Узы крови

Собственное движение показалось ей бесконечным: воздух вокруг словно загустел, и она с трудом проталкивалась сквозь образовавшуюся вязкую массу. С кончика палочки Пожирательницы сорвался ослепительно-яркий красный луч. Папа оглянулся и тоже подался навстречу Кэти, закрывая ее собой.

– Пап, нет!

Она попыталась вывернуться из-под накрывшей ее руки. В следующий миг уши заложило от оглушительного удара, и все вокруг закружилось колесом. Кэти ощутила невесомость, глазам стало больно от быстрого верчения, и она крепко зажмурилась. В ушах загрохотало, сдавленно вскрикнула мама, а потом Кэти резко бросило в сторону.

Удар. Темнота.

***

Люпин поблагодарил старого магла и вернулся к остальным.

– Нам нужно пройти еще три квартала, – объявил он.

– Давайте уже просто аппарируем по точному адресу! – взвыл Сириус.

В целях безопасности они аппарировали в конец улицы, которая оказалась вдвое длиннее, чем они рассчитывали.

– Нет, – отрезала Гиневра. – Я не намерена рисковать!

Вздохнув поглубже, она зашагала вперед. Свое платье она заранее укоротила, а мантию трансфигурировала в пальто – вроде, должно быть похоже на магловскую манеру одеваться. Сириусу с Люпином беспокоиться не пришлось: они и так предпочитали носить излюбленный магловский предмет одежды – джинсы. Младший Блэк, наконец, укутался в свою куртку, которую по одному ему известным причинам не любил надевать, когда превращался в кота. В целом, он тоже не выделялся из толпы.

К досаде Гиневры, Оксфорд оказался не маленьким тихим городком: маглов и их ужасных рычащих средств передвижения было полно на улицах. Здесь все гудело, шумело и мельтешило перед глазами. В первые несколько минут Гиневра раздраженно думала, что в таком гаме невозможно сосредоточиться. Как маглы выдерживают друг друга? Если таков весь их мир (а так, скорее всего, и есть, ей доводилось несколько раз выбираться в магловский Лондон), то она действительно отчаянно не хотела, чтобы мир волшебников походил на него. Во всей магической Британии имелось всего четыре шумных объекта: Косой переулок, школа Хогвартс, Хогсмид и Министерство магии. И этого уже было слишком много. И все-таки, главный вопрос вот в чем: способны ли маглорожденные настолько изменить мир волшебников? Гиневра поморщилась. Даже при такой возможности альтернативой суматошному беспардонному миру маглов не может быть диктатура Темного Лорда, который измывается даже над своими сторонниками.

Стоило ей ступить на дорогу, как машины внезапно пронзительно загудели. Гиневра в растерянности замерла. Что произошло? Что она сделала не так? Чья-то рука больно схватила ее повыше локтя.

– Не знаешь правил дорожного движения, не лети впереди всех! – проворчал Сириус, втянув ее обратно на тротуар. – А то Тали, чего доброго, решит, что это я толкнул ее ненаглядную подругу под колеса машины.

Гиневра отдернула руку и неохотно поблагодарила его.

– В чем заключаются эти правила? – деловито осведомилась она.

Люди на противоположной стороне улицы тоже ожидали, пока мимо плыл бесконечный поток автомобилей.

– Вон там должен загореться зеленый огонек, – сказал Люпин. – Тогда машины остановятся, а люди смогут идти.

– Ясно.

Пока они ждали возможности перейти улицу, Гиневра исподтишка изучала младшего Блэка. Он улыбался каким-то своим мыслям, отсутствующим взглядом смотря прямо перед собой. Длинные пушистые ресницы вздрагивали, когда налетал очередной порыв ветра. Гиневра вздохнула, понадеявшись, что Гермиона полюбила его не за одну только внешность, и тут же одернула себя – она все не могла привыкнуть, что сильно недооценила его. И еще более диким и непривычным было то, что он ее бывший однокурсник и, одновременно, почти ровесник ее дочери. Это вполне тянуло на определение «безумие».

– Знаете, мистер Блэк, сегодня утром мы с Северусом имели счастье увидеть одно любопытное зрелище, – сказала она.

