В балканских ущельях

— Вот, смотри, — обратился я к хозяину. — Кое-что ускользнуло от воров. Знакомые вещицы?

— О, это украшения моей жены. А других нет?

— Давай искать вместе.

Но — увы. Зато теперь мы знали, как все произошло. Воры боялись наделать шума. Поэтому один из них вылез из окна, чтобы открыть шкафчик на улице. Остальное мы могли обсудить уже в доме. Но перед тем как идти внутрь, зашли к лошадям. Их уже привели с пруда и снова оседлали. У каждой на морде висела торба с кукурузой, которой они с аппетитом хрустели. Я попросил слуг оставить их пока здесь, поскольку из-за близости пруда тут вилось не так много мух, как на грязном дворе. Какое счастье, что я принял это решение!

Мы уже вошли в комнату и расселись за столом, как вдруг увидели на дворе двух всадников. Выглядели они, прямо скажем, не очень представительно. Лошади были загнанные, сбруя — старая, за нее я не дал бы и пятидесяти марок.

— К тебе новые гости, — сказал Халеф хозяину.

— Мне такие не нужны, сейчас отправлю восвояси, — ответил тот.

— Но вроде бы у тебя постоялый двор…

— Кто может запретить мне не принимать тех, кто мне не по душе?

Он уже хотел выйти к ним, но я удержал его за руку.

— Стой, пусть они войдут!

— Зачем это?

— Мне нужно узнать, что скажут эти люди.

— Ты их что, знаешь?

— Да, но они ни в коем случае не должны знать, что мы здесь. И нельзя показывать им наших лошадей.

— Это легко устроить. Вам достаточно побыть в моей спальне, пока они не уедут.

— Мои спутники так и сделают, а я уж лучше послушаю.

— Не знаю, зачем тебе это нужно, но дело легко устроить. Идем, я тебя спрячу.

И он завел меня за одну из циновок, сплетенную из пучков ивовых прутьев.

— Между стеблей можно наблюдать за тем, что происходит в комнате. Услышишь все, о чем они будут говорить в комнате, даже если станут шептаться, — ручаюсь.

— А если станут осматриваться?

— Я поставлю циновку так, что тебя не будет видно.

— Хорошо. И еще. Нам надо уехать в Остромджу раньше этих всадников. И ты поедешь с нами!

— Я? Зачем?

— Чтобы забрать у воров твои законные деньги.

— А они что, в Остромдже?

— У меня есть основания так считать. Прикажи седлать лошадей и отведи свою к нашим, чтобы их не видели эти люди. Как только я все здесь узнаю, пройду в твою спальню. Один из твоих слуг должен быть готов отвести нас к лошадям. А теперь давай, выходи, пока они здесь не появились!

Этот разговор стал возможным по той причине, что, как я заметил, оба всадника не спешили входить в помещение. Они долго не слезали с лошадей, а потом направились к большому зданию, наверняка для того, чтобы поглядеть, что там можно стянуть или прихватить с собой, как выразился хозяин.

Он ушел, а я уселся прямо на землю за ширмой из ивовых пучков. Вся комната была передо мной как на ладони. Тут я услышал шаги.

— Сиди, где ты? — спросил маленький хаджи по ту сторону ширмы.

— Я здесь. Что тебе надо? Какая неосторожность с твоей стороны!

— Ба! Да парни еще не вошли. Они в конюшне у хозяина осматривают его лошадей. Ты сказал, что ты их знаешь. Это так?

— Да, знаю.

— Ну, кто же это?

— А ты сам их не узнал?

— Нет, сиди.

— А ведь у тебя такие зоркие глаза! Как же ты не заметил пращу, которая висит у одного из них на поясе.

— Нет, не заметил.

— Кто ее носил?

— А я что, знаю?

— Должен знать. Вспомни о голубятне!

— О, сиди, о ней мне лучше не вспоминать. Как только я начинаю об этом вспоминать, у меня возникает потребность дать пару оплеух кое-кому.

