В чертогах памяти

— Нет!! — выкриков стало больше.

— Я спрашиваю вас, будем ли мы терпеть дальше творимый ими беспредел?

— НЕТ!!! — в этот раз ответила вся толпа.

— Так возьмемся за оружие, братья и сестры, и очистим этот город от скверны!!!

— ДА!!! — взвыла толпа, напирая на линию полицейских перед трибуной. В стоящих на помосте мутантов полетели камни и пластиковые бутылки, наполненные водой. Несколько мутов упало, некоторые даже скатились с помоста, но окружавшие их охранники даже не сдвинулись с места.

Стоя на трибуне, священник с едва заметной улыбкой рассматривал свою паству. Выждав пару минут, он вскинул руки вверх и снова повысил голос:

— ЛЮДИ! Послушайте меня!

Поток метательных снарядов постепенно утих, а толпа неохотно переключила свое внимание на оратора.

— Даже в это нелегкое время у меня есть для вас хорошая новость!

Площадь стихла, вслушиваясь в слова Ручкина.

— Хоть эти грязные твари и пытались уничтожить весь Совет, но благодаря Божьему проведению, им это не удалось! Из-за неисправности электромобиля Глава Департамента информации не успел приехать к началу заседания, тем самым избежав гибели. И сегодня, не смотря на всю опасность своего положения, он пришёл сюда, к вам, чтобы высказать слова поддержки! Сергей Александрович, прошу вас!

Сделав приглашающий жест рукой, епископ вышел из-за трибуны и на его место поднялся статный пятидесятилетний брюнет. Увидев знакомые благородные черты лица и эспаньолку, толпа взорвалась приветственными воплями. Господин Лайкин по праву считался самым известным и популярным человеком в городе, поскольку был не только советником, но и вёл еженедельное ток-шоу на городском TV-канале, в котором поднимал различные острые вопросы как локального, так и глобального масштаба. Смотревшие шоу знали, насколько богата мимика советника Лайкина. Его лицо с легкостью передавало злость и радость, ехидство и серьёзность, печаль и восхищение… Сегодня оно было исполнено искреннего горя.

— Друзья мои! — начал Глава Департамента информации, когда утихли овации в честь его появления. — Воистину, сегодня день скорби. Поэтому прежде, чем я продолжу, хотелось бы почтить минутой молчания всех тех, чьи жизни были потеряны в результате этого бесчеловечного акта террора. Помолимся, друзья мои.

После этого Лайкин замолчал и потупил взор. Вслед за ним затихла и площадь. Кто-то опустил глаза и шевелил губами, повторяя слова молитвы, кто-то яростным взором сверлил шатающихся на помосте мутантов. Затем, словно по таймеру, советник вновь поднял голову и из динамиков вновь раздался его отлично поставленный голос.

— Жители Сити! Сограждане! Друзья! Вчера мы понесли тяжелые потери. Практически весь городской совет погиб в ходе террористической атаки. Компетентные органы сейчас пытаются установить личности погибших, но уже сейчас известно, что мы потеряли таких выдающихся людей, как Главу Департамента водных ресурсов Михаила Семёновича Ходынкова, Главу Департамента промышленности, Семёна Ивановича Бергера, Главу Департамента медицины, Василису Константиновну Лыкову… — скорбным голосом Лайкин перечислял имена советников, запнувшись на последнем. — … И моего близкого друга, мэра нашего города, Алана Дикенсона.

Промокнув уголки глаз белоснежным платком, он сделал небольшую паузу. Когда же Сергей Александрович опять заговорил, голос его посуровел.

— К сожалению, мы не знаем, остался ли кто-то еще из Совета в живых — большинство тел слишком обезображены и не подлежат опознанию. Возможно, кто-то, также как и я, опоздал на заседание, но сейчас прячется, справедливо опасаясь за свою жизнь. Если такое действительно произошло, мы постараемся их отыскать и защитить от нападения террористов. Пока нам приходится исходить из того страшного факта, что я единственный из Совета, кто остался в живых. И в силу этих обстоятельств, я вынужден занять кресло мэра до тех пор, пока мы не сможем избрать новый Совет и нового мэра.

