В двух шагах от счастья

Внезапно Аня поняла, что не хочет, чтобы Бертрам говорил за нее. Робость оставила ее, и она тихо, но властно произнесла:

— Не возражаете, если я сама все объясню, Бертрам?

— Конечно. — На его лице появилось выражение удивления, но он тут же подчинился.

— Сэр Бэзил, я знаю, что к вам приходит очень много людей за советом. Но Бертрам считает, что у меня необычный сценический талант. Я не уверена в его правоте, не могли бы вы сами решить за нас?

— Моя милая юная леди. — Сэр Бэзил уже был не гостеприимным хозяином, а театральным актером и режиссером, которому приходится каждый день говорить «нет» новичкам сцены. — Конечно же, я всегда рад дать совет любому другу Ранмиров. Но хотел бы вас предупредить, что сейчас актеров очень много и даже талантливым людям зачастую бывает трудно чего-то добиться.

— Я понимаю, — быстро отозвалась Аня. — Но должна сказать, что Бертрам привез меня сюда не только для того, чтобы узнать ваше мнение. Есть кое-что еще. Думаю, он простит, что я начала с этого.

— Я подчиняюсь твоему решению, — с улыбкой отозвался Бертрам, — но поскольку ты начала с театра, хотел бы пояснить, сэр Бэзил, что талант Ани довольно специфического рода. Она, скорее декламатор, нежели актриса…

— Это не по моей части, — сурово перебил сэр Бэзил. — Я специализируюсь исключительно на драме, как тебе это давно уже известно, Ранмир.

— Конечно. Аня и не рассчитывает сразу получить работу или даже рекомендацию от вас. Ей просто нужно дружеское мнение. Это так?

— Да, — с готовностью кивнула Аня.

— Хорошо. Тогда пройдемте в мою студию.

Сэр Бэзил поднялся и провел их в большую, светлую, пустую комнату с маленькой сценой в углу.

— Что вы собираетесь показать? — терпеливо спросил он. — Все, что угодно, кроме монолога шекспировской Порции о милосердии. Вчера я судил претендентов на награду Баррингтона, — заметил он, обращаясь к Бертраму, — и, милый мой, все они выбрали роль Порции из «Венецианского купца»! Девушки, я имею в виду. Юноши были Марком Антонием или Генрихом V. Очень утомительно, знаете ли.

— У Ани нет драматического таланта для Порции, — рассмеялся Бертрам.

— Дорогой Ранмир, думаешь, это их останавливает?

Сэр Бэзил повернулся к Ане, которая скинула пальто и поднялась на сцену. Он вежливо, но со слегка скучающим выражением выслушал, как она объясняла содержание сценки со шляпкой.

После этого Аня уже не обращала на него внимания, полностью войдя в образ своей героини. Только когда короткая, напряженная сценка закончилась и Аня посмотрела туда, где стояли сэр Бэзил с Бертрамом, она заметила, что пожилой актер что-то оживленно говорит.

Бертрам позвал ее:

— Покажи что-нибудь еще, Аня.

Она исполнила песенку шарманщика. И тут ее дядя медленно подошел к сцене.

— Вы очень талантливы, дитя мое, — сказал он, помогая ей спуститься. — Насколько выдержит ваш талант жизнь на сцене, я не могу судить. Но вы обладаете редчайшим даром — простотой и искренностью. Как я уже говорил, я не работаю в этой области, но вы меня очень заинтересовали. — Потом он обернулся к Бертраму и спросил: — Что ты планируешь делать?

— Хочу, чтобы Мариус Бернар позанимался с ней несколько месяцев.

— Отлично. И пусть поработает над ее голосом. Конечно, он никогда не станет первоклассным, но сослужит ей неплохую службу, если его правильно развить. Сообщайте мне, как у вас пойдут дела. — И сэр Бэзил добродушно похлопал Аню по плечу.

— Спасибо, — почти шепотом произнесла девушка, потому что со смятением поняла, что не знает, как перейти к другой, более важной теме.

Она умоляюще посмотрела на Бертрама, но не успел он ответить, как сэр Бэзил сам ему помог:

— А ее родственники? Кто-нибудь может ей помочь?

— Ее родители умерли, — медленно произнес Бертрам.

— Как жаль… Впрочем, с вашим обаянием и тактом у вас не будет недостатка в друзьях, дитя мое. Кстати, кто вы по национальности?

— Моя мать была русской, а отец англичанином. Он умер до моего появления на свет. Потом мама вышла замуж за русского. Мне дали фамилию отчима.

— Русские фамилии не годятся для сцены. Слишком сложные. А как ваше настоящее имя?

— Такое же, как и у вас, сэр Бэзил. Моим отцом был Фрэнсис Эдком.

— Фрэнсис Эдком? Но… — Красивое лицо сэра Бэзила побледнело. — Это же мой младший брат! Он давно погиб в Одессе!

— Я знаю. Точнее, недавно узнала. Похоже, это мой отец, — тихо объяснила Аня.

— Твой отец?! Ты дочь Фрэнсиса, моего брата?! — Сэр Бэзил взял девушку за плечи и повернул к свету. — Так ты моя племянница? — Он провел рукой по ее волосам. — Это умное, очаровательное, талантливое дитя — моя племянница? — Актер смущенно повернулся к Бертраму.

— Да, сэр Бэзил. Это долгая и запутанная история, но в ее правдивости можно не сомневаться. Мы просто не знали, как вам это сообщить и как вы воспримете эту новость.

— Но как можно ее воспринять? Это прелестное, одаренное создание… — Внезапно сэр Бэзил обнял Аню и с неподдельной теплотой поцеловал ее. — По-моему, любой захочет иметь такую племянницу!

— Так я и предполагал, но у Ани были сомнения. Она считала, что такому известному человеку, как вы, может быть неприятно, если вдруг в вашем доме появится какая-то незнакомая девушка и заявит, что она ваша родственница.

— Любая другая девушка — да, но не это дитя, которое может так играть! У нее наследственный дар, Ранмир! — И старый актер вновь поцеловал Аню. — Но вы должны рассказать мне все с самого начала. Это невероятная история, хотя я не сомневаюсь в ее правдивости.

Он уселся на диван и привлек Аню к себе. Бертрам принялся подробно, ничего не упуская, рассказывать, как его кузен нашел Аню в лагере для беженцев и как Мартин вспомнил, что человек на фотографии — ее отец. Аня почти все время молчала. «Вот что значит вернуться домой. Это мой дядя, брат моего отца. Я вернулась в мою семью, и она не отвергла меня. Но как может этот добрый, красивый человек стать для меня дороже Дэвида?»

В конце сэр Бэзил задал еще несколько вопросов. Он был растроган оттого, что дочь его брата привели к нему в дом, но все же радовался тому, что ему не придется брать на себя ответственность за нее.

— Сейчас Аня гостит у миссис Престон, — объяснил Бертрам. — И нас всех заботит ее будущее.

— Конечно, конечно, я понимаю. — Сэр Бэзил отдался своей радости, и Аня видела, что его очень занимает роль доброго дядюшки. — Вы должны остаться и пообедать со мной, — заявил он и был очень разочарован, когда Бертрам объяснил, что везет Аню в город.