В бегах

– Эрл Грэй подойдет?

– Отлично.

– Как с вещами – уже разобрался?

Он махнул рукой:

– Только с самыми необходимыми.

– Телевизор и диван? – Гейб улыбнулся, вспомнив, что неделю назад, когда Ева заходила к нему, в гостиной были распакованы только телевизор и диван.

– Ну, телевизор я не так уж и часто смотрю, просто не привык к здешней тишине.

– Ты раньше жил в городе? – Он кивнул. – Я тоже, как сюда переехала, с месяц просыпалась от каждого шороха. – Хотя просыпалась она не столько из-за тишины, сколько из-за постоянного страха, что в один прекрасный момент Брис найдет ее. Надо сказать, она и сейчас порой просыпается, но теперь, когда у нее есть Барт – ей не так страшно. Да и сигнализация, и кирпичная стена по периметру...

– У тебя красивый дом, – Гейб рассматривал высокие сводчатые потолки просторной кухни-столовой, которую разграничивал старинный буфет из черного дерева и большой в человеческий рост камин.

– Я всегда о таком мечтала... Поэтому, чтобы воплотить мечту, я решила дом построить. – Женщина улыбнулась. – Здесь разместила и свое рабочее место...

– Ты давно начала свое дело?

Она отрицательно покачала головой:

– Два года назад. С начальным капиталом мне помог зять, как и с первыми клиентами. Он сам из Чикаго, так что... А дальше все так закрутилось... Оставалось только готовить и готовить, а это я люблю.

– Я могу приготовить только спагетти и мясо на углях.

– «Кусок хорошо приготовленного мяса на углях, стоит десяти твоих изысканных блюд, Хоуп. А ты готовишь его изумительно! Так что выкинь свою поваренную книгу!» – Ева так правдоподобно изобразила мужской голос, что Гейб не выдержал и рассмеялся.

– А Хоуп это кто?

– Это моя мать.

– Стало быть, это мнение твоего отца?

Женщина нежно улыбнулась воспоминаниям:

– Мама готовила просто изумительно! Я всегда, как завороженная, смотрела за ней, когда она готовила. Мама была очень эмоциональной и энергичной. От этого на кухне всегда царила такая атмосфера... Очень теплая и светлая... – Взгляд Евы стал мечтательным, она словно погрузилась в прошлое. На губах снова заиграла легкая улыбка. – Там всегда что-то готовилось. Но отец признавал только мясо на углях и яблочный пирог. Я его готовила для тебя.

– Стало быть, мне повезло. Ты говоришь в прошедшем времени...

Улыбка тут же испарилась:

– Они погибли. Была сухая гроза. Молния ударила в дом... Он сгорел дотла в течение нескольких минут. Мне было восемнадцать, сестре двадцать один. Она только выучилась на ветеринара. Хотела вернуться на ранчо, чтобы помогать папе...

– Так вы обе продолжаете дело родителей?

– Ну, Лорен пока продолжает только одно дело – в сентябре прошлого года она родила двойню, так что ей теперь не до ранчо, теперь там всем заправляет Ник.

– А ты? – Женщина пожала плечами:

– А я тут. Ездила по стране, приобретала опыт, училась у разных шефов. Пиком можно считать стажировку у Феликса во Франции.

– Так вот откуда «наслаждение»?

Ева рада была бы забыть все связанное с Францией, но совесть ей не позволяла забыть Феликса. По количеству приобретенных знаний с Феликсом могла конкурировать только мама. «Благодаря этим знаниям у меня есть этот дом. Да и все, что я имею»

– Да, Феликс, пробуя что-либо на вкус, всегда говорил: «D'elice!», – при условии, конечно, что ему нравилось то, что он пробовал. А вы где работаете?

– Я работаю в полиции. – Гейб как-то странно – вызывающе? – посмотрел на Еву.

– Это должно меня напугать?

Мужчина улыбнулся:

– Только если вы нарушаете закон.

– Сахар?

– Нет.

– Молоко?

Он поморщился:

– Мы в Англии?

