Узы крови

– У меня есть экземпляр книги о средневековых пытках, написанной палачом, – сказал Регулус.

– Серьезно? – Джеймс притормозил, проходя мимо.

Регулус невозмутимо кивнул.

– Да ладно? – прищурился Поттер, склонив голову набок.

Меда тоже вернулась на пару шагов, бросила экспертный взгляд на Регулуса и авторитетно констатировала:

– Да он врет, бестолочь.

Джеймс, не глядя, дернул ее за русую косу, чего юная Люпин терпеть не могла, и понесся вниз, не дожидаясь мщения.

– Убью тебя, Поттер! – завопила она и ринулась следом.

Орион широко улыбнулся отцу и отвесил шутовской поклон. Давний заказ лорда Блэка был исполнен с предельной точностью: старший сын Гермионы и Регулуса, Эридан, в этом году выпускался со Слизерина и во всем походил на отца, а младший, Орион, был вылитый Сириус и, что примечательно, даже родился с ним в один день. Все еще злокозненно ухмыляясь, Орион протопал мимо. Регулус покосился на него с притворной суровостью и взъерошил ему волосы. Улыбка Ориона переменилась, став ласковой, а в глазах проскользнуло обожание – несмотря на постоянные наказания и близость по духу с дядей Сириусом, малыш практически боготворил отца.

– Пап? – он черкнул ногой по полу, сунув руки в карманы штанов.

Регулус кивнул, приглашая его продолжать, и только сейчас понял, что и сам стоит, сунув руки в карманы брюк.

– Ты не очень наказывай Реджи, хорошо? – попросил Орион. – Она же девчонка, сам знаешь – они только и думают, как бы влюбиться.

– Хорошо, – засмеялся Регулус.

Орион просиял: Регина была самой любимой сестрой на свете, потому что тоже была не прочь подурачиться и нарушить правила.

– И маме… ну, не давай буянить? – высказал надежду Орион. – Хотя бы до завтра? Ты же знаешь, какая она у нас вредная бывает.

Регулус хмыкнул, но все же пообещал позаботиться о благополучии Регины. Орион в ответ крепко обхватил его вокруг пояса и на мгновение зарылся лицом в его рубашку, затем полетел вниз по лестнице, пристыженный своим «девчачьим» порывом. Да, видела бы это Меда, точно ему не простила бы – из этой троицы мисс Люпин была главным сорванцом.

Регулус выглянул в окно: внизу, за оранжереей, стояла Регина в компании какого-то парня. Дочка безудержно хохотала, то и дело откидывая за спину длинные черные волосы. Сейчас она была удивительно похожа на Гермиону.

– Ха-ха-ха, – перекривил Регулус, открывая окно, затем высунулся наружу и крикнул: – Добрый вечер!

Регина резко перестала хихикать и с ужасом уставилась вверх. Ее спутник мгновение стоял в растерянности, и Регулус решил, что от его дальнейшего поведения будет зависеть судьба встреч этой парочки – пусть только попробует оставить Регину самостоятельно справляться с отцовским гневом.

– С Рождеством, господин Министр! – прокричал парень. – Вы меня, должно быть, не знаете. Я – Энтони Нотт!

Регулус усмехнулся. Что ж, не разочаровал.

***

Лили Поттер придирчивым взглядом окинула оранжерейные заросли и лениво взмахнула рукой. Растения, кое-где печально опустившие листья, встрепенулись и выпустили бутоны.

– Вот так-то лучше, – сказала она, однако отвлечься от беспокойных мыслей все равно не могла. – Все это вылезет нам боком, – уверенно сказала она: нарушать правила староста школы не любила.

– Лилз, это личное дело Регины, – отозвался Эридан Блэк.

Лили обернулась к нему. Блэк, который был «мальчишеским» старостой школы, особо не тяготился необходимостью соблюдать правила – шла ли речь о школе, или о домашних неписанных законах. Из-за него у Лили вечно возникали проблемы: Эридан «не забывал свои корни» и регулярно прикрывал провинившихся слизеринцев, а ей оставалось только помалкивать, ведь Поттеры не доносят на своих родных. Да и гриффиндорцы возмущались: сама Лили родному факультету спуску не давала. Честно говоря, быть старостой школы ей совершенно не нравилось: причина была не столько в Эридане, сколько в троице гриффиндорцев, именно в ее последний год пополнившим ряды нарушителей дисциплины.

