В банде только девушки

В наступившей тишине послышалось удаляющееся топанье, сопровождающееся довольным баском:

— Нет, этот день нужно занести в гребаную книгу рекордов Гиннесса. Чтобы так везло. Е-мое! Мне так никогда не везло. Ну надо же, на пустом месте! Захотел телефон — и вот тебе, пожалуйста, прямо на дороге лопух с телефоном. Даже выдумывать ничего не нужно! Спасибо тебе, кто бы ты ни был там, на небесах, за то, что так меня любишь! Интересно, и чем уж я тебе так приглянулся?

Сестры переглянулись.

— Эй! — позвала Лина. — Эй, помогите нам!

В ответ раздалось слабое шуршание листьев. Это предрассветный ветер гулял по веткам деревьев. Саша молчал.

— Похоже, тот тип его пристрелил, — предположила Лина.

— Похоже на то, — согласилась Алиса. — Нам нужно сматываться, пока не вернулись остальные.

— Хорошее предложение, — ехидно заметила сестра. — Только как?

— Ну, попробовать-то стоит.

Алиса завозилась, пытаясь высвободить руки.

— Подожди, — прокряхтела Лина. — Тут вон сучок, если им подцепить веревку…

— Ой, мамочки! — Алиса изогнулась и дернула зубами узел.

— Нет, не так. — Лина тоже нагнулась к коленям и, ухватившись зубами за другой, принялась его жевать.

Минут десять напряженного сопения принесли свои плоды — узлы ослабли. Дальше девчонки уже быстро выскользнули из пут.

— Все, бежим отсюда! — шепнула Лина.

Но Алиса медлила, косясь на ближайшие кусты:

— Слушай, там же этот валяется. Может, ему помощь нужна. Нехорошо бросать раненого.

— Лично я надеюсь, что он не ранен, а убит, — процедила Лина, схватив ее за руку и потащив прочь. — И, честно говоря, меня это нисколько не расстраивает.

* * *

Агент 0014 шел молча. Людка семенила за ним, боясь проронить ненужное слово, а потому крепко сжимала губы. Она не хотела мешать его раздумьям, хотя вряд ли смогла бы это сделать. Агент 0014 ни о чем не думал. Перед ним маячила цель — найти пропавшую «девятку», отключить механизм саморазрушения на самопальном ядерном чемоданчике и тем самым спасти мир от глобальной катастрофы. Думать тут было не о чем. Нужно было действовать. И побыстрее. Агент вообще не привык думать после того, как принимал решение или получал приказ, что, собственно говоря, являлось одним и тем же. Он превращался в машину, настроенную на победу.

Продавщице сельпо это не было известно. Она тащилась следом. Мысли ее путались, цепляясь одна за другую. Она то восхищалась статью и непреклонностью характера мужчины своей мечты, то принималась ругать себя, что путается у него под ногами, мешая совершить задуманное. То мучилась дилеммой, как следовало бы поступить истинной женщине: подобно даме из рыцарских романов разделить все приключения своего героя, сидя на крупе его коня, или же остаться дома, как Пенелопа, чтобы он смог возвратиться к ней с победой. Но в этом споре, который она вела сама с собой, так истина и не родилась. Во-первых, со всеми мужчинами, попадавшимися Людке на пути, она могла разделить лишь бутылку водки, чтобы им меньше досталось. Иных приключений ее кавалеры не желали. Во-вторых, она не знала, как принято поступать у современных женщин, с которыми привык общаться новоиспеченный властитель ее сердца. Поэтому она решила, что, скорее всего, поступила правильно, увязавшись за ним в дорогу, поскольку мужчины, разумеется, сильный пол, но кто же их защитит в случае чего, если не будет рядом женщины? В конце концов, агент направился спасать мир, а в таком деле могут и по хребту накостылять.

Утвердившись в своей правоте, Людка приосанилась. Как же ласкало ее измученную душу сознание, что она делит с любимым его заботы!

«Вот она настоящая любовь! — радовалась продавщица. — И я не я буду, если не докажу ему, что могу быть полезной!»

Через поле к первым деревьям подошли довольно быстро. До оставленного в кустах мотоцикла оставалось совсем немного, скорой ходьбы минут на десять — только пересечь пролесок и выйти к дороге. Агент 0014 отодвинул ветку и придержал ее, чтобы та не полоснула его спутницу по лицу. У Людки от такого джентльменского жеста на глазах выступили слезы. Агент заметил это проявление чувств, и что-то теплое тронуло его сердце.

* * *

Кудрявый с трудом разлепил глаза и тупо уставился на физиономию Беки, торчащую меж цветастых халатов. Тот мирно посапывал.

— Эй! — шепотом позвал его Кудрявый. — Окочурился, что ли?

Бека зачмокал пухлыми губами, из чего стало понятно, что до окончательного окоченения ему еще далеко.

— Вот уж, право слово, после катаклизмов выживают только крысы и тараканы. — Кудрявый с ненавистью глянул на соратника, но не стал уточнять, что сим замечанием имел в виду. И так было понятно, что Беку он причислял если не к крысам, то к тараканам.

Он оглядел полутемный торговый зал. Светила лишь одна засаленная и засиженная мухами лампочка, висевшая над дверью. Две другие Людка, уходя, предусмотрительно выключила. Помещение показалось ему смутно знакомым, особенно наличием ситцевой продукции фирмы «Большевичка». Он помотал головой, понял, что каким-то чудом оказался в том самом сельпо, и тихо заскулил. Место пребывания ему не понравилось.

— Ну?! — Он дернул рукой, желая пробудить Беку путем тормошения, однако рука не поддалась.

К своему ужасу, Кудрявый обнаружил, что прикован наручниками к железному остову стойки, на которой висели треклятые халаты.

— Ну! — Он попытался встать и тут совсем скис.

Судьба зло посмеялась над ним, намертво приковав не только к женским халатам, но и к ненавистному подельщику.

Бека дернулся, ойкнул, открыл глаза и блаженно зевнул. Узрев Кудрявого, он глупо улыбнулся и прогнусавил:

— Мир тебе, добрый путник.

— Чтоб тебя черти заели! — прошипел Кудрявый. — Опять двадцать пять. Ведь вдарил же тебя по башке здоровый жлоб. Неужто и части дури не выбил?!

— Познание боли — путь к истине, — пропел Бека и потянулся свободной рукой.

— Ты вставать собираешься?! — взревел Кудрявый. — Нам Принца искать нужно.

— Принца небесного? — радостно удивился Бека.

— Надеюсь, что пока земного, — разрушил его планы Кудрявый. — Вставай, юродивый поганый. Иначе я тебе руку выдерну.

— Что тебе рука моя? Счастья чужое не принесет, брат.

— О господи Иисусе! — горестно вздохнул Кудрявый.

А Бека вдруг ожил и, вскочив на ноги, возмущенно гаркнул:

— Не поминай всуе имя господа нашего!

От неожиданного рывка Кудрявый повалился на пол. Сверху на него полетела стойка с халатами, а за ними Бека.

— Если бы не тащить на наручниках твое поганое тело до Москвы, убил бы, — взревел Кудрявый! — Ей-богу, пришиб бы с великим удовольствием!

Он с трудом выбрался на свободное пространство, поднялся, схватил за воротник халата Беку, поставил его на ноги, затем восстановил всю конструкцию. Теперь между ними высилась стойка с халатами, что, с одной стороны, было замечательно, поскольку скрывало от глаз тупую физиономию Беки. Однако, с другой, непонятно было, как передвигаться с такой махиной, тем более что соратник по привязи явно не собирался выходить на улицу.