Узы крови

– Спасибо, что пригласили, – растроганно улыбнулась Гермиона.

– Я буду подружкой невесты! – радостно сообщила Стелла. – Разве не чудесно? Я еще никогда не была подружкой невесты, и мне так нравится, что я буду подружкой именно на свадьбе своих родителей! – она в порыве чувств схватила Гермиону за руки. – Да я вообще безумно счастлива, что эта свадьба все-таки состоится!

Гермиона крепко обняла ее, не находя слов от восторга. Стелле каким-то удивительным образом удавалось передавать свою радость окружающим, и было просто невозможно оставаться равнодушной. К тому же, известие о свадьбе Сириуса и Талии было словно глотком свежего воздуха после мрачных размышлений, одолевавших Гермиону в последнее время. Да, побывать на свадьбе – это именно то, что ей сейчас необходимо.

***

1979 год

Сириус еще издалека заметил мечущуюся на пороге церкви фигуру в черном костюме. Подъехав ближе, он узнал Лунатика. Тот замер, словно охотничий пес, почуявший добычу. О, сейчас начнется…

– Ты офигел?! – рявкнул Ремус, не успел Сириус остановить мотоцикл. – Ты понимаешь, что мы не можем начать церемонию без тебя?

– Полегче, друг, ты что-то путаешь! – ухмыльнулся Сириус. – Жених у нас Джеймс!

– Не ерничай, свинья! – раздраженно оборвал его Лунатик. – Кольца хоть не потерял?

– За кого ты меня принимаешь? – беззаботно хмыкнул Сириус, но ответ, отразившийся на лице оборотня, был не очень-то лестным. – Лучше не отвечай.

– Кольца покажи, – потребовал безнадежно занудный Люпин.

– Слушай, мохнатый, не будь Цербером, – Сириус запустил руку во внутренний карман смокинга и сделал торжественное лицо. – Ремус, – проникновенно произнес он. – Мерлин, я так волнуюсь. Я давно готовился к этому шагу… – Сириус вытянул коробочку.

– Заткнись, – Ремус молниеносно выхватил у него кольца.

– Это означает согласие? – с надеждой спросил Сириус, следуя за ним по пятам.

Они вошли в церковь. Все взгляды устремились на Сириуса, и он понял, что присутствующие с завидным единодушием желают его скромной особе смерти.

– Драсьте, – обворожительно улыбнулся Сириус, призывая на помощь все свое обаяние.

– Это из-за этого козла я уже час сижу здесь со своим жутким метеоризмом и отравляю окружающим воздух? – непосредственно осведомилась тугая на ухо Батильда Бэгшот и приложила к глазу монокль, чтобы как следует разглядеть «этого козла».

Ремус молча поволок Сириуса во флигель.

– Очаровательная бабуля, – поделился Сириус.

– Согласен, – ухмыльнулся Лунатик. – А как четко она тебя охарактеризовала. Будто сто лет знает.

Они вошли в залитую полуденным солнцем комнату. Джеймс, весело насвистывая, вертелся перед зеркалом, Питер уже что-то жевал.

– Салют Мародерам! – махнул рукой Сириус.

Джеймс поправил бабочку на шее.

– Я пообещал Лили шкуру черного пса, чтобы расстелить у камина, – уведомил он. – Рем, не знаешь, где раздобыть такую?

– Думаю, у меня есть одна дворняга на примете, – мрачно отозвался Ремус.

– Осторожно, Сохатый, – ухмыльнулся Сириус. – Наш ласковый и нежный зверь шуток не понимает. Не подкидывай ему сомнительные идеи.

– Я же говорил, что он бессовестное дерьмо, – констатировал Ремус и вышел.

– Опять ты выводишь его из себя, – сурово сказал Джеймс, недовольно глядя на отражение Сириуса в зеркале.

– А ему для этого не много надо, – фыркнул Сириус. – У него же ПЛС – предлунный синдром.

Питер прыснул со смеху. Джеймс остался невозмутим.

