. Стоны один за другим срывались с ее приоткрытых губ, и она сильнее прижимала его к груди.

В какой-то момент ей стало страшно от собственной просьбы. Что, если она не готова? Что, если она почувствует разочарование от такой скорой близости? Но все его прикосновения подсказывали ей, что Драко никогда не сделает ничего, кроме того, что хочет она. Он не принудит ее к занятию сексом с ним, не станет манипулировать ею, и остановится, стоит ей лишь попросить об этом.

Она оторвала его от приятного занятия, и он насторожился, вновь хмуря свою морщинку между бровей. Он уже почти расправился с молнией на юбке и стал спускать ее по бедрам.

— Мне остановиться? Тебе не нравится?

— Очень нравится, Драко. Но я тоже хочу прикасаться к тебе. Пожалуйста.

Ее просьбы для него не оспаривались, и он, полностью выпрямившись, взял ее ладони в свои, целуя их тыльную сторону разгоряченными губами. Он с нескрываемым желанием смотрел на ее ничем не прикрытую грудь, раскрасневшиеся соски, которые стали еще тверже от его губ и языка, и позволил ей расстегнуть его рубашку.

Ее движения были совсем невесомыми. Гермиона быстро расправилась с пуговками и стянула галстук, приспуская белую ткань с плеч и рассматривая его торс, покрытый рубцами-шрамами от заклинания. Она подняла на него свои глаза цвета корицы и встретилась с его темными озерами, полными возбуждения. Гермиона уловила в них еще и небольшой страх, но рассеяла его легким поцелуем, проведя языком по губам, а после спустившись губами на грудь. Прикрыв веки, Драко опустил руки, открываясь перед ней и разрешая притронуться в любом месте, где она только пожелает.

И Гермиона прикасалась, целовала, гладила его грудь, запоминая под своими ладонями расположение каждого шрама. Обводя их пальцами, она видела, как его веки подрагивают от этих движений. Наконец, он расслабился и полностью отдался чувствам. Гермиона ощущала мышцы его пресса, их напряжение в тот момент, когда она сместила ладонь немного вниз, пальцами дотрагиваясь до линии, где находился ремень его брюк. Она взглянула вниз между их тел и заметила, что он был уже сильно возбужден, и ткань его брюк была натянута. Она действительно хотела провести рукой еще ниже и, когда уже почти задела его сквозь ткань, он немедленно перехватил ее пальцы.