— Но ты ведь разглядел людей, сидевших под нами в комнате?

— На которых свалилась кошка вместе с голубиным дерьмом, а кошкой был я?

— Тех двоих, что сидели у стены, братьев, вспомнил?

— Теперь вспомнил. У одного была праща. Ты думаешь, это они?

— Точно они. Я запомнил их лица.

— О Аллах! Они ведь говорили, что собираются в Остромджу, чтобы сообщить трем подонкам о нас и решить вместе, как отправить нас на тот свет!

— Именно так. Такое задание они получили от Манаха эль-Барши и Баруда эль-Амасата.

— Так, выходит, они пока не добрались до Остромджи, и те трое ребят, которых мы ищем и которые ограбили нашего хозяина, полагают, что мы так и не нападем на их след. Сиди, можно я дам тебе дельный совет?

— Давай.

— Мы ведь не отпустим так просто тех, за кем ты сейчас будешь следить?

— Хм. Это было бы глупо с нашей стороны?

— А что мы с ним сделаем?

— Надо подумать.

— Я уже подумал.

— И?

— Я их немножко убью.

— Как это «немножко»? Убийство вообще недопустимо, Халеф.

— О, сиди, они проснутся, но в аду. Такое даже нельзя назвать убийством.

— Оставь меня в покое с такими советами.

— Ах да, я забыл, что ты христианин. Если придется, ты отдашь жизнь за злейшего врага. Эти двое подонков как раз такого рода птицы. Если они соединятся с тремя другими в Остромдже, их станет уже пятеро, и каждого из нас настигнет пуля, пока мы будем размышлять над тем, как бы задержать их.

— Мы позаботимся о том, чтобы те трое не воссоединились с двумя. Или нет, мы сделаем как раз так, что они встретятся.

— Ты что, спятил?

— Вовсе нет.

— А что же ты тогда говоришь такие вещи?!

— Совсем неглупые вещи. Мы не знаем, как найти тех трех. На голубятне мы лишь слышали, что они где-то в развалинах. А сложно найти того, кто специально от тебя прячется.

— О, я твой друг и защитник, хаджи Халеф Омар, моих глаз хватит отсюда до Египта, а нос мой еще длиннее. Я найду этих мерзавцев.

— А еще вероятнее, они найдут тебя, и у тебя скорее всего не окажется времени даже для того, чтобы прочитать наизусть суру о смерти. Нет, сейчас мы их не тронем; мы не дадим себя засечь, но последуем за ними незаметно и будем следить. Они, желающие нашей погибели, станут нашими же проводниками, и благодаря им мы схватим тех трех.

— Аллах! Эта идея не так уж и плоха.

— Слава богу, что ты это понял. А теперь спрячься живо, пока тебя не обнаружили. Скажи только хозяину: пусть он постарается сделать так, чтобы гости как можно дольше пробыли в этой комнате, а тем временем мы с ним уедем. Надо так их обслужить, чтобы они задержались. Согласен оплатить все расходы. Скажи ему это и иди.

— Сиди, я исчезаю, кто-то идет.

Эти последние слова он прошептал уже на бегу. Наконец в комнате показались те двое. Помещение они нашли пустым. Оско и Омар спрятались давно, а хозяин пошел за пивом. Теперь я смог рассмотреть обоих более внимательно, чем прошлым вечером. У обоих были лица висельников. Есть люди, которых сразу видно по физиономии. Они были из числа таковых. Одежда их была бедная и грязная, но зато оружие свое они держали в полном порядке. В то время как у одного висела на разорванном поясе праща, у другого имелось устрашающее оружие — гайдуцкий чекан, бывший когда-то на вооружении у турков, отлавливавших в лесах беглых сербов и валахов; его побитый приклад был украшен акульей кожей. Я знал об этом ружье только по рассказам, видел лишь в коллекциях оружия, но никогда не наблюдал в действии. Даже не мог представить, что стану мишенью для обладателя столь экзотического вида вооружения.