Узы крови

– Это в лучшем случае, – убежденно ответил Регулус. – Я сам позову их. Но старших я здесь тоже не вижу.

Скорпиус как-то напряженно выпрямился в кресле, что не укрылось от Гермионы.

– Они в оранжерее, – сказал он. – Я могу их позвать.

«Что-то тут не так», – подумала Гермиона, но Драко все же отправил сына за его многочисленной родней. Она вздохнула, провожая мальчика взглядом. Из всего их огромного и «разношерстного» семейства Скорпиус был самым тихим и скованным. Тому было несколько причин. Во-первых, на мальчика вообще любили косо смотреть светские сплетницы во главе с бывшей женой его отца – Панси, ныне благополучно устроенной «после этого тяжелого брака» в замужестве за Кормаком МакЛагенном. Абсурдными россказнями о своей тяжкой жизни «с извергом» Панси уже четырнадцать лет мстила Драко за «оскорбление»: после ее непрекращающихся интрижек он тоже решил обзавестись отношениями на стороне; в результате на свет появился Скорпиус, и Драко подал на развод. Правда, мама Скорпиуса за него замуж выходить не планировала, что послужило поводом для новой волны сплетен. Личная жизнь лорда Малфоя вообще была любимой темой для обсуждения – благо, мама Скорпиуса, Луна Лавгуд, была поистине одиозной фигурой. Она уже много лет вертелась в богемных кругах, ее картины в стиле импрессионизма продавались за бешеные деньги, вдобавок, она была стилистом одной донельзя эпатажной магловской певицы из Америки и сама любила поразить воображение публики чем-то вроде платья из мяса. Скорпиус жил с отцом, а Луна то появлялась в их жизни на пару месяцев, то исчезала на полгода. Поведение (да и вообще личность) матери тяжело влияло на ребенка – более замкнутого и тревожного подростка еще поискать надо.

Наверно, большой проблемой для него было и то, что в их большой, шумной и своеобразной семье все дети были либо старше, либо младше его – на пару лет, правда, но для подростков этот промежуток имеет огромное значение. Словом, Скорпиус не вписывался ни в одну «тусовку», ни в другую.

– Сначала я хотела вас отчитать, – сурово уведомила Нарцисса, окинув всех взглядом, – но потом решила, что вы все равно не самые последние.

– Неужто? – подняла брови Гермиона, но ее опередил Драко.

– Нет, – усмехнулся он. – Блейз поблагодарил за приглашение, но по традиции отказался.

Гермиона закатила глаза: Блейз за все эти годы ни разу так и не принял приглашение отметить вместе Рождество. Он вообще редко бывал в Британии – судя по всему, родина жены окончательно и бесповоротно покорила его сердце. Он, как и хотела его мать, женился на швейцарке и жил в доме тестя припеваючи. Их с Гермионой общение ограничивалось приглашениями на Рождество и подарками на дни рождения детей. С Кэти Белл у Блейза, как ни хотелось того Гермионе, не сложилось: они расстались сразу после окончания войны, причем Блейза это особо не расстроило. Через несколько лет, уже будучи звездой Национальной Лиги по квиддичу, Кэти вышла замуж за Оливера Вуда, капитана национальной сборной. Их сын Колин пока что играл за сборную Гриффиндора, но многим уже было ясно, что в будущем он приумножит спортивные достижения семьи Вуд. Кэти не поддерживала отношений ни с Блэками, ни даже с Поттерами, и про ее жизнь Гермиона узнавала из спортивной хроники. Впрочем, она никогда особо не дружила с Белл.

Пламя в камине вспыхнуло зеленым, и оттуда появились самые поздние гости – Кристиан Мальсибер с сыном, его супругой и внуками. Никого не удивило, что Эстель не составила им компанию – леди Нотт по многолетней традиции отмечала Рождество на светском приеме у Флинтов.

Братья Мальсибер с подозрением оглядели гостиную, и, не обнаружив тройку Мародеров, несколько расстроились. Они обожали этих шалопаев, но редко виделись в последнее время – Мародеры первый год учились в Хогвартсе, а Кристиану и Артуру было всего-то десять и девять лет. С их именами вечно выходила путаница: обоих назвали в честь дедушек – Кристиана Мальсибера и Артура Уизли, и иногда тезки дружно отзывались на имена. В свое время для всех стало немалым сюрпризом, что Рей и Джинни решили пожениться: все знали, что у Рея кто-то есть, и у Джинни кто-то есть, но этот «кто-то» много лет оставался загадочной персоной. Дело было в том, что Джинни решила сделать карьеру в юриспруденции и не хотела, чтобы злые языки говорили, будто все это благодаря тому, что «Золушка знала, за кого выходить». Правда, сейчас окружение Панси все равно рассуждало именно так.

