Узы крови

– Лови! – Сириус сделал пасс рукой, и машина полетела прямо на Алекто, но Кэрроу успела аппарировать.

Гиневра, наконец, с облегчением выдохнула и устало опустила руки.

– Ты спятила?! – тут же напустился на нее Сириус.

Она покачнулась, даже не обратив на него внимание. Регулус вскочил на ноги и поднял ладони: сияющая ослепительно синим полоса магии, окутанная снегом и холодным воздухом, прошлась по стенам домов, гася пламя. В общем-то, погасить пламя Морроу стоило ему немалых усилий. Люпин одновременно с ним поспешно накладывал маглоотталкивающие чары, чтобы не случилось чего – теперь маглы ни за что не пожелают выглянуть в окно или появиться на этой улице.

Регулус огляделся по сторонам. Огонь еще полыхал тут и там вдоль дороги с расплавившимся асфальтом, горели остатки припаркованных автомобилей и фонарные столбы. Их противников не было видно. Регулус не знал, кто там четвертый, но и Беллы с Кэрроу хватало, чтобы всерьез обеспокоиться за свою жизнь. Он попытался аппарировать к лежащей внизу машине и тут же понял, кто четвертый. Внутри все неприятно сжалось: Рабастан. Лестрейндж держал свой пресловутый щит, не позволяющий аппарировать магам в радиусе мили, снимая его только на краткий миг аппарации своих спутников.

– С аппарацией лучше не рисковать, – заметил Сириус, очевидно, попытавшись проделать то же самое, что и Регулус. – А то еще расщепит.

Регулус прикинул в уме. Судя по всему, Лорда вызывать их противники не собирались. В целом, логично: Белла наверняка попала под горячую руку после исчезновения Гриммового Логова, да и Кэрроу в последнее время была не на высоте. Они намеревались выслужиться, приведя Блэков и Морроу самостоятельно. Конечно, неплохо, что Лорда ждать не приходится, но с самой четверкой еще попробуй справиться. Регулус посмотрел на машину внизу.

– К черту все, давайте вернемся через порт-ключ, – предложил он, чувствуя, что на свой талант уже может особо не рассчитывать, как и слетевшая с катушек Морроу, которая вообще выглядела изможденной.

– Вот только заберем Беллов, – Сириус не утруждал себя анализом их возможностей.

– С… – начал Регулус, но тут, наконец, показалась Белла, и ему пришлось отскочить от летящей в него Авады.

Он почувствовал, как внутри вспыхивает ненависть к их фанатичной сестрице. Вот так сходу Авадой бросается? Подлая стерва.

– Какая удача, сразу оба здесь! – радостно взвизгнула кузина и принялась беспорядочно метать проклятья.

Вслед за ней появились двое Кэрроу, и завязался бой. Регулус уклонился от проклятья Амикуса, оно врезалось в фонарный столб позади, и тот, покачнувшись, рухнул на обгоревший кузов машины, рассыпав сноп искр. Сириус взмахом руки отправил и столб, и кузов в Алекто, вновь вознамерившуюся швыряться молниями. Кузов окончательно рассыпался под ударом ее силы, куски металла загремели, скатываясь вниз по склону. Кэрроу, в экстазе от своей силы, не успела опомниться как следует, и край столба все-таки зацепил ее. Она пискнула, упав на землю, но Обезоруживающее заклятье Сириуса отбить смогла. Ее брат буквально взбесился от покушения на его драгоценную сестрицу. Его магия и так была на редкость агрессивной и сконцентрированной, а теперь полупрозрачным коконом сгустилась вокруг него. Амикус почти по-звериному рыкнул от ярости, и созданное им проклятье развернулось веером. Регулус с остальными поставили щиты и вновь отлетели вместе с ними на несколько футов. Упав на землю, Регулус мгновенно подобрался и откатился в сторону, уклоняясь от режущего заклятья Беллы. Заклятье полоснуло по плечу, кровь закапала на асфальт.

– Гадина, – прорычал он, спрятавшись за единственную уцелевшую машину.

Сильней разорвав ткань куртки и рубашки, Регулус осмотрел глубокий неслабо кровоточащий порез и кое-как склеил его края заклятьем. Это было адски больно и, собственно, так грубо не делалось, но Блэки, не считая Нарциссы, все как один были бездарными целителями. Он на секунду прикрыл глаза, пережидая самые паршивые мгновения пульсирующей боли в руке, за которыми должно было последовать некоторое облегчение. Машину вдруг тряхнуло, стекла посыпались на него – наверняка попало чье-то проклятье. Мерлин, нужно пробраться к машине и проверить: эти Беллы, должно быть, уже давно мертвы, а они тут бессмысленно геройствуют. Вздохнув поглубже, он, полусогнувшись, удачно пересек дорогу.

