В блеске огней

По дороге домой я подумал, не зайти ли к Уилле и не узнать, что ей известно, но передумал. Там будет мисс Эймс, а она, похоже, не очень-то хотела, чтобы я был рядом с Уиллой. Я не хотел создавать никаких проблем.

Выехав с участка Лоутонов, я повернул направо, чтобы проехать через город, прежде чем направиться к дому. Посмотреть, не вышел ли кто-нибудь так рано. Мама, вероятно, готовила завтрак, и мне нужно было скоро вернуться. Я был уверен, что Уэст тоже присоединится к нам. Он всегда так делал по субботам.

Остановившись на красный свет, мой взгляд упал на знакомое лицо, когда она шла по улице. Райли была бывшей Гуннера Лоутона и причиной, по которой Ретт почти потерял свою футбольную стипендию. Она обвинила его в изнасиловании.

Все знали, что Райли была девственницей. Она была типичной хорошей девочкой, и почему она встречалась с Гуннером, никто не знал. Это был всего лишь вопрос времени, когда он изменит ей, но потом история с изнасилованием вышла наружу... мои глаза наконец-то оторвались от ее лица, чтобы сосредоточиться на том, что она толкала коляску.

Она теперь была няней? Взглянув вниз, я увидел маленькое личико девочки. Ее светлые кудри и большие голубые глаза были так похожи на глаза Райли. Мне было все равно. Райли была лживой сукой, которой нельзя доверять. Почему она вернулась в город, никому не было понятно. Ее здесь не ждали. Может быть, именно это и было не так с Реттом. Присутствие Райли вызывало проблемы у Лоутонов. Это имело смысл. Почему она просто не ушла и не оставила их в покое?

Развернув грузовик, я направился домой. Я должен был остановиться и сказать ей, какой беспорядок она делает из домашней жизни Гуннера, но ей было все равно. Она заботилась только о собственной выгоде. Ни о ком другом.

Это была та девушка, от которой ты бежишь. Она была совсем не похожа на Уиллу. Уилла была чем-то еще, что я должен был проработать в своей голове. Она мне нравилась. Сильно. Я хотел быть с ней. Но судя по тому, как они с Гуннером смотрели друг на друга прошлой ночью, и по тому, что он только ей позволил уйти с ним, это что-то значило. Сейчас он нуждался в ком-то больше, чем я. Если Уилла помогала ему, то я должен был отступить и позволить этому случиться.

Я должна позаботиться о себе

ГЛАВА 47

ГУННЕР

Когда я вернулся, мисс Эймс работала на кухне. Запах сыра и яиц, доносившийся из духовки, означал, что она приготовила пирог с заварным кремом. Это было бы намного лучше, чем мои хлопья.

— Доброе утро, мисс Эймс, — сказал я, ставя миску в раковину, чтобы сполоснуть ее.

Когда я был ребенком, мисс Эймс учила меня, что настоящие мужчины не оставляют грязную посуду в раковине. Мой отец оставлял её на столе, чтобы мисс Эймс убрала её. Мне нравилась мысль о том, что я больше мужчина, чем он, поэтому я начал мыть свою посуду. Даже если это было для того, чтобы переплюнуть моего отца, это делало мисс Эймс счастливой. Это был бонус.

— Доброе утро, — сказала она, не улыбнувшись в ответ.

Я остановился и с минуту изучал ее. Она казалась чем-то озабоченной.

— Ты сегодня в порядке? — спросила она.

Я молча кивнул. Нет смысла рассказывать ей мое дерьмо. Она была просто помощницей. Ей не нужно было знать, что творится вокруг нее.

— Мне станет лучше, когда я получу немного этого пирога.

Она не улыбнулась, но кивнула и повернулась, чтобы вернуться к своей работе. Я думал, что она закончила со мной, когда она сказала что-то еще.

— У Уиллы есть какая-то боль глубоко внутри, как и у тебя. Ей нужно исцелиться. Дай ей вылечиться.

Я сделал паузу и задумался над тем, что она только что сказала. Я не мешал Уилле выздоравливать. Она говорила со мной больше, чем кто-либо другой. Я помогал ей.

— Я это знаю. Она разговаривает со мной.

Мисс Эймс перестала возиться с миской перед собой и снова посмотрела на меня.

— Девочкам не обязательно тайком встречаться с мальчиками посреди ночи. Это не приводит к хорошим вещам. Уилле это сейчас не нужно.

Вот в чем дело. Уиллу застукали прошлой ночью. Ну, блин. В такие моменты мне очень хотелось, чтобы у нее был телефон, как у всего остального современного мира, чтобы она могла написать мне и подготовить меня к такого рода вещам.

— Это больше не повторится, — заверила я ее, беря круассан и направляясь к двери.

— Нет, не повториться, — согласилась она.

Это прозвучало решительно и как само собой разумеющееся. Как-будто мисс Эймс приняла решение. Это заставило меня улыбнуться. Я вернулся к лестнице, как будто собирался в свою комнату, но направился к заднему западному входу, чтобы незаметно пробраться к Уилле. Мне нужно было убедиться, что с ней все в порядке. Мисс Эймс не казалась по-настоящему счастливой с ней. Или мной.

Разговор с любопытной задницей Брэди этим утром не помог после моего взаимодействия с Реттом и его отцом. Ретт в данный момент находился в кабинете своего отца, и ему говорили правду. Я начал это, и теперь они все должны были закончить это. Теперь я знал правду. Это не означало, что я все еще не хотела убежать, но знание этого заставляло меня чувствовать себя сильнее. Не частью этой семьи, но я все еще чувствовал контроль. Это было лучшее, что я мог сделать в этой ситуации, хотя часть меня все еще болела за семью, которой у меня никогда не было и никогда не будет.

Когда я вышел из дома, я побежал обратно к дому на дереве и использовал лесистую местность для укрытия, чтобы никто не видел, как я направлялся к дому мисс Эймс. Особенно мисс Эймс. Увидев Уиллу и услышав ее разговор, я почувствовал бы себя лучше. Она была единственной, кто мог это сделать. Добравшись до задней двери, я постучал и стал ждать. Через несколько минут я постучал снова. Ничего.

Где она может быть? Как раз перед тем, как я отошел, чтобы постучать в ее окно, через щель в двери выпало письмо и отскочило от угла, когда оно ударилось о крыльцо, прежде чем плюхнуться к моим ногам.

«Гуннер» было четко написано спереди почерком Уиллы.

—Уилла? Открой дверь, — сказал я достаточно громко, чтобы она меня услышала.

Ничего.

Что, черт возьми, происходит? Она была там. Доказательство лежало у моих ног в каком-то дурацком письме. Наклонившись, я поднял его и открыл, чтобы вытащить оттуда аккуратно написанное от руки письмо.

— Уилла! Что это значит? — Крикнул я, и сердце мое упало.

Письма от девушек, которые не хотят с тобой разговаривать, никогда не бывают ничем хорошими. Мне нужно было, чтобы она поговорила со мной. Мне не нужна была записка! Черт возьми!