В чертогах памяти
Шрифт:
— Бэтер, они же всех тут травануть хотели! — повысил голос Рыба, вставая с колен. — Стариков, женщин, детей! Всех!
— Не ори! — рявкнул в ответ Борисыч. — Я понял уже. Поэтому соберитесь оба — мы уходим.
Похоже, команда «собраться» относилось исключительно к ним двоим — всё остальное население убежища уже потихоньку образовывало колонну возле выхода. Неподалеку с угрюмым видом стоял Дэвид-младший, который пришёл за братом и наверняка слышал всё сказанное. Впрочем, на его лице это никак не отразилось. Разве что желваки пошли по скулам, да в глубоко сидящих глазах мелькнул нехороший огонёк.
Наклонившись над телом матери, Саймон тихо прошептал:
— Я не знаю, кто из вас был прав, ты или дедушка — вы оба умерли. Но я
Сглотнув горький комок, подросток наклонился и поцеловал мать в лоб. Затем резко поднялся и неуверенной походкой зашагал к стоявшим у входа людям. Его глаза остались сухими — слёз больше не осталось. Были только пустота в груди, холодная ярость и принятое только что Решение. Проходя мимо брата, он коротко кивнул и тот зеркальным отражением шагнул ему навстречу. Дэвид тоже хотел попрощаться с матерью…
***
Путь до третьей линии баррикад занял более двух часов и к счастью, прошёл без лишних приключений. Идти пришлось дворами, постоянно вздрагивая от малейшего шороха, но на пути им так никто и не встретился. Всё это время Сай тащил на закорках сестру. После того, как они попрощались с мамой, Нат не произнесла ни звука, уткнувшись лицом ему в шею. Казалось, что она даже заснула, но парень знал, что это не так — его левое плечо было насквозь мокрым от ее слёз.
Рядом шагал брат, таща на себе те пожитки, которые удалось взять с собой. Следом шла тётя Фи, ведя за руку Леночку и зорко приглядывая за детьми. После гибели подруги она твёрдо решила их усыновить и сейчас не выпускала из поля своего зрения ни на минуту. Раздав приказы и отправив в штаб курьеров, к ним присоединился Михаил Борисович. Он непрерывно болтал, то предлагая свою помощь, то рассказывая последние боевые сводки. От помощи братья отказались, а вот информацию о последних событиях выслушали с некоторым интересом.
Как оказалось, боевыми действиями хомо руководил отнюдь не Лайкин, а кто-то не понаслышке знакомый с тактикой и стратегией. Пока Народный патруль изображал яростные атаки на одних направлениях, полицейские и псевдомонахи напали в нескольких ключевых точках, стараясь разделить силы обороняющихся и отрезать их от железнодорожной станции. Учитывая снаряжение, выучку и количество «святош», которых внезапно оказалось гораздо больше, чем могли представить в штабе Дружины, им это почти удалось. Вторая линия баррикад оказалась прорвана в нескольких местах, кое-где началось паническое бегство. Положение удалось спасти лишь несколькими яростными контратаками, в результате которых обороняющиеся потеряли практически все броневики и полицейские машины. К вечеру бои стихли и тогда из лагеря мутантов стали отправляться небольшие группы, чтобы проверить убежища. Одну из таких групп и возглавил Борисыч, решившего проверить семью погибшего друга. Вместе с ним напросился Александр, по вполне понятным уже причинам…
Самого чешуйчатого мутанта с беглецами не было. Увидев мертвую Панацею, он больше не мог смотреть на её детей. Слишком сильно они напоминали о своей матери и о том, что когда-то она выбрала другого. Не долго думая, Рыба взял одного дружинника и кратчайшим путём отправился в Штаб, чтобы доложить о случившемся.