– Куда собрался?

Регулус резко обернулся и самым глупым образом застыл с поднятой наизготовку волшебной палочкой, увидев Рабастана. Он и так не мог привыкнуть к тому, что все, кого он знал, выглядят на двадцать лет старше, но вид лучшего друга, с которым они столько всякого пережили вместе, действительно выбивал из колеи. Лестрейндж был болезненно тощим, лицо белое, с хмурыми морщинами на лбу, а рыжие волосы наполовину седые – Азкабан оставил на нем более чем отчетливый след. Регулусу отчаянно захотелось сказать что-то вроде «Мне жаль», и он почувствовал себя виноватым непонятно в чем.

Лестрейндж краткое мгновение рассматривал его с непроницаемым лицом, в глазах застыла решимость. Его рука потянулась к Метке, но тут два проклятья, брошенные Сириусом и Беллой друг в друга, встретились на полпути. Раздался взрыв, всех разметало в стороны, Регулус, оказавшийся дальше всех, покатился вниз по склону, больно ударяясь о выступающие тут и там камни. Волшебная палочка вылетела из руки где-то по дороге. Земля и небо закружились, как в хороводе, смешавшись в одно размытое пятно, руку пронзила острая боль, в голове зазвенело от немыслимого круговорота. Еще раз приложившись о камень, он, наконец, упал на землю.

Окончательно почерневшее затянутое тучами небо поплыло перед глазами, и он зажмурился, стараясь унять головокружение. К горлу подкатила тошнота, а по лицу потекло что-то влажное и теплое. Он стер кровь с разбитого лба, медленно сел, но тут же рванулся в сторону, ногой оттолкнув в траву волшебную палочку, к которой тянулся Рабастан. Лестрейндж метнулся за палочкой, Регулус вцепился в его мантию, и тот с разворота врезал ему кулаком в скулу. От неожиданности и боли Регулус выпустил его мантию из пальцев. В голове загудело, разбитую скулу свело. «Палочка!» – промелькнуло в мыслях, и он бросился вдогонку. Рабастан шарил руками в траве. Регулус оттолкнул его прочь, тот упал в кустарник, а сам он таки схватил палочку… нет, просто ветка! Отбросив ее в сторону, он принялся шарить руками в траве. В небе полыхнуло и, словно по команде, хлынул ливень. Регулус прищурился, отбрасывая мгновенно вымокшие волосы со лба.

В следующий миг Рабастан схватил его за куртку на спине и оттолкнул в сторону. Регулус упал в грязь и лягнул его ногой в голень. Лестрейндж плюхнулся на колени, а сам он, скользя в грязи, вскочил и опять принялся рыскать в траве. Всего лишь Инкарцеро, он применит всего лишь Инкарцеро. Только бы найти хренову палочку!

На мгновение выпрямившись, он получил новый удар кулаком в лицо. Еще не придя в себя, он почувствовал сильный удар под дых и согнулся пополам. Рабастан вцепился ему в куртку и шею с явным намерением врезать коленом в зубы, но Регулус, бешено рванувшись, высвободился и подставил ему подножку, повалив с ног. Он не хотел драться с Лестрейнджем, он хотел связать его, оглушить и спокойно убраться отсюда. Однако Рабастан не успокаивался. С яростным воплем он налетел на него, сбив с ног, но на этот раз и не думал возвращаться к поискам. Схватив Регулуса за грудки, он с силой врезал ему кулаком в лицо. Перед глазами заплясали звездочки, голова словно раскололась. Рабастан крепко прижимал его к земле, так, что вырваться не представлялось возможным. Занеся руку, он еще раз съездил Регулусу по лицу, разбив губу. «Сукин сын». Регулуса захлестнула слепая ярость. Перехватив кулак Лестрейнджа, он приподнялся и со всей силы ударил его лбом в челюсть. Кровь, перемешавшись с дождем, полилась ему на лицо. Рабастан взвыл от боли, Регулус сбросил его с себя и, в свою очередь, с силой ударил кулаком, потеряв контроль над собой. Удар, удар, еще удар, опомниться его заставила вспышка молнии, озарившая окровавленное лицо Лестрейнджа, лежащего без сознания.

Регулус отшатнулся, тяжело дыша. Костяшки пальцев были разбиты в кровь, а внутри растекалось хорошо знакомое еще с прошлой войны чувство омерзения к себе, отвратительной грязи, покрывающей тебя с головы до ног. «После боя узнаешь себя с такой стороны, с какой и сам себя не должен знать», – несвоевременно зазвучал в голове голос Поллукса Блэка. Так он сказал, вспомнив по просьбе мальчишек войну с Гриндевальдом, еще миг назад казавшуюся малолетним Сириусу и Регулусу верхом доблести и героизма.