В двух шагах до контакта

— Ничего такого не было, — заступился красный Максим за малиновую Настю, — Может, хватит ее дразнить?

— Знаешь в чем беда? Ее беременность дала бы нам однозначный ответ на вопрос, человек ли она, и совместима ли с нашим геномом. Но цена доказательства непомерно высока. Эмоционально и психологически вам слишком рано становится родителями. Годика три местных подождите до этого, или хотя бы полтора.

— Ну или после соития она откусит тебе голову и пристроит в тебя оплодотворенное яйцо, — высказал версию Подгорельский, — Тоже однозначный ответ. Печальный для тебя, но четкий.

— Хватит, — сердито рявкнул Максим. Он вскочил, догнал и обнял Настю.

— Больше не будем, — с честными глазами сказал Подгорельский. Но в это не верилось вообще.

— Сомневаюсь.

— Садитесь обратно, — позвал их обратно Подгорельский, — У нас еще есть что обсудить. Теперь меня будем бить, Миша?

— Начинай, — с некоторым облегчением вздохнул Рогов-старший.

— Сначала еще раз задам вопрос Максиму. Когда ты блевал в шахте, ты запах разложения чувствовал?

— Скорее нет, — после некоторого обдумывания ответил тот, — Наверное больше от ваших комментариев, воображение разыгралось.

— И это очень странно. Ты сможешь провести вскрытие? — обратился Яков к Насте.

— Нет, — отрицательно замотала она головой, с усилием подавив рванувшийся к горлу желудок.

— Ладно, понял. Понимаешь Максимка, да и ты тоже мелкая притвора, — начал издалека Яков, — Когда я планировал вынести погибших ребят из шахты, я как-то упустил этот момент из виду. Такую работу нельзя поручать молодежи. Бывает, что больше некому, но мне от этого и хуже. Все на что меня хватило, когда вспомнил — подсунуть очередную химию. Чтобы сгладить моральную травму. А проговорить и проработать, попробуем сейчас. Простите меня дети, что вам пришлось в этом участвовать, но к сожалению вдвоем мы бы не справились. Я должен был это предусмотреть, но просмотрел, привык подобным заниматься с равными. Но получилось, как получилось. Если не касаться совсем неприятных подробностей, то мы не знаем, что произошло у них при разведке. Нормальному разложению они не были подвержены, но какие-то процессы перестройки в телах прошли. А раз так, опять Настя вернемся к тебе, «как человеку я тебе верю, как особи — нет», то разведка ложится на наши плечи. И одну подросшую на три сантиметра задницу.

— Да хватит уже, — Настя вспыхнула и закрыла лицо ладонями.

— Вот о чем я говорю — ты слишком быстро адаптируешься. Это ненормально, — Подгорельский опять вернулся к своей зацикленнной идее.

— Василич, хватит, тебя пинаем.

— Так вот. Можешь мной располагать, я буду таскать тебе образцы из шахты, какие закажешь. Кроме выхода на большую землю. Пока.

— И когда мы все сможем вернуться домой?

— Когда однозначно будем уверены, что это никому не повредит. И в первую очередь — Насте. Почему-то для ее адаптации выбрали именно Рассветный, а не любой другой город или поселок.

— Это я выбрала, — смутилась Настя, — Просто по названию.

— Тогда нам проще. Ждем когда ты перестанешь меняться, и если ты нас не сьешь до той поры…

— Принято. Травить можно, есть нельзя, — взбесилась Настя, резко оборвав очередную фразу Подгорельского.

— Именно, — согласился он.

— Всех попинали? — оглядел присутствующих Михаил.

— Ты у нас остался и Максим. К которому претензий нет, — поправил его Подгорельский, — Но ты у нас как всегда, дорвался до работы и нырнул в нее без брызг и кругов. Ладно хоть Максиму уже хватает разума не лезть куда не просят. Ответственнее надо быть, товарищ родитель.

