Узы крови

Ребята вдруг дружно захохотали. Блейз взглянул на озеро: гондола перевернулась и теперь «венецианские сеньориты» Рея превратились в русалок, визгливо проклинающих их перевозчика. Рей принялся грести к берегу.

Блейз улыбнулся уголками губ. Неподалеку давились от смеха друзья Поттера, и он с досадой вспомнил, что так и не нашел дома фотографию Гиневры Морроу, целиком погруженный в переживания по поводу Метки.

Мимо пронесся Мальсибер. Вот какой из него Пожиратель смерти? Рей ведь не способен на убийство. Как он сам говорит, он создан для любви. Блейз отвернулся, рассудив, что размышлять о происхождении Грейнджер не так грустно.

Итак, если Грейнджер все-таки имеет отношение к Морроу, то как так получилось? Маминой дочерью она оказаться не может – Даниэль в прямом смысле убил бы жену за измену. Значит, Грейнджер может быть дочерью Гиневры. У них даже имена на одну букву начинаются, а в дворянских семьях дочерям часто дают имя, начинающееся на ту же букву, что и у матери. Но если это так: от кого ребенок и почему ее считают маглорожденной?

Блейз решил, что должен посетить с родителями какой-нибудь светский раут. Впервые он пожалел, что салонный сезон подходит к концу. В семье Забини никогда не говорили о Гиневре, поэтому рассчитывать приходилось только на светских сплетниц.

Блейз посмотрел на Грейнджер как раз в тот момент, когда перед ней опустился сокол. Она схватила письмо и с испуганным видом помчалась к замку. «Интересно, – подумал Блейз. – Если Грейнджер – дочь Гиневры, то знает ли об этом сама Грейнджер?»

***

Солнечный свет заливал окрестности Принц-мэнора, и леди Снейп приказала по такому поводу вынести стол в сад, с присущим ей оптимизмом надеясь, что солнечная погода продлится дольше получаса. Утром над поместьем пронеслась светлая тучка, окропив сад легким дождем вперемешку с солнцем, и теперь он стоял, гордо сверкая бриллиантовыми каплями на ослепительно яркой листве. День получился тщательно умытый и холодный.

– На свете нет ничего прекраснее Англии, – меланхолично вздохнула леди Снейп. – Но все же моим старым костям не помешает чаще греться на солнышке.

Она затянулась сигаретой в длинном мундштуке.

– Возможно, я что-то не так понял, – сдержанно напомнил Северус, – но мы, кажется, договорились, что ты бросишь курить.

– Ах, умоляю тебя, Северус, – изящно взмахнула рукой Эйлин. – Сигареты уже ничем не повредят такой старой развалине, как я.

Северус взглянул на мать: несмотря на годы, ее черные волосы только слегка тронула седина.

– Ты не развалина, – возразил он.

Леди Снейп мягко улыбнулась.

– Одна из очень приятных черт материнства, – задумчиво протянула она. – Комплименты твоих детей никогда не бывают фальшивыми, родители для всех нас остаются прекрасными, даже когда уже выглядят, словно раритет времен короля Артура.

Северус отпил кофе.

– Я не стал бы обобщать.

Эйлин внимательно посмотрела на него, но он сделал вид, будто в упор не замечает ее взгляд.

– Как погода в Шотландии? – после паузы светским тоном поинтересовалась она.

– Тоже солнце, без намека на тучи, – сообщил Северус. – Шотландия всегда держится дольше под натиском осени.

– Но зимы там суровее, – леди Снейп плотнее укуталась в кашемировый платок и, прищурившись, посмотрела на солнце. – Думаю, в Каннах сейчас восхитительно. Бархатный сезон, шампанское льется рекой, яхты. Мы с твоим отцом провели там медовый месяц.

– Если хочешь, ты всегда можешь съездить туда, – пожал плечами Северус. – В любой момент могу снять для тебя яхту. Возьми с собой леди Лонгботтом.

Эйлин прыснула со смеху.

– Ты же знаешь, наши отношения ухудшаются в периоды военных действий, – сказала она и опять затянулась. – Августа сразу вспоминает, что у нас с тобой типично слизеринское воспитание.

Северус устало вздохнул.

– Знаешь, я бы в самом деле съездила туда на пару дней. На следующие выходные, например, – Эйлин уставилась вдаль. – Знаешь, кого бы я взяла с собой?

Северус поднял на нее глаза. Ему не приходили в голову никакие кандидатуры, кроме него самого. Но он вовсе не горел желанием сжариться под осенним французским солнцем.

– И кого же? – суховато полюбопытствовал он.

Эйлин небрежно бросила:

– Гермиону.

Северус со звоном вернул чашку на блюдце.

– Об этом не может быть и речи, – прошипел он. – Иногда тебе в голову приходит невообразимый вздор.

– Сейчас договоришься, – тем же праздным тоном предупредила леди Снейп. – Мы проведем два дня в море, и никому не попадемся на глаза. Если ты так обеспокоен, мы можем отправиться среди недели, и тогда возможность встретить там знакомых сократится практически до нуля.

– Мама! – взвыл Северус.

– О, милый, привыкай, – округлила глаза Эйлин в мнимом удивлении. – Ты ведь не думаешь, будто я откажусь от своей внучки только потому, что тебе так трудно сделать над собой усилие и найти с ней общий язык?

– Я думаю, – прорычал Северус, – что ее такой вариант развития событий устроил бы не меньше…

– Мне все равно, – отчеканила леди Снейп, и в ее черных глазах появился жесткий отблеск. – Я тоже позволю себе побыть эгоисткой. Я мечтала о внуках с тех пор, как вы с Гиневрой обручились, и если уж судьба решила побаловать меня на старости лет, то я не собираюсь отказываться от ее милости. Более того, по письмам Гермионы вовсе не скажешь, будто она какая-то жуткая особа, с которой невозможно иметь дело. Мне она нравится, а в вашем благословении, сын мой, я не нуждаюсь, будьте вы хоть трижды лордом.

Северус откинулся на спинку стула.

– Прекрасно, – желчно произнес он. – Может, ей и Метку принять в октябре?

Изменчивое сентябрьское солнце спряталось за тучей. Эйлин помолчала, затем приглушенно сказала:

– Твой так называемый Темный Лорд далеко не глуп. Я удивляюсь, что его не насторожили слухи о грязнокровке с талантами Морроу. Думаю, рано или поздно правда всплывет, – она повернулась к Северусу. – И, кстати, думаешь, Дамблдор не думал об этом, когда решил, что ты все-таки должен стать опекуном своей дочери? С его связями и умом он мог придумать что-нибудь еще. Очевидно, он мечтает о «запасном» шпионе. Или ему просто все равно, – леди Снейп ткнула мундштуком в его сторону. – Я говорила тебе не связываться ни с Томом Риддлом, ни с Дамблдором, – она обвела взглядом сад. – Ладно, третьего пути не было, и, наверно, не будет.

Северус следил за паром, змейкой поднимающимся над его чашкой. Он терпеть не мог вот такие разговоры. В глубине души он считал, что Эйлин легко рассуждать, потому что сама она во всем этом не участвовала: женщинам было легче ускользнуть от лап Волдеморта, если некому было, разумеется, привести их к нему за ручку. По крайней мере, так было в первую войну. Сейчас Темный Лорд пересмотрел свои взгляды, во многом благодаря фанатичной преданности Беллатрисы и могуществу Гиневры.

– Как поживает моя несостоявшаяся невестка? – леди Снейп погасила сигарету в пепельнице.