В этот момент Лайкину пришлось опять взять паузу, поскольку толпа бешено зааплодировала. Многие кричали что-то в поддержку, а молодежь даже принялась скандировать кричалки:

— Мы за Лайкиным пойдём! Всех мутантом разъе…м!!!

— Раз имеешь третий глаз, иди на х. й, пи…с!!!

Выждав, пока толпа успокоится, советник продолжил:

— Первым моим указом в роли временно исполняющего обязанности мэра будет введение в городе чрезвычайного положения! Любой мутант, замеченный на улице после 21:00, теперь считается пособником террористов и будет немедленно препровождён в отделение полиции! В случае оказания сопротивления, нашим доблестным сотрудникам правопорядка разрешено открывать огонь на поражение!

Над площадью вновь раздались бешеные овации.

— Второй указ — провести тщательное расследование нападение на Дом Совета. Организаторы и исполнители будут осуждены по всей строгости закона и приговорены к смертной казни!

Опять одобрительные крики и аплодисменты. В сторону тех мутантов, кто еще стоял на ногах, вновь полетели камни и бутылки.

— И третий указ! — отчеканил Лайкин, после того, как толпа поутихла. — Как вы знаете, из-за острой нехватки сотрудников полиции, не так давно нам пришлось возродить Народный Патруль. К сожалению, людей всё еще катастрофически не хватает, а обстановка продолжает ухудшаться! Поэтому, в силу обстоятельств, я вынужден ввести Народный Патруль в ведомство полиции, тем самым придав этой организации официальный статус. Все участники Народного Патруля получат экипировку и оружие из полицейских арсеналов, а по итогам службы им будет выплачена заработная плата. По окончании кризиса, желающие смогут поступить на полицейскую службу без каких-либо экзаменов и собеседований!

На этот раз Лайкину пришлось ждать довольно долго — толпа восторженно вопила, потрясая кулаками и выкрикивая что-то угрожающее в сторону мутов. Некоторые даже попытались пробиться сквозь оцепление, чтобы немедленно свершить правосудие над «преступниками».

— Друзья мои! — продолжил советник, дождавшись относительной тишины. — На этом всё! Но прежде, чем я уйду, прошу обратить внимание на стенды, которые стоят позади вас. Возле этих стендов вы сможете записаться в ряды Народного Патруля и помочь городу выстоять в эти трудные времена! Возможно, именно вы станете тем героем, кто оградит нас, простых жителей, от угрозы мутов!

После этих слов, под восторжённые вопли и крики, Лайкин покинул трибуну. Мутантов увели с помоста и погрузили обратно в автозак, а толпа начала неспешно рассасываться, бурно обсуждая полученную информацию. Возле стендов Народного Патруля выстроились огромные очереди…

Лагерь мутантов всё это наблюдал по TV — новое руководство города не считало нужным скрывать свои действия, транслируя утренний митинг с нескольких камер. В течение дня резко увеличившийся в численности Народный Патруль разводил новые отряды по блокпостам, а вечером, в 19:10, началась первая атака.

В отличие Конгломерата или Республики, которые могли себе позволить содержание регулярной армии, Вольные города были подобны древнегреческим полисам[4]. У каждого были свои полицейские силы, охраняющие порядок в городе и на подконтрольных территориях, но в случае глобальных разборок ставка делалась на отряды ополчения. Соответственно, практически любой человек на вольных землях умел обращаться с оружием и Сити в этом плане исключением не был.

В какой-то момент казалось, что силы противоборствующих сторон равны. За каждый лагерь сражались полицейские. И там, и там бились за идею. У всех хватало оружия, в том числе из полицейских арсеналов. Да, хомо оказалось больше, но им приходилось атаковать, а значит — терять больше людей.