В этом мире еще можно удивляться

– Ты про Музу? Черт, ладно, чувак. Ты… Ты и дальше собираешься скрываться ото всех?

– Считаешь, стоит открыться?

– Лучше уж не стоит, - замечаю я.
– Серьезно. Догадываюсь о реакции остальных. Мне срать, кто ты там, меня волнует, что Муза похожа на живой труп. С этим надо кончать. Может, ты там как-нибудь приглушишь свою ауру?

– Ты забавный, тот-что-тоскует-о-близком-друге. Обычно они боялись, - шипит змей в обличии Торена, но с глазами морского гада.

– Мне же срать, - мне чертовски, чертовски не нравится, как он зовет. Чертов гад шестью словами описал меня лучше, чем все те, кто читал мне нотации. Я не ошибся, походу. Тварь читает душу.

– Я могу осуществить твое желание. Такая привязанность достойна награды.

– Какое?
– легкий ветер треплет мои волосы и его кудри. Торен-Сиреникс смотрит вдаль, облокачиваясь на металлические поручни. Кажется, мы одни в целом мире. Он говорит на странном языке, который хрен поймешь, а я ловлю себя на мысли, что в этом мире еще можно удивляться. Ну вот когда вы в последний раз говорили с живым превращением?

– Я могу позволить тебе в последний раз увидеть его, - эти слова застывают во времени. Я поворачиваюсь резко, слишком резко и впиваюсь прямо змею в глаза. Мой взгляд - легкий укол для него. Его же - надежда на то, что я успел надежно похоронить.

– Веди.

========== Ривен. Кольца или встреча с близким другом ==========

Для Bambi Bo.

Ты хотела - ты заслужила.

То, что мои слова служат для Сиреникса-Торена сигналом, я начинаю осознавать по ухмылке… Язык не поворачивается назвать парнем. Да передо мной змей во плоти, нацепивший человеческую шкуру!

Ну да, давай, поздравляй себя с тем, что только что согласился на предложение морского гада. Может, включишь мозги и вспомнишь Музу на том берегу. Под водой всегда скрыто больше. Я не могу утверждать, что после встречи с Набу, меня, скажем, не оставят вечным рабом в Океане.

Сиреникс словно ловит мои подозрения и улыбается.

– Ты не будешь платить, человек. Змей приглашает - змей гостеприимен. Змей не топит своих гостей.

– Ну почему сразу топить, - хмыкаю я, чуть отступая. Да еще и сердце непонятно почему громко стучит, словно я только что пробежал кросс.
– Яйца отрежешь, например.

– Зачем мне твой член? Редким рыбам он приходится по вкусу. Чаще выплевывают, как кость, - Сиреникс всему находит практическое применение.

– А был опыт?
– приподнимаю бровь. Догадаться несложно, каков будет ответ.

– Я даю слово, что тебе не нужно ничем платить. Это подарок, - шипит Сиреникс. Реально шипит, и я вновь отмечаю, что в его голосе слышны оттенки, которых нет в нашем мире. Охренеть, конечно, музыкальный слух.

– А тебе можно верить?
– спрашиваю я без всякой иронии.

– Тебе решать.

Колебаний нет. Набу стучит в сердце и где-то на заднем фоне мыслей. Каждый день. Может, увидев его, смогу избавиться от призраков прошлого? И спросить совета. Если змей и обманет, хоть сдохну интересно. Не смертью героя, но среди всякой мифической хрени. Хоть на красоты полюбуюсь перед тем, как мне вырвут кишки.

– Ладно, к черту. Пошли, - помирать, так весело.

Сиреникс кивает, будто такого ответа и ждал. Тореном его больше называть не хочется, да и смысла нет. Парень подходит к металлическому поручню, легко усаживаясь на него, и плавно перетекает в обличье… Да мать вашу, это не то змей, не то морской василиск. Плавно обвивая поручень голубыми кольцами, он смотрит на меня изучающим взглядом.