Регулус на мгновение растерялся и залился краской, чего Гиневра абсолютно не ожидала, но сочла скорее положительным знаком. Сириус тоже навострил уши и не удержался, чтобы не вставить дурацкую шуточку:

– Регулус, ты что, опять ковырялся в носу в общественном месте?

Младший Блэк пропустил слова брата мимо ушей и с напускным весельем поинтересовался:

– Теперь мне следует проверять пищу на наличие яда перед принятием?

– Северус размышлял над такой перспективой, – сухо заметила Гиневра. Она была не расположена к веселью.

Они, наконец, перешли дорогу.

– У меня серьезные намерения, – уже без тени улыбки сказал Регулус.

– Мы бы уже решили все вопросы, если бы Белла не прислала свою пробу пера, – добавил Сириус.

Люпин недоуменно моргнул.

– Решили бы? – хмыкнула Гиневра. – Северус не горит желанием породниться с Блэками, – она бросила на Сириуса колючий взгляд. – С чего бы вдруг?

– Вот и мне это совершенно непонятно, – осклабился тот. – Ты только посмотри на него, – он указал на своего брата. – Ангел во плоти. Такие невинные глазенки. Спас твою дочку от извращенных планов Темного Гада, отправился за ней почти на тот свет. А может и не почти, простым смертным точно знать такое не дано. А еще он до занудства порядочный (на тот случай, если у тебя вдруг возникнут неприглядные ассоциации с его анимагической формой), красивый…

– Сириус! – прошипел Регулус.

– …умный, – вещал дальше старший Блэк, – сильный маг, стреляет из лука, играет на рояле, поет фальцетом, вышивает крестиком, ноликом и сложными геометрическими фигурами. В общем, половина юных леди удавится от зависти Гермионе. И главное: у них есть общая слабость – домовые эльфы. Они вместе освободят их из рабства и станут причиной самоубийства целого народа. Войдут в историю, думаю, как изверги, устроившие геноцид домовиков.

– Ха-ха, – процедил Регулус, испепеляя своего брата взглядом.

– Северуса интересует вопрос наследования титула, – деловито заметила Гиневра. – Гермиона – единственная наследница могущественного и богатого рода, она не может выйти замуж за наследника второй очереди.

Сириус посерьезнел.

– Талия тебе еще не рассказала? У нас больше не может быть детей. Регулус точно наследует титул.

Гиневра непроизвольно замедлила шаг, ошеломленная такой новостью.

– Сочувствую, – тихо произнесла она, хотя точно не знала, расстроен ли этим обстоятельством Блэк.

– У нас уже есть Стелла, – пожал плечами он. – И есть кому продолжить род Блэков. Жаль только, что я не принимал участия в воспитании дочери, а в целом, все не так уж плохо, верно? – унывать по-прежнему не в правилах Сириуса.

Гиневра опять повернулась к Регулусу, испытующе взглянув на него. Ей очень не хотелось, чтобы Гермиона совершила ошибку. Но как понять, не совершит ли?

– Мы сможем рассчитывать на твою помощь в этом деликатном деле? – серьезно спросил Сириус, но уже в следующий миг опять развеселился: – В конце концов, кто может быть лучше моего брата? Кроме меня, конечно, но извините, идеал уже занят.

Гиневра опять вернулась к размышлениям о том, чем этому шуту гороховому удалось покорить ее подругу. Не иначе, как Приворотным зельем. Она вновь повернулась к Регулусу.

– Ты действительно любишь мою дочь? – напрямую спросила она, все-таки надеясь, что он не из тех, кто считает, что для счастливого брака вполне достаточно одного любящего человека (а такое мнение очень широко распространено в чистокровных кругах).

Регулус замялся, явно застигнутый врасплох. Его щеки опять залил румянец, и он как-то тяжело вздохнул, не в силах подобрать слов. Гиневра почувствовала, как внутри зарождается нечто, напоминающее неприязнь. Не знает? Не любит? В лучших слизеринских традициях, не хочет признавать своих чувств? Или признавать перед теми, кого это не касается? Гиневра мысленно отругала себя за бестактность: по меньшей мере, не стоило спрашивать в присутствии этого паяца.