В бегах

Ева вздохнула и покачала головой:

– Среда, утро – ты будешь свободен?

– Нет, я освобожусь только после полудня: у меня дежурство.

– Что ж... тогда в... – Она посмотрела в электронный ежедневник: – Тогда в пять. Только в пять мы должны выехать. В девять у меня фуршет.

– Есть, капитан. Я пошел?

– Счастливо.

– Приходи в гости. – Оба замерли. Идеальную тишину нарушало только сопение Барта. Шоколадные глаза блестели, а огненно-рыжие волосы переливались в золотистом свете ламп. Гэбриэл чувствовал тепло, исходящее от Евы. Мужчина склонялся все ниже, к ее губам... Но тут пес недовольно фыркнул во сне, и все волшебство развеялось. Ева покраснела, а Гейб сделал шаг назад и шумно вдохнул. – Пока, Барт! – Пес побежал за гостем и провожал его до самой калитки. – Не грусти, я еще наведаюсь в гости. Береги свою хозяйку.

Гейб выходил из дома Евы в приподнятом настроении. Глупо, но он чувствовал себя счастливым, находясь рядом с ней. Они знакомы всего несколько недель, а ощущение, словно знал свою соседку всю жизнь. «Будь правдив, Гэбриэл Вульф, хотя бы с собой: ты бы с удовольствием узнал ее гораздо ближе... очень близко... с большим удовольствием...»

Как только калитка за соседом закрылась, а на входной двери щелкнул замок, тревога вернулась. С Гейбом Ева чувствовала себя защищенной, ее окружали тепло и безопасность. Эти чувства ее покинули девять лет назад, когда мама с папой погибли. Выходя замуж за Бриса, она надеялась вновь почувствовать себя защищенной. Только вот получила совсем не то... кардинально не то... противоположно...

Мсье Брис Жаккар был среди приглашенных на фуршет в честь открытия нового ресторана Феликса. Мужчина показался ей если не сказочным принцем, то самым красивым мужчиной во всей Вселенной. Его взгляд заставлял ее чувствовать себя наивной школьницей, а красивая улыбка развеивала остатки разума. В Бриса Ева влюбилась с первого взгляда. Это теперь она себе вполне отдавала отчет, что это скорее было помутнение рассудка, что она была влюблена не в человека, а в романтический образ, который Брис так старательно себе создал. Ей казалось, что он – любовь всей ее жизни. И не сообразив, даже не пытаясь его толком узнать, через два месяца она оказалась замужней женщиной.

Сейчас, спустя два года, оглядываясь назад, Ева не понимала, что заставляло ее оставаться на протяжении двух лет с ним: не прошло и пары месяцев после свадьбы, как муж ее ударил. Ева тогда была в шоке. Она даже сама перед собой этого стыдилась, не то, что сознаться в этом кому-либо. Стыдилась, когда он ее в первый раз привез в больницу и когда последний... В третьей больнице врач все прекрасно понял, это глупое вранье про лестницу не обмануло его. Ева помнила его взгляд: внимательный, изучающий... «Такой взгляд у Гейба».

– Уходите от него, – невозмутимо сказал врач: – Это не прекратится.

Тогда у Евы был вывих плеча, избито все тело, а на ногу наложили лангет из-за надрыва связок...

Женщина попыталась уйти. Брис приехал в отель в тот же день. Клялся, божился, а когда понял, что она больше не верит ни единому его слову – применил силу.

– Я Брис Жаккар, не из тех, от кого уходят жены! Ты дала клятвы! Мы поженились и должны быть вместе до самой смерти: твоей или моей! – Последняя фраза так напугала Еву, что насилие применять было не обязательно. Она стала похожа на забитого зверька.

Феликс заметил неладное и стал ее расспрашивать, когда она очередной раз позвонила по поводу больничного. Скорее всего, он начал о чем-то догадываться... Но в тот момент Ева уже никому там не доверяла. Франция для нее перестала быть исполнением мечты, она стала для нее адом, кошмаром. Последняя ночь в Кале была отчаянием.

