В банде только девушки

Винтик зачарованно кивнул, в который раз за этот день дивясь уму и красноречию своего приятеля.

Зато Джеф не разделил его восхищения. Он насупился:

— Что-то я не понял…

— Это очень просто. — Шпунтик подмигнул ему в зеркале. — Пятьсот тысяч баксов, то есть пол-лимона, носят в большом железном кейсе, а руки у тебя пустые. Кейса я не вижу, значит, и денег таких при тебе нет.

— Это мне как раз понятно. Я не понял про остальное. Вы что же, берете меня в заложники?!

— Ага! — радостно улыбаясь, кивнул ему Винтик, до которого наконец дошел смысл всего сказанного.

— Но это же дикость какая-то! — возмутился репер.

— Кому дикость, а кому стабильный доход, — рассудил Шпунтик.

Он въехал в покосившиеся раскрытые ворота, за которыми стоял очень старый, по большей части облупленный дом, заглушил мотор, повернулся к перепуганному Джефу и одарил его лучезарной улыбкой.

* * *

Генерал Авоськин шумно допил пятый стакан чая и выдохнул горячим паром. Подполковник Стрельников отвернулся к окну, незаметно поморщившись. Он не первый год служил под началом генерала, прекрасно знал, что мыслительный процесс Авоськина всегда выражается в громко причмокивающем распитии горячего чая, тем не менее не смог справиться с собой. Слушать это хлюпанье ему было неприятно.

«Салага!» — отстраненно подумал Авоськин, все равно заметив гримасу подчиненного.

— Фью-ить… — Он блаженно зажмурился, но быстро вышел из сладостного посапывания и деловито спросил: — Итак, что мы имеем?

Стрельников отвернулся от окна и уставился в противоположную стену. Час назад он уже признался себе, что начал потихоньку тупеть. Как ни крути, а вторые сутки пошли без сна и какого-либо отдыха. И все без толку. Тело не найдено.

— Понятно, — изрек Авоськин, кинув косой взгляд на подчиненного. — Есть вести от агента 0014?

— Он начал действовать, — туманно доложил подполковник.

— И в чем это выражается?

— Пока не знаю. Но в чем-нибудь, да должно наконец выразиться. — Стрельников почувствовал легкое раздражение, скорее всего от усталости.

— А… — неопределенно протянул Авоськин и усмехнулся: — Мало того, что он спутал нам карты в пяти странах, окончательно испортил отношения с Ираком, чуть было не развязал войну с США, так теперь еще половину родины разнесет к чертовой матери. А что еще можно ожидать от мужика с женской грудью!

— У него уже нет женской груди! — буркнул Стрельников.

— Тем хуже для него. С грудью у него хоть шансы были…

— Как это?

— Да бес его знает, как, но из всех передряг первыми вытаскивают седых и грудастых. Ну, еще малолетних. Только за малолетнего твой 0014 вряд ли сойдет.

— Может, пора послать отряд в этот район?

— Не-е-е, — помотал головой Авоськин, — рановато. Я вот что тебе скажу. По-моему, четырнадцать — это несчастливое число. Я много думал об этом. Не дюжина, не чертова дюжина, еще не уверенная «пятнашка», а так, что-то невразумительное. Подростковое какое-то… И у меня зародилось подозрение…

Какое подозрение зародилось в мудрой голове начальника, Стрельников так и не узнал, потому что зазвонил телефон экстренной связи. Да зазвонил так, что вздрогнул и сам генерал, и подчиненный, и все те, кто в этот момент припали ушами к наушникам, дабы узнать, какие тайны скрываются за толстыми стенами этого кабинета.

— Алло, — сухо ответил в трубку Авоськин и вдруг вскочил, словно его стул снизу проткнули здоровенной иглой и оная игла впилась в мягкое место генерала по самое ушко. — Как?! — нервно крикнул он. — Что?! Нет!

Он кинул трубку на рычаг, рухнул обратно на стул и, обхватив голову руками, еле слышно прошелестел:

— Вот и все!

— Не понял? — Стрельников нагнулся почти подобострастно.

— Чего же тут непонятного? — тускло ответил ему генерал. — Счетчик-то, оказывается, работает. С того самого выстрела и работает. Так что жить нам всем осталось не более восьми часов.

Он повернул болезненно искривленное лицо к Стрельникову:

— У тебя грудь есть?

— Да будет вам, — возмутился тот. — Что вы зациклились на груди-то!

— Очень советую заиметь, — вполне серьезно изрек Авоськин. — Помни, при таких делах спасают только детей, стариков и грудастых.

— Может, все-таки послать подкрепление в квадрат «26»?

— Тихо. — При упоминании точного места операции испуганно зашипел на него начальник, а потом махнул рукой, мол, чего уж теперь, и молвил: — Валяй.

Стрельников схватил трубку телефона внутренней связи и принялся отчаянно молотить по рычагу.

— Ищите, ищите эту чертову «девятку», — ныл Авоськин, слабонервно упав щекой на стол.

— Алло! База! — кричал в телефон Стрельников. — Срочно отряд спецназа в квадрат «26». Да, тот самый, с центром в селе Иванцы. Да! Все, что можно: людей, боеприпасы, технику и робота по обезвреживанию. Вы что там, совсем мозги пропили?! Какой, к этой матери, плановый техосмотр?! У нас военная операция. А мне плевать! Найди мне робота где хочешь!

* * *

— Ну посмотри, Шпунт! — Винтик показал на крепко привязанного к стулу Джефа. — Как думаешь, кляп нужно вставлять?

— Парни, — слабым голосом позвал репер, — не нужно кляпа. Тут что кричи, что не кричи. Я ж нормальный человек. Я понимаю.

— Ладно, — великодушно согласился Шпунтик. — Не нужно ему кляп пихать.

Он почесал всклокоченный затылок:

— Что теперь делать-то, а?

— Ну, как… — Винтик тоже почесал затылок. — Обычно в таких случаях звонят кому-нибудь и деньги требуют.

— Это-то я понимаю. Только вот кому звонить и откуда? — Шпунтик повернулся к Джефу: — Ты ведь крутой?

Тот пожал плечами.

— Раз «звезда», значит, крутой, — заявил Шпунтик, — значит, у тебя должен быть мобильник.

— Нету у меня ни хрена! — буркнул репер.

— Врет, — предположил Винтик, — нужно его обыскать.

— Ищите, ищите, — усмехнулся Джеф. — Очень нужно мне телефон от вас прятать. Можно подумать, я тут до конца века сидеть собираюсь. Был бы телефон, стал бы я ловить машину в лесу, а? Нет у меня трубы. Я же клип снимал. Телефон оставил в вагончике.

— И где этот вагончик? — поинтересовался Шпунтик.