– Чтобы я больше этого не слышал, Сириус, – сухо сказал он.

Ну все, по одному виду Джима было видно, что в нем проснулся покорнейший слуга правильной Лили Эванс.

– Есть, кэп, – козырнул Сириус и, посерьезнев, внимательно посмотрел на друга. – Ну и как оно? – он передернул плечом. – Быть без пяти минут женатым?

Уголки губ Джеймса дрогнули.

– Попробуй, и узнаешь, – отмахнулся Поттер.

– Ага, уже побежал, – Сириус, в свою очередь, поправил бабочку.

– Ты не собираешься звать замуж Стивенсон?

Они стояли рядом у зеркала, глядя в глаза отражениям друг друга. Сириус опять пожал плечами. Хорошее настроение вмиг пропало. Вчера они с Талией сильно поссорились, и вновь по тому же поводу – из-за его будущей профессии аврора. Сириус, конечно, знал, что они помирятся, и он опять будет клясться быть в тысячу раз осторожнее, она сделает вид, что поверила, а потом опять будет изводить себя, волнуясь за его пустую голову.

– Я не уверен, что… что могу принести ей счастье, – ляпнул он, зная, как глупо это звучит.

– Ты придурок, да? – после паузы полувопросительным тоном произнес Джеймс.

***

1996 год

Музыка задрожала под высокими сводами католического собора, и откуда-то донеслось потревоженное воркование голубей и испуганное хлопанье крыльев. В проходе показалась сначала Стелла в синем-синем платье, которое делало ее глаза еще более яркими, в черные волосы были вплетены белые крохотные цветы, придающие ей сходство с нимфами. Это было особенностью женщин из рода Блэк – все они напоминали своевольных и обманчиво-хрупких лесных духов. Несколько мгновений лицо Стеллы излучало благоговейный трепет, затем по нему пробежала тень, и девушка с задиристым видом подмигнула смотревшему на нее Гарри. Леди Стивенсон испустила недовольный вздох, а на лице Гарри расплылась улыбка.

Сириус тоже улыбнулся. Глядя на Стеллу, он испытывал смесь гордости, любви к дочери и благодарности Талии за это чудо. Его дочь. Вылитая Блэк, и, в то же время, она взяла от его семьи только лучшее. Такая, какой он хотел ее видеть, и даже лучше. Стелла остановилась на нижней ступени, ведущей к алтарю, и медленно выдохнула.

Вслед за ней появилась Талия в узком белоснежном платье с высоким кружевным воротом – такая прекрасная, что было сложно поверить, что она не сон или мимолетное наваждение. Сириус подумал, что никогда не сможет привыкнуть к тому, насколько она красива. Каждый раз после даже недолгой разлуки он испытывал изумление и восхищение, вновь глядя на нее. Ее лицо, казалось, сияло изнутри в этом подвенечном платье. Она медленно шла по проходу, глядя на него, и только хорошо знающий ее человек мог понять, как она взволнована. В карих с серебром глазах появилась тень растерянности, а губы она чуть приоткрывала, чтобы бесшумно вздохнуть поглубже. Она приподняла подол юбки, поднимаясь по ступеням, прядка волос качнулась у виска вместе с сережкой, коснувшись белой щеки – Сириус понял, что он, возможно, забудет многие детали этого дня, но прядка волос Талии, так трогательно скользнувшая по щеке, навсегда врежется ему в память.

– И в горе и в радости.

– И в горе и в радости…

– И в болезни и в здравии.

– И в болезни и в здравии…

– Буду любить и оберегать тебя.

– Буду любить и оберегать тебя…

– Пока смерть не разлучит нас.

– Пока смерть не разлучит нас…

Где-то наверху опять захлопали крылья голубей, и несколько белоснежных птиц уселись под крышей и принялись ворковать, поглядывая на людей внизу. Слова клятвы взмывали вверх, и птицы, казалось, ловили их крыльями, расправляя белые перья и вытягивая шеи. А затем ударил колокол, и голуби взмыли ввысь, на крыльях унося клятву за облака.