– Гейб, ты себе не представляешь, какую я однажды сморозила глупость! – Она покачала головой, улыбаясь воспоминаниям. – Работая у Феликса, я имела возможность ездить с ним по всем его ресторанам во Франции и Англии. Так вот, приезжаем мы в Лондон. Феликс пригласил меня в свой лондонский дом, чтобы не останавливаться в гостинице. Пять часов, нам подают чай. Чопорная английская экономка спрашивает: «Мисси... – Ева запнулась, – Мисс Винтер, молоко?» А я говорю: «Чай». Она как-то странно посмотрела на меня и снова спросила: «Молоко?» А я снова отвечаю: «Чай». Экономка строго нахмурилась и в третий раз повторила вопрос: «Молоко?» И тут я выдала: «Миссис Эппл, я же сказала: я буду чай!» Лицо экономки вытянулось, а глаза стали, как у совы. Она даже хлопала ими так же. Мне кажется, что не будь у нее такой хорошей выдержки, она бы даже рот раскрыла. Феликс заходился от смеха – такое лицо было у этой миссис Эппл!

– Я в Лондоне провел три недели в перерыве между армией и поступлением в Полицейскую академию.

– Твоя жизнь, похоже, тоже была очень насыщенной.

– Она и сейчас насыщенная. Особенно сейчас: меня недавно перевели в Чикаго.

Ева понимающе кивнула:

– Осваиваешься на новом месте, так сказать. – Женщина раскрыла большой шкаф, в котором на полках была выставлена выпечка. Обычно он не бывает полностью заполнен, но сегодня Ева ждала гостей: журналистов из «Делового вестника», а также представителя самой большой сети кондитерских в Чикаго. «Просто на чай», – сказала Денис Браун, управляющая «Candies». «Ага как же, будет полноценная дегустация всей выпечки...»

– Ох, нихрена себе! Прости. Как ты умудряешься стройной оставаться с таким пристрастием к пирогам и пирожным?! – Женщина покраснела.

– Гейб, ты меня смущаешь!

Мужчина смотрел на шкаф широко раскрытыми глазами. «Так, наверное, дети смотрят на витрины магазинов игрушек. Ну, или сладостей...»

– Прости! Но я столько всего видел только в кондитерских...

– Вот именно поэтому тут столько всего. Ко мне должны прийти на дегустацию из «Candies».

– Тех самых «Candies»?

– Тех самых «Candies».

– На такую работу я бы приходил с удовольствием!

– Что ты будешь?

Он указал на блюдо с эклерами:

– Это с чем?

– Заварной крем. – Гейб кивнул.

– А сейчас ты ходишь на работу не с удовольствием?

– Удовольствие закончилось после первого вызова на место убийства.

Ева сглотнула.

– Да, тебе приходится работать с гораздо более страшными вещами...

– Ну, всех этих приспособлений, – мужчина махнул рукой в сторону рабочей зоны, где в ряд были выставлены всевозможные комбайны, миксеры, ножи... – Я боюсь гораздо больше, чем уголовников. А потом, все не настолько ужасно.

– Но ужасно?

– Я этого не говорил. Я люблю свою работу, но от нее трудно получать удовольствие, как, например, от эклеров с заварным кремом. От своей работы я получаю удовлетворение.

Женщина улыбнулась:

– Тогда к столу. Если у тебя нет возможности получить удовольствие на работе – получи его здесь. – До нее не сразу дошла двусмысленность этого приглашения, но как только Ева осознала, ЧТО она сказала – покраснела, как вареный рак.

– Ева, ты не должна так искушать мужчин. – Он насмешливо посмотрел на нее, а та покраснела еще больше. В комнате повисло молчание.

– Ева! – Шеф вздрогнула, даже слегка побледнела. Потом закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула, открыла глаза. Это не укрылось от Гейба. – Ева, привет! – У той снова дернулась рука.

– Здравствуй, Одри. – Напряженно проговорила Ева. – Я тебя просила пользоваться своими ключами только, когда меня нет дома. – Она говорила негромко, но твердо, а еще мужчина заметил, что соседка злится, злится на себя. «Странно...» – Гейб, познакомься, это моя помощница Одри Дэвис. Одри – Гэбриэл Вульф, мой сосед.