В безвыходном положении

– Да нет же, я о другом, - ответил он.
– Я понимаю, что это ничего не решило бы. У магнитного поля есть вектор, но стрелку на его конце люди рисуют по собственному усмотрению.

– Так как же вы определите, где находится северный полюс магнита?

– Сделаю электромагнит! Затем применю "правило правой руки". Вы обхватываете электромагнит правой рукой так, чтобы пальцы руки были параллельны виткам обмотки и указывали в ту сторону, куда течет ток. Тогда отогнутый большой палец укажет северный полюс.

– Блестяще! Не эту ли самую задачу мы и пытаемся решить? Теперь остается только выяснить, имеется ли у Харла правая рука с полным набором пальцев, и мы тотчас объясним ему, какая у него правая рука, а какая левая!

– Да нет же, - возразил он.
– Вы не поняли, Том. Для этого вовсе не требуется правая рука. Мы просто начнем наматывать обмотку электромагнита. Сделаем это так. Поместим стальной стержень горизонтально перед собой. Проводник, начиная с "начала", поведем от себя и над стержнем. Потом, обогнув стержень, поведем проводник под стержень и к себе, снова обогнем стержень и так далее, пока обмотка не будет закончена. Если теперь к "началу" обмотки подсоединить положительный полюс батареи, а к "концу" отрицательный, то северный полюс окажется слева. И там стальной стержень будет растворяться в кислоте быстрее.

Я посмотрел на него.

– Лу, - сказал я медленно, - если вам удастся теперь объяснить, чем отличается положительный полюс батареи от отрицательного, так же определенно, как принцип обмотки электромагнита, мы вернем Холли на Землю. Можете вы это сделать?

Лу повернулся к Терезе Дуайт.

– Этот Харла следил за моими рассуждениями?

Она кивнула.

– Можете вы передать, что он говорит?

– Вы говорите, я слушаю, он читает мои мысли. А я читаю его мысли и могу рассказать их вам.

– Ну и отлично, - сказал Лу Грехэм.
– Тогда начнем строить элемент Лекланше. Спросите у Харла, знает ли он, что такое углерод. Черный, не поглощающий световые лучи элемент. Углерод распространен чрезвычайно широко, он лежит в основе всех органических соединений. Он занимает шестое место в периодической таблице элементов. Известен ли Харла углерод?

– Да, известен.

– Теперь надо добавить цинк. Цинк - это легкий металл, получить его в чистом виде не составляет труда. В природе его очень много. Цинк использовался древними цивилизациями при выплавке бронзы и латуни задолго до того, как наука получила возможность определить его как отдельный элемент. Ему известен цинк?

– Может быть, - сказала Тереза не очень уверенно.
– Что случится, если Харла возьмет вместо цинка какой-нибудь другой металл?

– Ничего страшного, - сказал Лу.
– Подойдет любой легкий достаточно распространенный металл. Например, олово, магний, натрий, кадмий и тому подобное.

– Харла передает - продолжайте.

– Теперь надо сделать электролит. Лучше всего взять какую-нибудь щелочь.

– Осторожнее!
– вмешался я.
– Того и гляди вы захотите, чтобы для определения щелочи Харла воспользовался лакмусовой бумажкой.

– Совсем не обязательно, - сказал Лу. Он посмотрел на Терезу и добавил: - Щелочи обжигают кожу.

– И кислоты тоже!
– возразил я.

– Щелочи часто встречаются в природе, - напомнил мне Лу.
– А кислоты нет. Но главное в том, что нам годится и кислота. Можно использовать даже соленую воду. Однако лучше всего подошла бы щелочь. В любом случае скажите Харла, что материалы, подобные цинку, были известны цивилизованным народам задолго до того, как химия превратилась в науку. Кислоты же были открыты сравнительно недавно.

– Харла все понял.

– Ну, а теперь, - победоносно сказал Лу Грехэм, - сделаем батарею, поместив уголь и цинк в электролит. Уголь будет положительным электродом, и его надо соединить с началом обмотки нашего электромагнита. Конец обмотки надо соединить с цинком. Северный полюс будет слева.

– Харла понимает, - сказала Тереза.
– Все это он себе представляет. Но как узнать теперь, какой из концов стального стержня и есть северный полюс?

– Намагнитим стальной стержень и поместим его в кислоту, северный полюс растворится быстрее.

– Харла говорит, что подобное явление ему не знакомо. Он ничего подобного не слышал, хотя электромагниты, батареи и все прочее ему известно очень хорошо.

Я посмотрел на Лу Грехэма.

– Вы придумали это сами или вычитали в учебнике?

– Вообще я об этом где-то читал, - смущенно признался он, - но...

– Лу, - сказал я разочарованно, - я не утверждал, будто общую отправную точку вообще невозможно найти. Но нам нужны такие вещи, о которых можно рассказать в течение нескольких минут. Что-нибудь зримое...

Какая-то мысль забрезжила в моей голове, и я умолк.

Пол Уоллак смотрел на меня так, как будто хотел что-то сказать, но боялся прервать нить моих размышлений. Наконец он не выдержал и спросил:

– Вы что-то придумали, Том?

– Возможно, - пробормотал я.
– Ведь должен же быть какой-нибудь зримый пример!

– То есть?

– В туннельной капсуле, конечно, найдется много вещей, наглядно демонстрирующих нужный нам принцип. Например, винты.

Я повернулся к Солу Грейбену. Сол - это наш гений среди механиков. Набросайте ему эскиз губной помадой на папиросной коробке - и он представит вам сверкающий механизм, работающий как стодолларовые часы. Однако на этот раз Сол помотал головой.

– Все постоянные соединения там сварные, а все временные - на пружинных защелках, - объяснил он.

– Черт побери!
– сказал я.
– Но должно же там быть хоть что-то!

– Нашлось бы, - ответил Сол, - но, чтобы добраться до этого, Харла придется пустить в ход ацетиленовый резак.

Я повернулся к Терезе.

– Харла телепат. Не может ли он видеть сквозь металл?

– Этого не может никто, - сказала она негромко.

Уоллак тронул меня за плечо.

– Вы впадаете в обычную ошибку: телепаты вовсе не обладают способностью видеть машину как рабочий чертеж. Вовсе нет. Ясновидение, насколько мне известно, вообще не имеет ничего общего со зрением.

– Но, - стоял я на своем, - должно же быть между ними что-то общее, даже если ясновидение и отличается от зрения. Так что же такое ясновидение?

– Если бы вы, Том, были слепы от рождения, я мог бы объяснить вам, что я зрячий и вижу те особенности вещей, которые вы воспринимаете только на ощупь. Это вы могли бы понять. Но никакими силами вам нельзя было бы объяснить, что именно стоит за словом "картина", и вы так бы и не постигли, что такое зрительный образ.

– Хорошо, - не отступал я, - ну а может ли он заглянуть в человеческое тело?