— Все живы, целы и работа выполнена — значит не так все плохо. Хотя штурмовщина это всегда скрытые недоработки. Теперь по команде все? От себя добавлю, что теперь буду внимательнее приглядывать за всеми. Особенно за Василичем.

— И правильно, а то все Настя то, Настя се, — поддержала Михаила поименованная девица, — И это не я варенье слопала. Оно само кончилось.

Немудреная шутка отпустила немного перенатянувшиеся нервы. Все по доброму посмеялись, хоть неприятный осадок и оставался. Обиженная на всех сразу Настя поднырнула под руку Максима, будто он ее обнимает, но он неожиданно поддержал ее игру и притиснув, громко чмокнул в нос. Как отец Светку. Сам Максим не очень любил обнимашки и прочие проявления чувств в свой адрес. И обычно родители это принимали, до нападок Очень Хорошего Настроения, когда проявлений любви, обожания и радости хватало всем. В таким моменты было проще притвориться котом — быстрее натискаются, скорее отпустят. Или упустят. Настя насупилась, вытирая мокрый кончик носа. Мир был восстановлен.

— Ладно, вернемся к нашему совещанию. Слово предоставляется науке. Что у нас есть, и чего надо добыть еще.

— А куда вашу вчерашнюю добычу спрятали? Мне в руки она не попадалась.

— Все на мороз вынесли. Но тебе не отдадим.

— «Усы, лапы и хвост» не той системы? — улыбнулась она, сдув упавшую на глаза прядку волос.

— Нет, просто из жадности, — предположил Максим.

— А что ты еще можешь выжать из этого материала? Вроде уже до клеток разобрала.

— Самое-самое малое — перекрестная проверка результатов. Но и так много чего еще можно найти. Поврежденные в первом случае структуры исследовать. Вы же не всегда в одну точку попадали.

— То есть, мы от тебя можем новым экземпляром старой зверушки откупиться?

— Не-не-не, так не пойдет. Лучше несите новое, а старое пусть и дальше хранится. Соскобы только дайте сделать, для анализа на микрофлору.

— А что, в прошлый раз, лентяйка, не сделала?

— Сделала. Но не уверена в достоверности результатов проверки. У них нет никаких микроогранизмов на поверхности, кроме привнесенных во время транспортировки. Или вы свою зверушку помыли дезинфектором и повторно контаминировали?

— Не было такого. Сам же перекладывал, при тебе. До этого из шахты сразу в морозилку Миша положил.

— И на внутренних полостях нет микроорганизмов. Абсолютная стерильность.

— А вот это вызывает много вопросов, — заметил Михаил, — В телах ребят достаточно своей микрофлоры, чтобы вызвать разложение. Но судя по состоянию тел, нормальный процесс был остановлен, и был заменен на какой-то иной. Затронувший кости. Ты точно не можешь провести вскрытие?

— Сожалею, но нет. У меня и оборудования соответствующего нет.

— А по старинке? Стол, ножик, пила и лампочка под потолком?

— Тут навыка не хватит. Я по биологии растений. Ты, конечно, тот еще сорняк, но царством не подошел.

— Тогда нам нужно поймать свежего представителя нового вида. И допросить с пристрастием. Даю час на подготовку.

— Вот и договорились. Пакуемся, причесываемся и идем на происки приключений.

Сдвоенное “Ура” и молодежь смылась. Михаил потер лицо ладонью.

— Что, уверился было, что они поумнеют? — почти зеркально повторил его жест Подгорельский.

— Были надежды.

— Зря надеялся. Ты уверен что ее стоит брать с собой?

— Наоборот. Я уверен, что надо вызвать челнок и черт с ней с экологией. Почистим потом. А кроме челнока через бурю ничего не пройдет. Но теперь ты уперся. И тут наступает выбор из двух вариантов, или мы идем все, или они втихомолку натворят чего нибудь. Упрутся на прогулку и еще раз потеряются. Или найдут кривую лазейку в пещеру или чужую лабораторию. Блин, еще отчет надо было отправить Савельеву. Замотался вчера и забыл.