Получив сведения о попытке массового убийства, штаб Дружины активизировался. Сотовая связь не работала, отключенная по приказу нового мэра, рации из убежищ давно убрали, поэтому проверять пришлось по старинке — ногами. По округе вновь разошлись боевые группы с приказом проверять каждое убежище и уничтожать обнаруженные ДРГ противника, обязательно проверив потом тела на наличие подозрительных газовых
гранат с черной маркировкой. Одновременно с этим возобновилась эвакуация. По узенькому коридору, прикрытому хлипкими укреплениями третьей линии, в сторону железнодорожной станции потянулись колонны женщин, детей и стариков, несущих вместо скарба носилки с ранеными. На станции раненых грузили в вагоны, после чего колонна, под прикрытием бронепоезда, отправлялась на восток, к Речному порту[7], по спешно отремонтированным рельсам…Тем временем разосланные боевые группы приносили все более печальные новости. Были обнаружены шесть подвалов, наполненных мёртвыми телами. Удалось уничтожить один отряд противника и отогнать еще два, в результате чего арсенал мутов пополнился еще шестью смертоносными цилиндрами. Поняв, что речь идёт уже не о гражданской войне, а о полноценном геноциде, лагерь мутантов пришёл в ярость. Поредевшие ряды защитников пополнялись новыми рекрутами самых разных возрастных категорий. Кто-то доводил своих близких до станции и возвращался обратно, у кого-то близких уже просто не осталось… Поначалу Макгрегор пытался убедить их уйти, но быстро плюнул на это дело и вернулся обратно в штаб — сам старик уже давно принял решение продать свою жизнь подороже…
К четырём часам ночи был разработан план контратаки, к четырем тридцати на позиции потянулись отряды, а ровно в пять начался штурм. Сняв наблюдателей, мутанты быстро продвигались вперёд, в чём им изрядно помогли газовые гранаты с чёрной маркировкой. Более того, прорыв прошёл практически незамеченным — атакующие почти достигли своей цели, когда противник спохватился и начал суматошно подтягивать подкрепления, снимая людей со всех позиций. Потому что целью нападения было ничто иное, как здание бывшего казино, а ныне — храм церкви «Чистоты Господней»…
К сожалению, на этом успехи мутантов закончились. Им удалось пробиться к храму, окружить его и даже ворваться во внутренние помещения, но дальше этого дело не пошло. Да, на стороне атакующих была яростная жажда мести и готовность умереть, но у обороняющихся была выучка и превосходство в экипировке. К тому же, за время своего пребывания в городе, они успели превратить здание в настоящую крепость. Более того, епископ словно предчувствовал опасность нападения — после того, как позиции мутантов не удалось взять блицкригом, он велел организовать несколько огневых точек с крупнокалиберными пулеметами и АГС. Пока штурмующие под шквальным огнём пробивались к зданию, было потеряно слишком много времени и людей, в то время как противник продолжал подтягивать подкрепления.
Спустя почти два часа ожесточенного сражения стало ясно, что своей цели — взять под контроль храм и захватить епископа, мутанты не добьются. Использовав напоследок пару оставшихся гранат с БОВ, остатки атакующих разбились на небольшие группы и отступили. Кто-то пытался пробиться обратно на позиции мутантов, кто-то — к станции СТО. Некоторые решили уйти из города, чтобы потом обойти его по периметру, как это ранее сделал водитель броневика из охраны Ходынкова.
Почти до полудня полем битвы стал весь Сити. По опустевшим улицам перебежками передвигались группы постоянно озирающихся вооруженных людей. Изредка проносились автомобили — броневиков уже не осталось. Иногда они пересекались между собой и тогда начиналась перестрелка, которая обычно заканчивалась парой-тройкой трупов, после чего одна группа отступала, а вторая не особо спешила её преследовать.
Во второй половине дня бои практически стихли и стороны принялись подсчитывать потери. Хомо удалось отбить храм и нанести огромный урон нападавшим, однако и сами понесли тяжелые потери. Здание бывшего казино пришлось на сутки эвакуировать — использованное в гранатах отравляющее вещество разлагалось на открытом воздухе за 12 часов, но за это время могло унести жизнь любого, кто имел неосторожность вдохнуть его. В городе возникли пожары, некоторые районы лишились электричества, больницы оказались переполнены ранеными.