В бою обретёшь ты право своё...
Шрифт:
Дон протянул к лицу Ивана скрюченные пальцы правой руки, — Этой руке больше никогда не держать меч, я же с трудом управляюсь с ложкой…
— Об этом ты расскажешь нашим врачам, они просто настоящие волшебники в своём деле. Честно говоря, я видел раны и пострашнее, от которых потом не оставалось и следа…
— И зачем вам всё это? — агрессивность Дона явно поумерилась.
— Вопрос конечно интересный? — капитан присел на ступеньку, задумчиво наблюдая, как заинтересованные люди собираются вокруг него, — Орден мы любим не больше вашего, так уж получилось, или мы, или они! Вместе нам просто нет места в этом мире. И ещё одна мелкая деталь — в день своей коронации королева подписала договор о военном союзе с Вундерландом. Именно поэтому мы с тобой стоим в одном строю!
— Боцман протолкался через толпу, — Хочешь, я дам
— А тебе то, какое дело? — Дон резко сбросил его руку.
— Смотри, какое! — Боцман рывком стащил робу через голову, — Видишь? — на его плече стояло точно такое же клеймо легиона, — Я прослужил в Авалийском флоте пятнадцать лет, видел всякое… Когда был подписан Договор, Вундерландские солдаты высадились на восточном побережье, их было не больше шести тысяч, но они прошли над страной, как океанский тайфун, сметая всех врагов на своём пути. Наш адмирал направил нас им на помощь. Десять тысяч авалийских моряков высадились в окрестностях столицы. Наша помощь не требовалась до самого последнего момента, штурм начался молниеносно. Передовые группы, с ходу, захватили ворота, за ними в город вместе с нами вошла вся бригада лесных егерей. И тут пробил наш час — эти подонки из гарнизона начали прикрываться женщинами и детьми. Нашими женщинами и нашими детьми! Пришлось драться врукопашную. Это я получил там! — он указал на кривой шрам поперёк живота, — Все кишки вывалились наружу! — Дон поёжился, представляя, как сталь рассекает его живот, — И ничего, представь себе?! После боя они собрали всех раненых: своих, авалийцев — военных и гражданских, сунули в санитарный транспорт и отправили к себе в госпиталь. Так что через три часа я уже лежал под ножом хирурга. Меня усыпили, а когда проснулся, смотрю — уже заштопан, как старый кафтан. Когда встал на ноги — попросился сюда… Это работа для настоящего мужчины! — Боцман одел робу, — Вот так то парень! Если тебе есть что защищать, то ты сделаешь правильный выбор.
— Защищать? — Дон машинально обнял здоровой рукой плечи, доверчиво прижавшейся к нему, подруги, — Защищать? — он взглянул во влажные чёрные глаза, — Мне есть, кого защищать, я согласен капитан!
— Дон! — девушка вскрикнула, как подстреленная птица, — Дон, ты покидаешь меня?
— Прости, Хоилле! — Дон ещё крепче обнял девушку, — Прости, но так будет лучше для всех… — его искалеченные пальцы скользили по чёрным волосам, — я должен вернуться к службе, это мой долг!
— Погоди, Дон! — капитан вынул из пачки сигарету и начал медленно разминать её, — Скажи мне, ты любишь Хоилле? Скажи откровенно, как мужчина — мужчине!
— Я люблю тебя, Хоилле! — Дон прикоснулся губами к смуглому лбу, — Люблю больше жизни, но…
— Погоди! — Иван убрал назад так и не зажжённую сигарету, — А ты, Хоилле, любишь ли ты Дона?
Девушка вырвалась из объятий и резко развернулась к капитану, — А разве это не видно? Без него я просто умру! — привстав на цыпочки, она впилась в губы Дона длинным поцелуем.
— Ну и ладушки! — капитан поднял руку, — Своей властью капитана, данной мне судьбой и людьми, объявляю вас мужем и женой! — он нашел взглядом Боцмана, — Ну что, старик, хватит болтать — открывай-ка свой «магазин»!
Пару часов спустя, проверив, как размещены «пассажиры», убедившись, что жизнь «русалочки» вне опасности и что на борту всё идёт по заведённому распорядку, Иван снова поднялся на опустевшую палубу. В нём так и зудело настойчивое желание крепко напиться и завалиться спать, часов так на…цать, но к великому сожалению, ещё оставались не сделанные и достаточно срочные дела. В данный момент его волновала загадка «Одинокой Блондинки» и связанная с ней окололетальная тема. Эту историю надо было раскрутить и немедленно, хотя бы из чистого любопытства, и чтобы не оставлять после себя «белых пятен». Капитан уже знал, что «Одинокой Блондинки» нет в отведённой ей и ещё трём девушкам каюте, поэтому, не обнаружив её на корме, он двинулся в сторону носа корабля, по дороге внимательно осматривая палубу. Он нашел её перегнувшуюся через поручни на самом носу судна, девушка как завороженная наблюдала, как острый форштевень клипера ножом рассекает океанские воды, отбрасывая в стороны, две, будто сделанные из стекла волны. Простое белое платье, под напором свежего ветра, туго облепило её безупречную фигуру. Время от времени
порывы ветра взмётывали вверх его подол, открывая стройные ноги далеко выше колен. Распушившиеся светлые волосы снесло на правое плечо, открывая длинную сильную шею. Остановившись, Иван, на мгновение, залюбовался девушкой, пышная волна светлых волос которой мягко струилась по ветру.— Прошу прощения? — капитан мягко взял под локоть испуганно обернувшуюся девушку, — Висеть на поручнях — это очень опасное занятие!
