В бой идут одни оркобойцы

Читайло не смог не уколоть:

— Все это и новобранцу понятно.

Володя не обратил внимания на реплику вояки. Он досказал свою мысль:

— Я предлагаю следующее: пока основная часть солдат и сотрудников УБ будет проводить тренировки, предоставить нашей спортивной организации возможность провести несколько рейдов. Для начала.

Он сел на стул, предоставив Безматерных право расширить и углубить его предложение. Володя сформулировал мысль так, что полковник не мог не принять ее, настолько все логично и правильно. Но признавать Володю правым сразу же Безматерных не захотел.

— Хорошо, — задумчиво произнес он себе под нос и уже громче спросил: — кто еще хочет высказаться?

Очередной желающий понес очередную чушь, а Володя, расслабившись, углубился в думы. Главное было сказано и вряд ли присутствующие способны на большее.

Безматерных, придерживавшийся такого же мнения, дал потрепаться присутствующим с полчаса, после чего плавно завершил обсуждение длинной речью, которой едва не усыпил собрание. Чего он только не коснулся!

Володя, не удержавшись, принялся зевать. День выдался тяжелым, сидеть битых два часа под жвачку избитых слов стало тяжеловато. Читайло с его лаконичной, энергичной речью, без длинных оборотов и многочисленных отступления, начал казаться симпатичным человеком.

Полковник, наконец, закруглился, потребовав от присутствующих подсчитать все имеющиеся ресурсйййы. В связи с тяжелой обстановкой он объявил город на военном положении, что означало автоматическую мобилизацию всего призывного населения.

«Достали, мужики», — пожаловался Володя сам себе. Их контракты теперь временно замораживались. Орден станет работать на государство бесплатно, за харчи да обмундировку. Не гады ли.

— Кудрявцев, останься, — попросил полковник, когда публика стала расходиться. Хоть в чем-то Володя не ошибся, рассчитав правильно ход мыслей начальника УБ.

Он демократично пересел в зал, тем самым отгородившись от Безматерных столом президиума.

— Удираешь? — Хмыкнул полковник. — Ну-ну.

Он развалился на стуле и, дождавшись, когда все уйдут, а адъютант прикроет дверь, спросил:

— Обиделся?

— Владимир Кириллович! — Проникновенно сказал Володя. — Когда же у нас государство перестанет искать халяву за счет собственного населения. Вы честный человек, почему и вас занесло. Денег жалко?

Полковник счастливо засмеялся.

— Наконец-то, Кудрявцев, я тебя достал. Не все тебе мои нервы проверять на прочность.

Володя скривился. Радостный Безматерных почему-то казался ему похожим на медведя, сумевшего задрать корову. Откуда у него появилась такая ассоциация, он объяснить не мог, медведь и все и хоть колом по голове теши.

— Не злись, — примирительно сказал Безматерных. — Ваш Орден ничуть не пострадает от военного положения. Контракты ваши будут действовать, да и оружия кое-какого я вам подкину. Хуже не станет. Куда я без вас.

Безматерных поднялся, прошелся по конференц-залу и негромко сказал слова, которых Володя совершенно не ожидал:

— Ты там поосторожнее будь. Береги себя. Ну их, орков.

Володя ошарашено посмотрел на него, как на привидение собственной бабушки.

Безматерных только усмехнулся.

— Иди, к своему войску, командор. Оно, поди, по тебе соскучилось.

Неразборчиво пробурчав себе под нос — то ли попрощавшись, то ли выразив несогласие с начальством, Володя вышел из зала.

Безматерных сильно его не огорчил. Наоборот, все прошло по его сценарию. Но тот ли вариант он выбрал?

На кону будет существовафние не только он и друзья, но и весь Орден. Шастать в местных зарослях в поисках неприятеля, который скучился, найдя предводителей, занятие не самое жизнесберегающее. А за спиной новое начальство, которое совершенно не ясно, сохранит Орден или предпочтет мобилизовать студентов, разбросав их среди опят. Вот так-то: живи, как можешь, а если не можешь — как все.

— Обедали? — Поинтересовался он у братии, терпеливо, как и полагается, воинам, ждущего его неподалеку от УБ.

— Тебя ждем, — ответил за всех Дима.

— Замечательно, — Володя сделал вид, что тронут. — Тогда поехали обедать.

— Машина будет? — Делано удивился Леша Губанов.

— На двух своих шагай, — уточнил Савельев. — Машины нам теперь светят только на том свете.

Братия пыталась веселиться, понимая, что большего им ожидать нечего. Жизнь снова стала «веселой», пугающей неопределенным будущим.

Володя, не решаясь, поднимать настроение, когда у самого поджилки посинели от нехороших предчувствий, только махнул рукой, призывая за собой. Пора навестить столовую и передохнуть перед ратными буднями.

Глава 24

В связи с военным положением занятия для мужской части института отменили, что вызвало протест части женской. Володя, оставив разбираться с протестами Калинина, которому по судьбе (три дочери) и по должности (майор, похоже, будет вечным ректором, так он прижился на своем посту) следовало решать вопросы сосуществования женского и мужского начал, двинулся к своему воинству.

Воинство, пользуясь теплым майским днем, высыпало на площадку перед парадным входом в институт, и грелось, лениво перемалывая утренние новости. Жизнь в стране шла так себе, ни шатко, ни валко. Все живы и на том спасибо. Володя, решивший немного поднять настрой ребят, слишком уж мрачными стали многие оруженосцы, словно заранее похоронили себя, был остановлен посыльным Безматерных, вручившем ему запечатанный конверт.

Володя опасался очередного требования явиться на совещание. Безматерных избавил его от такого счастья. В коротком письме был маршрут рейда, в который Орден должен отправиться немедленно.

— По коням! — Объявил Дима, прочитавший следом за другом приказа начальника УБ. — Нас ждут великие дела.

— Тела нас ждут великие, — слегка передразнил его Миша, — двухголовые.

— Ничего, — оптимистично оборвал его Володя. — Съедим и двухголовых, не в первой. Все собрались?

— Все! — Ответил Савельев, ответственный за сбор оруженосцев.

— Тогда поехали. Дим, паек никто не забыл?

— Обижаешь, начальник.

— Обижаешь, не обижаешь, а сколько раз уже кто-нибудь да оставит. Ладно, замяли. Порядок — походная свинья. Не расслабляемся, двухголовые запросто поставят засаду в самом городе.