Узы согласия

Выходя из вип-кабинки, я на миг ощутила укол глубоко внутри. Такое ощущение бывает, когда просыпаешься после прекрасного сна. И несколько минут лежишь, вспоминаешь то, что уже бледнеет в воспоминаниях. А внутри тянет что-то, точно старая рана. Точно нечто, что ты долго прятала.

Чем ближе мы подходили к выходу из ресторана, тем сильнее бледнело воспоминание о танце.

– Да. – уловил мое состояние Аластор. – Это фишка ресторана Песочника. Побывав здесь, ты затем мало что можешь вспомнить. Но тебя тянет назад. Как прекрасный сон.

– Мило. Я предпочитаю реальность.

А реальность выходила не очень. Я это поняла, когда вышла из ресторана. И увидела на тротуаре, прямо перед дверями, стояла Кристель. В роскошном белом платье, с фатой в распущенных волосах и безумными глазами. Красивая, но явно не в себе.

Глава двадцать первая

Ладно, фанатки Аластора мне изрядно надоело еще до побега на Землю. Другое дело, что в этот раз на Темного принца бросили взгляд лишь мельком. Зато мне досталось сполна. Если бы взглядом могли убивать – я бы уже стала пеплом. И уверена, что Кристель с радостью станцевала бы на нем.

– Ты!

Такое начало диалога уже напрягает, честно. Нельзя чуть разнообразить?

Я промолчала. Это дело Аластора, пусть разбирается с бывшими.

– Кристель, иди домой.

– Чтобы я не мозолила тебе глаза?

Голос у Кристель звучал высоко и громко. Конечно, вокруг мигом собрались любопытствующие. Туристы, которым любая движуха в новинку, местные жители, которые в курсе, кто это.

– Кристель, не устраивай концерт. Они меня бесят.

– Тебя все бесит! Все, кроме нее!

Палец с розовым маникюром ткнул в меня. Я просто физически ощутила какой там острый ноготь. И на всякий случай приготовилась отбиваться от ненормальной.

– Почему она? – продолжала Кристель с надрывом, подогревая интерес публики. – Почему та, которая плюет тебе в лицо, дороже невесты? Посмотри на меня, Аластор! Ты выбрал меня! Меня хотел назвать женой! Меня, а не ее!

Я видела плотно сжатые губы наместника и понимала, что он с трудом сдерживается. Не хочет причинять вред бывшей.

– Уйди.

– Не хочешь видеть меня, Аластор? А я вот не могу не видеть тебя!

Кристель говорила и плакала, но не замечала этого.

– Я все время думаю о тебе. И ты всегда у меня перед глазами. Ты – чертов сидхе! Ты меня околдовал, а потом выбросил! Но нет, наместник, я тоже могу быть сильной. Могу, да!

Мне не нравились ее глаза, она выглядели как у сумасшедших. В них горела уверенность в том, в чем они себя убедили.

– Я не могу больше видеть тебя. И все сделаю для этого. Я не стану страдать!

Слезы сменились кровью, когда Кристель запустил ногти себе в глаза. В толпе раздались крики ужаса, кто-то упал в обморок. Я же невольно нащупала и сжала руку Аластора. Тот словно окаменел, а затем рванул к бывшей.

– Какого демона, Кристель?!

Он с силой отвел ее руки от лица, но дело уже было сделано. Остатки глаз и кровь смешались на свадебном платье.

К нам уже спешили местная полиция. Вот идиоты! Я сделала им знак, чтобы вызывали врачей. В Горхейме есть аналог Скорой помощи, правда, их еще поймать надо. Но полиция то явно с ними связи имеет.

– У тебя больше нет власти надо мной, наместник! – Кристель смеялась и рыдала одновременно. – Уйди из моей головы, как ушел из глаз. Аха-аха-ха-ха-ха!

Она осела на землю, но Аластор молча подхватил ее и передал подбежавшим полицейским.

Я не могла определить выражение его лица. Лично у самой тряслись руки. То, с каким остервенением Кристель выцарапала себе глаза – пугало. Насколько Аластор завладел ее мыслями, раз она предпочла изуродовать себе. Лишь бы больше не видеть и не страдать?

Любовь сидхе всегда ходит рядом с болью. Я не слышала о счастливом финале для смертного и сидхе. Никогда.

Ни разу.

– Ты как? – тронула наместника за плечо. Оно точно закаменело, настолько мышцы его сейчас были напряжены. Но под моим прикосновением немного расслабились. Правда, странное выражение с лица не ушло.

– Я знал, что Кристель склонна к экстравагантным поступкам, но это…

Аластор тряхнул головой и оглядел зевак. Что-то в его взгляде заставило их мигом вспомнить о более срочных делах. Только пара туристов попытались сфотографировать наместника, на чьих руках еще виднелась кровь бывшей. Аластор молча сделал к ним шаг и буквально в порошок стер фотоаппараты.

– Идем. – бросил он мне. – Займемся делом.

– А…

– Завтра я узнаю, как состояние Кристель. Она сейчас в надежных руках. И ей уделят максимальное внимание. Идем.

Его голос звучал слишком сухо, чтобы я поверила.

Думаю, прежде никто не выцарапывал себе глаза ради него. Тут даже у Темного принца будет шок. Что говорить обо мне.

– Куда мы?

Толпа снова текла мимо нас. Точно и не было только что кровавых разборок. Даже пятна на тротуаре уже стали бледнее, их затаптывали.

– Отвезем гомункула куда хотели. А затем домой. Мне нужно отвлечься от всего этого дерьма.

“Дерьмо” – отличное описание того, что только что произошло. Лично у меня перед глазами продолжало стоять обезображенное лицо Кристель. Она истеричка и дура, но такого не заслужила. Любовь к сидхе сводит с ума.

Аластор молча сел на заднее сиденье автомобиля, а когда тот тронулся, развернулся ко мне.

– Обнимашки.

Я приподняла бровь.

– Что? Издеваешься?

– Мне срочно нужны обнимашки. – не успокаивался Аластор. – Никогда ради меня не выцарапывали себе глаза.

– Это не смешно, Ал! – взорвалась я.

– А я и не смеюсь.

Осеклась на полуслове. Потому что увидела его взгляд. Все еще потрясенный. Все же наместник не совсем чистокровный сидхе. И что-то человеческое в нем осталось. Просто он как всегда скрывает это. Горхейму нужен сильный наместник.

– Хесс, я не хотел ей зла.

– Знаю. Ты просто свел ее с ума.

– Такого не должно было случиться. – скрипнул Аластор зубами. – Хесс, я не причиняю вред своим любовницам. Я дарю им наслаждение.