«Одинокая Блондинка» насмешливо прищурилась, — Мне казалось, что теперь я сама могу распорядиться своей жизнью? — она снова опёрлась на поручни, всматриваясь в воду.
По тому, как дрогнули при этих словах её губы, Иван понял, что страх стал неотъемлемой частью её жизни, и чтобы покончить с этим она готова на всё… и на смерть в том числе!
— Конечно, можешь… — капитан облокотился рядом с девушкой, — только, пожалуйста, не слишком торопись сделать выбор, особенно если его нельзя будет изменить…
— Моя жизнь никогда мне не принадлежала… — девушка серьёзно посмотрела в лицо Ивану, — Половину своей жизни я стою в одном шаге от смерти… — немного помолчав, она добавила, — Я страшно устала ждать её, устала ощущать холодное дыхание в спину…
Капитан, нахмурившись, кивнул, — Ты знаешь, я это заметил?! — Иван задумчиво потёр щёку, будто проверяя, гладко ли она выбрита, — Там, на причале, стражник сказал мне о «Клёйме Храма», именно из-за него смерть идёт за тобой?
— Именно так! — девушка задрала вверх подол, обнажая правое бедро, на атласно-гладкой коже чётко выделялся синий треугольник с вписанным в него замысловатым узором, сильно напоминающим японский иероглиф, — Согласно этого клейма, я — «Звезда Оранны», шлюха высшего разряда, говорящая драгоценность, умирающая вместе с хозяином, — она почти кричала, — Не хотите ли воспользоваться, капитан? — закончив говорить, девушка сдавленно зарыдала.
— Будь, проклят этот мир… — выговаривала девушка сквозь слёзы, — Будь, проклята эта жизнь! — она попыталась перевалиться через поручни.
В последний момент Иван поймал её за талию, — Что же ты спешишь умереть, как поповна замуж? — он поставил девушку на ноги, — Всё это у тебя в прошлом и теперь никогда не вернётся!
— У Храма Оранны длинные руки! — девушка всхлипнула, — Они всё равно найдут меня!
Капитан погладил её по голове, как маленькую девочку, — Не бойся, милая, мы им ручонки то пообломаем, кто бы они не были, — он вытер платком её мокрое лицо, — против Вундерланда они — ничто! Слово офицера, мы до них ещё доберёмся!
— Знаете ли, господин капитан, о Вундерланде говорят очень много, даже слишком много… Для таких как я это слово стало символом надежды… — девушка мягко освободилась от его рук и сделала шаг назад, — Но всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой?
— Например? — Иван опёрся спиной на ствол носового орудия.
— Говорят, в Вундерланде вообще нет рабов? — девушка пристально взглянула ему в глаза.
— Это правда! Видите ли… — капитан сделал вопросительную паузу.
— Эслин, меня зовут Эслин, — девушка напряжённо улыбнулась, — или если хотите «звезда» Эслин…
— Значит — Эслин Стар? — капитан провёл рукой по покрытому серой краской стволу орудия, — Видите ли, Эслин, мы знаем, что любой человек может работать значительно лучше, если делает это для себя и своих детей. Свободное общество — это сильное общество…
— Конечно, это может быть? — Эслин потёрла пальцем переносицу, — Только сила — это власть, а власть — это насилие, а насилие и свобода — несовместимы!
— Интересная мысль!? — Иван заинтересованно посмотрел на девушку, — Из тебя получится сильный философ… Только знаешь, всё наше насилие направлено в окружающий нас жестокий мир, который живёт по праву сильного… Иногда полезно напомнить зарвавшемуся мерзавцу, что… — его фраза была прервана писком вызывающего сигнала.
Иван поднёс «блокнот» к уху, — Капитан на связи?… — с минуту он молча слушал невидимого собеседника, потом резко бросил, — Мы этим займёмся! Курс на перехват! — повернувшись к Эслин, капитан добавил, — Вот и работёнка подвалила нам, непыльная… То ли пират, то ли работорговец, — клипер накренился на правый борт, поворачивая на полрумба, — вот поймаем и головы поотрываем, чтобы другим неповадно было людей продавать…
— Кажется, вы этому рады? — Эслин покачала головой, — Вы не похожи на человека, который может упиваться кровью…