Минуту-две я терплю. Через пять минут начинаю нервничать. Через семь - раздражаться.

– Чувак, харе уже пялиться на меня. Ну чего ты там увидел? Да, я Ривен, специалист и несостоявшийся засранец. Если это твоя фирменная фишка, то ее не оценят.

– Ты странный, тот-что-тоскует-о-близком-друге, - смеется Сиреникс.

Не сдерживаюсь и со всего размаху хлопаю себя по лбу. Да что ж такое, в самом-то деле?! Уж если змей считает меня ненормальным, то я сдаюсь. Пас.

– Ну прости, не оценил твоего могущества, - внезапно мое тело перестает слушаться и поднимается над полом.
– Эй, ты что творишь? Твою мать!
– нет, ну я, конечно, высоты уже не боюсь, но слишком все это… Быстро.
– Слушай, это вообще законно? Я на тебя не претендовал и тебя не получал. Фак, ты что… - вздрагиваю, потому что Сиреникс притягивает меня к себе и плотно обвивает своими кольцами. Настолько крепко, что я на минуту забываю как дышать. Потом понемногу втягиваю воздух и слегка расслабляюсь, насколько это вообще возможно в моем положении. Крепко зажат в тугих тисках, без малейшей возможности пошевелиться. Вот так и висим прямо в воздухе.

– Ты не обладаешь мной. У тебя нет особых сил, - терпеливо объясняет Сиреникс.
– Если ты войдешь в Бескрайний Океан, то твое тело сразу же разорвется на атомы и от тебя ничего не останется.

– Ну охренеть теперь!
– я бы хлопнул в ладоши, если бы мог.
– Подвох обязан был быть.

– Однако я могу позволить тебе находиться в моем мире столько, сколько того пожелаю. Я - проводник для всех живых существ, - усмехается змей.

Я сглатываю. Окей. Впрочем, знал же, на что соглашался.

А затем мы медленно растворяемся в воздухе. И я узнаю, как трансформации падают между мирами.

Когда мы входим в небо Бескрайнего Океана, мои органы пакуют чемоданы и рвутся вон из тела, которое выворачивает наизнанку. Змей еще туже сжимает кольца. Теперь мне нечем дышать, и кажется, что легкие пробиты сломанными ребрами. Чуть погодя все становится на свои места, и я начинаю догадываться, что кислорода тут вроде не наблюдается. Я дышу, но как-то неправильно, неестественно. Стоит ли говорить, что здесь вообще все было другим?

Если в антимире существуют понятия дня и ночи, то сейчас здесь преобладает последнее. Звезд на небе нет, сомневаюсь, что они вообще тут есть. Абсолютная темнота, лишь внизу различима темная гладь воды. Воды, воды и воды. Для аквафоба-самоубийцы это место - истинный рай. Мы висим в небе, и я начинаю думать, что змей вроде как умеет летать.

Сиреникс, плотно сжимая меня в ледяных кольцах, холод которых ощущается даже через футболку и джинсы, плавно скользит над волнами, спускаясь все ниже и ниже. Он дрейфует птицей без крыльев, стремясь к родному дому и месту, что сможет его защитить.

И тут я делаю странное открытие: Океан-то, черт бы его побрал, светится. Светится изнутри красивейшими оттенками, названия которых никак не удается подобрать. Красный, зеленый, розовый, фиолетовый, - все тона приглушенные, мерцающие, пронизывают воду от дна до поверхности и идут из самых глубин. И твари. Огромные, хищные твари. Я сглатываю, когда под нами проплывает Красный Фонтан. У чудовища, что светится фиолетовым, гибкий хвост, медленно извивающийся, и быстро гребущие лапы.

– Слушай, я ничего не хочу сказать, но, может, мы не будем спускаться в Океан?
– Сиреникс скользит возле самой поверхности воды, и мне в лицо то и дело летят соленые брызги.
– Меня напрягают твои друзья. Вернее, то, что они могут найти меня…