– Отлично, теперь все в сборе! – воскликнула Нарцисса.

Родители Джинни присоединялись к собравшимся только в том случае, когда празднование проходило в Марволо-мэноре. У них – то есть, у Молли, конечно, – были натянутые отношения с собственным зятем, плюс миссис Уизли на дух не переносила Регулуса и Северуса. Братья Джинни, разумеется, праздновали у своих родителей или у родных их жен. Из всего семейства кроме Джинни в Гриммово Логово приехала еще Мари-Виктуар, дочка Билла Уизли, чтобы отпраздновать со своим женихом – Тедом Люпином.

– Ужин вот-вот будет готов, – объявила Нарцисса.

– Вот-вот? – переспросил Сириус. – Я рассчитывал тут же сесть и впиться зубами в сочный кусок мяса.

– Я учла, что вы опоздаете, – коварно улыбнулась Нарцисса. – А что, на приеме было нечем поживиться?

– Регулус считает это пустой тратой денег налогоплательщиков, – сообщил Сириус. – Политики могут пожрать и дома. Там были какие-то жалкие канапе и неколлекционный алкоголь.

– Вы заметили, до того, как стать Министром, он не был таким жлобом? – глубокомысленно отметил Кристиан Мальсибер.

– Политика портит людей, – согласился Сириус.

Гермиона насмешливо фыркнула.

– Регулус безупречен, ясно вам? – вздернув нос, с пафосом заявила она.

– Почему я не удивлен, что слышу это от его жены? – ухмыльнулся Сириус. – Леди Блэк, вам отказано в объективности, – он ехидно прищурился и заговорщическим тоном изрек: – Ведь все знают, каким образом порядочный муж может улучшить мнение супруги о себе.

Все засмеялись.

– Сириус! – возмутилась Гермиона.

– Что? – отозвался он. – Каждый думает в меру своей распущенности, Гермиона.

– Интересно, – усмехнулась Талия. – Я начинаю подозревать, что ты не входишь в число порядочных мужей, раз уж размышлять надо «не распущенно».

Все опять захохотали.

***

Перед тем, как позвать малышню, Регулус решил подняться наверх и снять парадную мантию. Он считал, что Мародеры все равно исполнят то, что задумали, так что бороться с ними напрасно. Надо относиться к этому философски. Для своей цели он выбрал кратчайший путь по старой служебной лестнице и, к своему удивлению, обнаружил троицу именно там. Причем они находились в на редкость миролюбивом настроении: встав коленями на подоконник, все трое прижались носами к стеклу и с интересом изучали нечто внизу.

Регулус, незамеченный юными шпионами, остановился у них за спинами.

– Ты погляди на Реджи, – громким шепотом произнесла Меда Люпин. Она вытянула губки и издала звук, призванный изобразить поцелуй.

«Любопытно», – подумал Регулус, изогнув бровь.

– А твой брат вообще жениться собрался! – ощетинился Орион Блэк, его младший сын, обидевшись за сестру. – На этой фифе…

И они с Джеймсом Поттером томными голосами произнесли с французской картавостью:

– Мари-Виктуар.

– Дамы и господа, могу ли я полюбопытствовать, чем вы тут занимаетесь? – громко осведомился Регулус.

Троица дружно вздрогнула и обернулась.

– Э… Ничем!

На Регулуса уставились три кристально-чистые пары глаз – неистово-синих, карих и янтарных. Он с трудом сдержал улыбку. Орион Блэк, Джеймс Поттер и Андромеда Люпин вполне соответствовали данному им прозвищу. Им было по двенадцать лет, и за полгода, проведенных ими в Хогвартсе, трое гриффиндорцев успели поставить школу на уши и получить столько отработок, сколько их старшие братья и сестры не получили за всю учебу. С другой стороны, это свидетельствовало о том, что Карта Мародеров пока не попала им в руки, как и мантия-невидимка. Впрочем, кое-кому это ничуть не мешало попадаться редко – Меда умела становиться невидимой.

– А мне показалось, будто вы за кем-то подглядываете, – прищурился Регулус, обводя их строгим взором.

– Нееееет, – с искренним удивлением протянули трое.

– Уверены? – переспросил Регулус.

– Абсолютно, – Меда гордо вздернула нос.

Регулус хмыкнул.

– Ладно, идите вниз, пока я не намазал вам языки горчицей за вранье, – безжалостно заявил он.

Троица с явной неохотой слезла с подоконника.

– Откуда у тебя, дядя Регулус, такие варварские методы воспитания, никак не возьму в толк, – величественно отметила Меда.