Через полчаса, после того как медсестра оставила ее спать, выключив в палате свет, Ева достала из шкафа одежду. Стиснув зубы от дикой боли во всем теле, вытирая загипсованной рукой слезы, женщина надела на себя футболку и джинсы. На свитер ее не хватило, было слишком больно, и она его просто накинула на плечи. По пожарному выходу Ева спустилась вниз, нашла служебный переход в соседний корпус и сбежала. Она знала, что Брис ее ждет внизу, была уверена в этом, потому что в прошлый раз он не успел ее встретить – пришлось потратить время на поиск. Правда, тогда Ева не пряталась, понадеявшись, что он отпустит ее... Теперь же она не была так наивна.

В дом Ева влезла через разбитое окно и быстро ввела код сигнализации. С собой женщина взяла все кредитки, все документы и наличность. Вместо свитера взяла толстовку. После продолжительного марафона по Кале, она не чувствовала боли, она не чувствовала ничего, кроме отчаянной решимости. Собрав небольшой рюкзак, женщина отправилась к ближайшему банкомату и сняла все деньги, которые только могла там снять, со всех карточек, обнулив их до лимита. Потом отправилась к пристани, где высыпала их в море.

К десяти утра она добралась на автобусах до Лондона, а оттуда направилась поездом в Эдинбург. Потом была череда городов и транспортных средств: самолеты, поезда, автобусы, попутки, паромы... Из Венесуэлы «Сессна» доставила ее на Багамы, оттуда тем же способом Ева попала в Майами. Только во Флориде женщина немного расслабилась. Но до Хьюстона надо было преодолеть путь в несколько штатов, и она не могла использовать самолет. Через четыре дня на попутках она добралась до границ "Хоуп Даймонд", где и встретила старого управляющего. Чад ее даже не узнал... А когда Ева сказала кто она, он долго всматривался в ее лицо – синяки уже начали сходить, стали желто-фиолетовыми, опухоль тоже почти прошла, осталась только боль по всему телу и гипс на руке – глаза мужчины заблестели: он знал ее совсем крохой. Молча он поднял ее на руки, отнес в пикап, и отвез в заново отстроенный хозяйский дом...

Ева сидела на полу в кухне и тихо плакала, она снова и снова переживала все то отчаяние, ту обиду, разочарование, страх, стыд, ужас, боль... Барт лег рядом и положил свою большую голову ей на колени. Женщина гладила пса по голове, а слезы все текли и текли. Ева была не в состоянии сегодня работать. Замкнув дверь на все замки и цепочку, она отправилась наверх, где после горячей ванны погрузилась в беспокойный сон.

[Глава_5]

Выстрел. Отдача. Выстрел. Отдача. Ева поставила пистолет на предохранитель и глубоко вдохнула. «Что я делаю? Я ведь даже выстрелить в него не смогу».

– Что с тобой сегодня такое? Пятьдесят из ста! Ева, ты меня разочаровываешь. Три выстрела вообще в молоко! – «Хорошо, что не в щит».

– Я, наверное, устала. Заказов становится все больше. Скоро придется набирать еще помощников.

– Врать ты не умеешь. Но если не хочешь говорить – дело твое. И все же, пока не придешь в себя за оружие лучше не берись.

Дверь в блиндаж резко распахнулась и с шумом ударилась о стену. Сердце пропустило удар, дыхание сперло, в глазах потемнело. Женщина ухватилась за штатив со зрительной трубой. На пороге появился тренер детской группы.

– Привет, Натан.

– Ева? Привет! Ты же только вчера была.

– Ага, и позавчера. Я думаю, тебе стоит сделать перерыв. Потому как твои результаты день ото дня все хуже.

– Дик дело говорит. Уставшие мышцы точности не добавляют. Я своих учеников так часто в тир не пускаю. Ну, или, в крайнем случае, упражнения даю разные. А у тебя с этой игрушкой выбор небольшой.

Дик обиженно поморщился:

– Иди уже... Игрушкой! – Мужчина с любовью взял в руки «Беретту»: – Не слушай этого дурака. Думает если у него прицел дальше, то его оружие круче. – Натан только рассмеялся.