В церковь с мистером Малтифордом[1]

–  Наших лучших посланников, - повторил он.

То, что я увидел над полем, не было светом. Оно было бесцветным и не отбрасывало теней, даже форма свечения была такой, какой я не мог дать название. Но там что-то двигалось, билась какая-то энергия. Против воли я отворил дверь кабины и спрыгнул на землю, гравий хрустнул у меня под ногами. Спокойно и бесстрастно Малтифорд сказал:

–  Иди.
– Протянув руку, он дотронулся до меня и добавил: - Они ждут тебя. Поспеши.

Я побежал. И, прежде чем успел испугаться, уже перемахнул через придорожную канаву и углубился в поле. Мой бег был больше похож на полет, как во сне, и все вокруг казалось призрачным и замедленным. Листья хлестали меня по лицу. Я потерял из виду свою цель. Но как только подумал об этом, почувствовал чьё-то близкое присутствие, оно искрилось и вибрировало, и воздух наполнился запахами удобренной плодородной почвы.

Меня окружали слегка примятые кукурузные стебли. В третий раз за эту ночь я упал, и когда попытался встать, чьи-то руки схватили меня и вновь прижали к земле, а чьи-то голоса запели, обращаясь ко мне. Голосам было известно мое имя. Не было ничего, что они не знали обо мне. С незапамятных времен хранилось это знание, и до меня донесся шепот: “Не бойся”. Голоса миллионов посланников пропели: “Джон, не бойся”. Я попробовал повиноваться, но прямо перед глазами у меня закружились корни, стебли всех цветов радуги, толстые и тонкие, столпились вокруг, и мне стало нечем дышать.

Я попытался заговорить.

Но прежде чем смог вымолвить хоть слово, они проговорили: “Спокойствие. Тише, тише”.

Я умолк.

Сухие, кожистые руки-листья перекатили меня на спину. Пришельцы были высокими, слишком высокими, чтобы их можно было измерить, и тянулись в небо, расцвеченное всевозможными цветами и оттенками и бесчисленными звездами; в нем быстро проносились блестящие космические корабли, а песня уже оглушала, пронзая мозг, и, в конце концов, когда, казалось, века пронеслись надо мной, глаза у меня закрылись и я провалился в сон. Или потерял сознание. А может, даже умер на секунду.

Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Это был мистер Малтифорд, и до моего слуха донесся его голос:

–  Уже утро, Джон.

Я почувствовал запах обычной, земной кукурузы. Светлеющее небо обрамляло фигуру фермера, склонившегося надо мной. Трижды я пытался сесть, и, наконец, с большим трудом с помощью Малтифорда встал.

–  Ну и ночка, - заключил он.
– Правда? Я и слова сказать не мог.

–  Я был там, где ты, - признался он.
– Однажды, только однажды.
– Он подождал секунду, пока слова подействуют на меня, и добавил: - Поверь, одного раза достаточно.

–  Но почему?
– сорвалось у меня с пересохших губ.

–  Почему выбрали нас?
– он в раздумье пожал плечами, а потом сказал: - Мы им понравились. Они видят во мне фермера, который растит их и хранит их секреты. А в тебе - того, кто собрался сделать что-то хорошее для них. Не знаю, что именно. Не знаю, когда. Но они поведали мне о тебе…

–  Рассказали вам?

–  Много лет назад, - сказал он, засмеявшись.
– А что они хоть раз сказали, запоминается надолго.

–  А что еще они вам открыли?

–  Следующий год будет засушливым, а морозы ударят рано, к примеру.
– Он посмотрел куда-то вдаль, а потом добавил: - Через двенадцать лет и еще несколько недель сердце мое остановится и я умру.

–  Вы знаете это?
– прошептал я.

Он пожал плечами, как будто хотел сказать: “Ну и что?”. И указывая куда-то, спросил:

–  Видишь вон тот изогнутый стебель, Джон? Мы оба понимаем, что он настоящий. Он существует. Он занимает пространство и не нуждается в нашем участии, чтобы быть тем, чем он является.

–  Я не думаю…

–  Оглянись назад. Позади прошлое. Вот я выращиваю свою кукурузу, а вот ты пьешь пиво со своими приятелями. Это есть каждое мгновение наших жизней, хорошее или плохое, которое не уничтожишь. Даже если остановится сердце. Тут он подмигнул мне и добавил: - Из всего, что они мне поведали, это самое лучшее. Мы всегда будем здесь, всегда будем жить в этой жизни.
– На его лице появилась широкая счастливая улыбка, и он проговорил: - Поэтому живи праведной жизнью. Живи, будто ты вечен, потому что именно так все и устроено. И это единственно правильный путь.

Мы въехали в город молча, говорить было не о чем.

Ранние прохожие, завидев нас вместе, останавливались и провожали грузовик пристальными взглядами. Когда мы подъехали к моему дому, отец пулей выскочил из входной двери, с криками подлетел ко мне, крепко обнял и поцеловал влажными губами в щеку в порыве нежности. Он только что говорил с Чарли по телефону. И думал, что знает все, что произошло. “Я так зол на тебя”, - сообщил он мне, но никогда я не видел его счастливее. Затем он взглянул на мистера Малтифорда и сказал: “Чуть не случилось что-то ужасное”. Но и фермеру он не выказал никакой злобы. Потом мистер Малтифорд уехал, даже не попрощавшись, а мне суждено было вынести еще пару объятий да ахи и охи сестры и всхлипывающей мамы.

Они наивно полагали, что все знали. Акт вандализма. Пальбу из ружья. Меня это немного задело.

Полуживой, я зашел в дом, где меня ждала еда и душ, и где я смог переодеться. Отец ушел на утреннюю службу. Я подошел только к одиннадцатичасовой и увидел, что на лужайке перед входом меня ждут парни. Чарли сообщил мне, что они только что вернулись с поля Малтифорда, и спросил, знаю ли я, что там появился новый круг.

Я пожал плечами и слегка улыбнулся

–  Он поймал тебя и заставил его сделать, - сказал Чарли.

–  Так и случилось?
– спросил Лестер.

–  Спорим, что так, - подхватил Пэт.

Мы все были одеты к воскресной службе и стояли в кружке, наблюдая за потоком людей, входящими внутрь. Через несколько секунд я ответил:

–  Именно так. Он заставил меня это сделать.

–  А как он их делает?
– не унимался Чарли.
– С помощью досок и веревки? Как и мы?

–  Да, - подтвердил я.
– Мы были правы.

–  Теперь мы все знаем, - сияя от счастья не меньше, чем отец, заключил Чарли.
– Не зря мы прошлую ночь пережили, правда? И пальбу. И погоню. Представляю, в какой ты попал кошмар.

Я ничего не ответил.

–  После службы, - сказал он, - приходи ко мне. Поможешь нам допить вчерашнее пиво.

Лестер и Пэт издали одобрительные возгласы, похлопывая меня по плечу.

Не успел я ответить, как на улицу вышел отец и направился прямо ко мне. Парней как ветром сдуло. Ну-ну. С того места, где я стоял, можно было разглядеть окраину города и зеленые поля, простирающиеся до самого горизонта; и тут, в эту секунду, в моей голове возникли смутные очертания будущего. Я увидел себя в колледже. Увидел себя взрослым, который работает над изменением структуры молекул живых существ. Создает новые сорта кукурузы…