В дебрях Атласа. Пограничный легион

— Неужели моих гостей уже нет в живых? — с опасением спросил Мулей-Хари.

— Увидим, — сказал сержант, нагибаясь над отверстием.

В подземелье царствовала полная темнота. Вероятно, от взрыва погасли и факелы, и ночники. Рибо крикнул во весь голос:

— Эй! Живы вы или умерли? Почти тотчас послышался голос:

— Какой ангел или демон выведет нас из этой могилы?

— Энрике! — воскликнул Рибо.

— Да это сержант из бледа! — весело воскликнул тосканец.

— Все вы живы?

— Я-то жив, а как другие — не знаю. Тут ничего нельзя рассмотреть, да я сам еще не могу прийти в себя; посвети нам, папаша Рибо, и тогда я все скажу тебе.

Между тем Мулей-Хари, вспомнивший, что у него были спрятаны факелы, отыскал один из них в углу куббы и зажег. Рибо осторожно спустился по лесенке.

— Ты жив, и я очень рад, что вижу тебя целым и невредимым, — сказал сержант. — А другие? А, вот Хасси и его слуга!… Здесь Афза… Там граф… Кровь! Должно быть, бедного мадьяра хватило по голове каким-нибудь обломком. Помоги, адвокат.

Адвокат уже подбежал к магнату, у которого все лицо оказалось в крови, еще сочившейся из раны на голове.

— Плохо пришлось бедняге графу, — сказал Рибо. — Надо его вынести отсюда. Помоги.

Они благополучно поднялись по лесенке и вынесли графа к входу в куббу, где их ждал Мулей-Хари.

— Сходи за водой, — приказал ему Рибо, — а мы отправимся за остальными.

Скоро Афза, Ару и Хасси были тоже вынесены на свежий воздух.

Прохладный ночной воздух способен произвести чудеса, даже без помощи других вспомогательных средств.

— Мы живы! Живы! — вырвался крик у мавра, первым пришедшего в себя. — А дочь моя? А сын?

— Успокойся, Хасси, — сказал Рибо. — Звезда Атласа пришла в себя, а граф еще нет.

— Что с графом?

— Довольно серьезная рана на голове.

— Ты сержант из бледа? — воскликнул мавр.

— А ты только теперь узнал меня? Ну, займись теперь своей дочерью, а я осмотрю рану графа. Надеюсь, она не очень серьезная, хотя, надо признаться, теперь совсем некстати.

Мулей-Хари вернулся с лядункой свежей воды. Рибо подозвал свою лошадь, взял из седельной сумки остаток перевязочного материала и нагнулся над графом, между тем как Энрике держал факел.

— Однако досталось ему порядком! Сильный должен был быть удар, чтоб свалить с ног такого силача. Что вы там взорвали, неразумные?

— Заложили мину в подземный ход, — ответил тосканец, — мы были засыпаны и не надеялись выбраться; к несчастью, заряд оказался очень силен: у меня и теперь еще в голове стоит сумбур от этого страшного грохота. Но ты, Рибо, как попал сюда?

— Оставим это пока, — ответил сержант. — Успеем выяснить все после.

Он тщательно обмыл рану, удостоверился, что череп цел, и наложил на голову повязку с таким же искусством, как перед тем на руку марабута.

— Надеюсь, что все обойдется благополучно, хотя раны головы всегда опасны: можно ожидать сильного прилива крови к мозгу, и тогда не видать нашему графу ни его Дуная, ни его Карпат.

— Он еще не приходит в себя. Это меня беспокоит.

— Ты мчишься, как на паровике. Подожди немного.

Рибо взял из сумки пузырек и, разжав магнату зубы, влил ему несколько капель в рот.

Граф открыл глаза и устремил их на сержанта.

— Это вы, Рибо? — воскликнул он.

— Вы удивляетесь, граф, что я здесь?

— Вы приехали арестовать нас?

— Тогда бы я не помогал вам бежать. Но оставим пока объяснения. Как вы себя чувствуете?

— Голова очень тяжела.

— Еще бы! Вам здорово досталось.

— А где Афза?… Где Хасси?

— Вот они идут к нам, — ответил Рибо.

Действительно, молодая женщина приближалась, поддерживаемая отцом.

— О мой бедный господин! — воскликнула она, опускаясь на колени возле графа. — Тебе нехорошо?

— Не путайся, Афза, — ответил мадьяр. — Раз я не умер во время взрыва, так не умру теперь, если спаги не захватят нас.

— Об этом-то я и думаю, — вмешался Рибо. — Дело в том, что негодяи лишили вас ваших махари. Как вы теперь будете бороться с быстрыми конями спаги?.. Ну, придумаем что-нибудь после, а теперь надо поесть; скоро встанет солнце

— Что же мы можем предложить тебе? — спросил тосканец. — Нет ли чего у тебя?

— Очень мало.

— Ну, так придется спуститься за запасами в могилу. Надеюсь, меня не засыплют остатки куббы Мулей-Хари.

Глава шестнадцатая Из огня да в полымя

Через пять минут все сидели за кое-какой едой и кружкой свежей воды, принесенной неутомимым тосканцем из ключа. За едой они рассказывали обо всем случившемся с ними. Рибо сообщил о выздоровлении вахмистра и его намерении стать во главе спаги, чтобы преследовать беглецов даже в великой пустыне.

— Живуч, собака! — воскликнул тосканец. — Немало он нам наделает хлопот.

— Да, положение серьезное, — подтвердил мавр, молчавший до тех пор.

— Что нам делать? Как добраться до гор без махари?

— Как вы посоветуете поступить? — обратился граф к сержанту, с преувеличенной медлительностью набивавшему свою трубочку, как бы для того, чтобы скрыть свое беспокойство.

— Слышишь, товарищ? — обратился к нему Энрике. — Тебе предстоит решить, «снести голову быку», как говорят у нас.

— С удовольствием снес бы ее у вахмистра, — ответил Рибо. — Не подвергайся опасности мои нашивки, я бы дезертировал и присоединился к вам, чтобы помогать против спаги. Однако я думаю, что могу оказать вам больше услуг, находясь в бледе, чем при вас.

— Вы правы, Рибо, потому что таким образом вы можете извещать нас о движении спаги.

— Как вы догадались, граф, я пустился в погоню за вами с единственной целью быть полезным вам, думая, что за такое короткое время вы еще не успели доехать до кабилов в Атласских горах. Только среди этих неустрашимых воинов или среди сенусси вы можете считать себя, по крайней мере до некоторой степени, в безопасности.

— Добраться до Атласских гор пешком будет трудновато, — сказал Хасси, — особенно теперь, когда граф ранен, а повсюду рыщут спаги.