Узоры на твоей коже

Гермиона осмотрелась и, убедившись в том, что никого нет поблизости, добралась до покорёженной телефонной будки. Краска на ней облупилась со временем, часть стекол разбита, но это не мешало волшебникам проникать в здание Министерства. Набор номера, щелчок, и скрипучий голос волшебника появился из ниоткуда.

— Прошу представиться и назвать цель визита.

Гермиона прокашлялась и осмотрелась внутри будки.

— Гермиона Джин Грейнджер. Мне необходимо попасть в Отдел международного сотрудничества.

Она не назвала фамилию Малфой в связке со своей только в целях безопасности, и чтобы не привлекать сейчас лишнего внимания. Решение, принятое ей накануне, не должно было отразиться на их с Драко отношениях. Грэшеру вовсе необязательно знать, что она связана с Малфоем узами брака.

Будка пошатнулась и через мгновение пришла в движение, уходя вниз.

Как только Гермиона оказалась в атриуме, на неё уставилось не меньше двух десятков пар глаз. Проходящие мимо волшебники осматривали её как экспонат в музее, и от этого становилось жутко.

«…Героиня войны …Гермиона Грейнджер».

Шёпот, доходящий до её слуха, рассеивался от стен. Теперь она поняла, что чувствовал Гарри, когда его шрам постоянно рассматривали и тыкали в него пальцем. Слава, стоившая им чуть ли не жизней, теперь отдавала горечью на кончике языка и мешала спокойно жить.

Её без проверки пропустили в атриум, и Гермиона сразу же прошла в зону с восстановленными фонтанами. Их величие и ухоженность всего вокруг не напоминали о минувших днях. Словно ничего и не было.

Тишина в мгновение нарушилась голосами, и главный зал Министерства стал похож на оживший муравейник. Атриум наполнился сотрудниками и Гермиона затерялась в толпе незнакомцев. Мантии справа и слева касались её рук, стук каблуков отражался от сводов и гул сотен голосов разливался по огромному помещению. Холод от снующих туда-сюда волшебников касался её позвонков под слоем одежды. Страх впитался в кожу в самое неподходящее время. Очутиться здесь было непривычно — концентрация магии была на пределе, а ощущение мира сбито, как будто она только впервые оказалась здесь.

Рядом не было никого: ни Драко, что мог успокоить и привести в чувство одним лишь взглядом, ни Гарри, с которым они могли преодолеть все неурядицы, ни Джинни, которая могла бы подтолкнуть и придать дозу храбрости.

«Я сильная», — крутилось в её подсознании, а внутри всё скулило от напряжения. Страх клокотал в висках, настигая волнами паники.

«Я сильная», — шептала она сама себе, продираясь сквозь толпу к лифтам, как и всегда с верой, что сможет всё преодолеть, как и раньше.

«У тебя всё получится», — настигающая и обволакивающая волна голоса Драко, которая рассеяла остаточное волнение, пока она погружалась в лифт, до краёв наполненный волшебниками разных мастей, привилегий и положения.

Стоило ей утонуть в этом потоке и поддаться внутренним терзаниям, то можно было бы просто остаться на дне, без надежды на спасение.

«Я с тобой».

Воспоминание вытащило на поверхность как спасательная шлюпка, и Гермиону выплюнуло вместе с остальными на незнакомом ей этаже Министерства.

Идя по тёмному коридору, она вспомнила, как они вчера заснули вместе с Драко в её небольшой постели. Себя, свернувшуюся клубком в объятиях его большого и сильного тела. Нежный шёпот и прикосновения губ к лицу. Движения тонких пальцев по её плечам и бёдрам. Из его рук не хотелось высвобождаться в этот новый день, который был наполнен тяжелой взвесью из непонимания.

Накануне она попросила Гарри присмотреть за Драко, и он на удивление легко согласился. Она и правда верила в то, что все способны меняться, принять своё прошлое и научиться жить с ним как с частью себя, не коря за ошибки.

Она знала, что её друзья с недоверием принимают Драко, но день ото дня, крупица за крупицей, они расширяют границы и позволяют ему войти в их круг общения. Они делают это по большей части из-за неё, но то, как Гарри понимающе отнесся ко всему, не оставляло в ней сомнений, что все они вероятно когда-то смогут стать друзьями. Труднее всего было сказать что-то за Рона, но это беспокоило её сейчас меньше всего. Он обязательно найдет себя в этом мире, стоит только пережить и переболеть зависимостью к ней. Не всегда просто начинать новый путь в своей жизни, не всегда легко вырвать что-то из своей памяти, перелистнуть страницу и совершить решительный шаг.

Гермиона остановилась возле дверей приемной. На полотне благородного дерева сияла табличка:

«Грэшер Брюс. Глава отдела международного магического сотрудничества. Почетный профессор ЗОТИ».

И она с полной уверенностью в том, что увидит этого человека в кабинете, постучала в дверь.

***

Пробуждение было тягучим и заторможенным. Драко скользнул пальцами по подушке, где ещё ночью каскадом рассыпались локоны Гермионы, но ничего не обнаружил. Он недовольно промычал, пытаясь мысленно смириться с её отсутствием, и нехотя приподнялся на локтях.

Её запах внедрялся в нос. Тёплый, сладковатый и манящий. Уникальный и присущий только Грейнджер. Мягкость её кожи до сих пор ощущалась под подушечками пальцев, так, что прикрыв веки, Драко вновь почувствовал её присутствие, но открыв глаза, обнаружил себя в сковывающем одиночестве, среди скомканной простыни на постели в её комнате.

Он присел и заметил в ворохе постельного её школьную мантию. Притянув плотную ткань, Драко дотронулся пальцем до значка старосты школы. Герб гриффиндорского льва ожил под его движением, совершил взмах лапами, затем прыжок, и вновь вернулся в исходное положение. Буквы с названием факультета тут же проявились на ленте, образуя стройный ряд. Он ещё раз коснулся поверхности, потревожив заколдованное лаковое изображение, и отложил мантию.

В комнате Гермионы совершенно не было посторонних звуков, только его дыхание, нарушаемое слабым свистом метели за окном. Она не утихала, нагоняя новый снежный циклон на Хогвартс. Белые хлопья впечатывались в стекло, залепляя его, образуя небольшой покатый сугроб по ту сторону стекла на выступе.

Драко осмотрелся, окончательно просыпаясь и вылезая из-под тепла одеяла. Рядом с изголовьем кровати высилась стопка книг. Старые фолианты все были в светящихся обозначениях закладок на торцах листов. Неудивительно видеть множество книг в комнате такой девушки, как Гермиона Грейнджер. И она, вероятно, никогда не смогла бы объяснить ему, за что она так любит книги. Знания, неподдельный интерес, до дикости бешеная увлечённость всем новым, — это то, что составляло её мир, и Драко это понимал как никто другой.

Книги лежали и на столе, и на антресолях шкафа, занимая любое свободное пространство комнаты. Драко бы не удивился, если она таскает в своей секретной сумочке, о которой упоминала однажды, всю Национальную библиотеку.

Он молча изогнул губы в улыбке, снова медленно закрыл глаза, и глубоко вдохнул витающие в воздухе ароматы. Ему не надышаться ей, не упиться всеми запахами и за всю свою жизнь. Гермиона — это тот человек в его жизни, которого ему всегда будет недостаточно.

Невообразимо мало.