Лили обреченно вздохнула. Ее семейка всегда доставляла ей массу неприятностей, начиная с того, что Блэки и Поттеры были живыми легендами, и она от рождения стала частью этой легенды, и заканчивая тем, что Лили то и дело обнаруживала в своем окружении девиц, надеявшихся через нее «дотянуться до звезды» по имени Эридан Блэк. По ее «дядюшке» вздыхала добрая половина школы – Лили только и успевала отбиваться от навязывающихся в подруги девчонок. И так было всю жизнь. Сначала, стоило Лили поступить в школу, как ее тут же начали опекать девчонки на пару лет старше. Она, конечно, была растрогана и в своей детской наивности не сразу догадалась, что причиной тому ее родство с близнецами Макнейр и близкое знакомство с Тобиасом Снейпом. Потом уже она начала с подозрением воспринимать попытки подружиться с ней и тщательно присматривалась к людям. «Ничего, – говорила себе Лили. – Вот они выпустятся…» Но они еще не успели выпуститься, когда подрос Эридан, приходившийся ее маме двоюродным братом (в их семейных связях сам черт ногу сломит). История началась заново.

К счастью, все эти годы Лили могла быть уверена в своей лучшей подруге, иначе точно стала бы самым угрюмым и подозрительным человеком на земле. Ее лучшей подругой была младшая сестра Эридана – Регина, на год младше их. Регина училась в Рейвенкло, за что, как утверждал Эридан, все они любили ее еще больше – они страшно любили прошвырнуться по чужим гостиным. А близнецы Макнейры добавляли, что Регина, хвала Мерлину, не такая зануда, как старосты – да-да, иногда и Эридан бывал безнадежно правильным типом. И теперь благодаря Регине им всем непременно влетит!

– Лили, детка, расслабься, – посоветовал Деффид Макнейр.

Она обернулась к нему так резко, что рыжие волосы хлестнули по щеке.

– Не называй ее «деткой», – опередил ее Уильям, близнец Деффида. – А то сейчас из-под земли вылезут дьявольские силки и придушат тебя. И меня случайно.

Деффид закатил глаза. Двоих близнецов никто бы не спутал: как-то так вышло, что у Уильяма были серые глаза, а у его брата – неистово-синие. По этому поводу в семье шутили, будто цвет глаз Сириуса передается по наследству вместе со складом характера, чем лорд Блэк был несказанно горд. В самом деле, в их семье все синеглазые люди просто невыносимы!

– Какой соплохвост прижег этого придурка, что он заявился сюда именно сегодня? – проворчала Лили. – Не думаю, что дядя Регулус и тетя Гермиона будут в восторге!

– Пусть привыкают, – пожал плечами Тед Люпин, сунув в рот сигарету. – В конце концов, Реджи устраивает личную жизнь, и советую тебе последовать ее примеру.

Лили поджала губы. У нее было двойственное отношение к Теду: с одной стороны, она восхищалась его умом, он легко поступил в Академию целителей и уже на второй год учебы был без всяких «родственных поблажек» принят стажером в лабораторию Снейпов. С другой стороны, Люпин был редкостным раздолбаем, мог прогуливать лекции, если ему не нравились профессора, носил фиолетовую шевелюру и из «спортивного интереса», принимая облик невыразимцев, проникал в Отдел Тайн и вызнавал кучу всякого. Нормальный человек элементарно рассказал бы обо всем Регулусу, чтобы Министр знал, насколько ненадежна защита государственных тайн, но Теду было «фиолетово». Он считал, что никто, кроме него, так не может. Для Лили оставалось загадкой, как Мари удалось заполучить от него обручальное кольцо.

– Сказал Тед с высоты своего полуженатого положения, – усмехнулся Тобиас Снейп-Принц, который, в свою очередь, приходился родным дядей Эридану, будучи на два года старше его.

Тед с ухмылкой покосился на него – они были лучшими друзьями, вместе учились в Академии и стажировались в лаборатории, и их связывало много общих интересов, однако случая подшутить друг над другом они не упускали.

В этот момент дверь распахнулась, и в оранжерею влетел Скорпиус.

– Все в сборе, – доложил он. – Я сказал, что позову вас.