В этом мире еще можно удивляться
Шрифт:
Лейла впервые за столько дней начинает дышать свободно и уверенно. В этот миг она и перерождается. Теперь уже абсолютно точно. В голове эхом звенят слова Сиреникса: “Скоро в твоем сердце зажжется новый огонь”. И Лейла верит им, верит, как никогда не верила до этого.
И знает точно три вещи.
Полюбив вновь, она не предаст Набу.
Если бы Набу был жив, то они были бы вместе. И ничто не могло им помешать.
Полюбив кого-то еще, она навсегда сохранит любовь к Набу. Не как тоску, а как светлое чувство, которое будет греть ее изнутри и давать надежду, когда уже ничего не поможет.
Она
– Я всегда хотела стать твоей женой, - улыбается она, когда Набу берет ее лицо в свои ладони и целует в губы. Лейла готова покляться, что чувствует слабое прикосновение. Вместе с прощальным поцелуем уходят все тревоги, сомнения и боль. Теперь она знает, что делать. Кому-то нужно очищение змея, а кому-то - последняя встреча с определенным человеком.
– А я - твоим мужем. Я люблю тебя, Лейла. И всегда буду с тобой, - Набу берет ее за руки и прощается. И Лейла впервые без всякого страха отпускает его. Понимает, что навсегда, но… Но это ее не пугает. Ибо Лейла убедилась в том, что любовь ее взаимна, что все у нее хорошо. И вообще солнце светит где-то внутри нее.
Набу уходит тихо, его поглощает загробный мир, а Лейла вываливается обратно, прямо в объятия Сиреникса, который скручивает тугие кольца. Фея впервые за все это время окидывает Бескрайний взглядом. Вроде бы не изменился, а вроде…
И тут понимает.
– Ты изменился.
– Возможно.
Они снова молчат, пока Сиреникс перемещается на Андрос, “высаживая” Лейлу на том же острове, откуда он ее и забрал. Фея тихо садится на песок и зачерпывает ладонью горсть воды.
– Спасибо, змей, - говорит фея после недолгого молчания.
– Это не значит, что я простила тебя, просто… Просто то, что ты сделал, было для меня очень важно.
– Я сделал это по его просьбе, - отвечает Сиреникс, покачиваясь над водой. В душе Лейлы - покой и умиротворение, а по губам скользит совершенно идиотская улыбка.
– Значит, и ему спасибо. Но я передам сама. Хотя до сих пор удивительно, как и на каком основании вы спелись, - Сиреникс загадочно улыбается и ничего не отвечает. Некоторые вещи он предпочитает не раскрывать. Лейла и не настаивает. Он и так сделал для нее невозможное.
Она еще долго смотрит, как он уплывает в море, работая упругим хвостом. Смотрит, сидя на берегу, перебирая ракушки и встречая рассвет. Как начало новой жизни. Где-то под сердцем бьется Набу, по жилам льется магия, а сама Лейла поджимает колени и смотрит на солнце, которое постепенно поднимается из моря. Теплое, сочное, и к нему так и тянутся руки.
Набу рядом. Она целая. Она счастлива.
И все у нее будет хорошо.
========== Ривен. Беседы о природе, сексе и погоде ==========
Для атмосферности рекомендую читать под Modern Talking - Sexy Sexy Lover.
Я просыпаюсь оттого, что меня кто-то легонько касается. И кажется, губами. Мозг уже думает со скоростью калькулятора: в комнате я живу один, никого к себе не ждал, ночью с Музой не трахался, парни никогда так не будут будить, просто растолкают или заорут над ухом. И единственный верный ответ, который приходит на ум,
заставляет тело покрыться холодным потом, а самого меня - заорать на всю комнату:– Рой, какого хрена ты практикуешь свои гейские штучки?!
А затем открыть глаза и встретиться взглядом с ошарашенным лицом Музы, наклонившейся надо мной.
– Ривен!
– она возмущенно смотрит на меня.
– Чего я не знаю?
– Клянусь, это не то, что ты подумала!
– весь сон сразу стряхивает, я лихорадочно тру глаза и смотрю на Музу, которая стоит передо мной в легком летнем наряде.
– Прости, а что я должна была подумать?
– она усаживается на край кровати, пока я приподнимаюсь на локти и осознаю, где нахожусь.
– А что ты подумала?
– чувствую, что наш разговор заходит не туда, но язык уже несет до конца.
– Просто… Почему Рой?
– замечаю смешинки в ее глазах и расслабляюсь.
Расслабляюсь настолько, что излагаю свою теорию и свои размышления насчет возможной ориентации Роя своей девушке. Эффект ожидаем: Муза заходится громким хохотом от моих догадок. Хоть что-то.
– Знаешь, меня начинают пугать этот твой сдвиг на геях, - говорит фея музыки сквозь смех.
– Может…
– А я виноват, что они на меня западают?!
– и снова хохот. Ну а что, блин, посмотрел бы я на тебя, если бы к тебе лезли бабы.
– Ладно, не будем о них, - Муза садится ко мне на колени, пока я офигеваю.
– Ты помнишь, что мы собирались вчера сделать?
– напрягаю память. Вот ж черт: вчера мы лихо отплясывали бал на Эраклионе. Лейла, возмущенный Некс… И Муза с ее желанием куда-нибудь сбежать.
Вспоминаю, что вчера мы стояли на балконе, где я хотел оттраха… насладиться прекрасной ночью рядом со своей девушкой подальше от любопытных глаз.
– Прости, я просто отрубился сразу же, как только зашёл в комнату. Значит, ты еще хочешь этого?
– судя по искоркам в ее глазах ответ обещал быть положительным.
– Да. Мне все надоело. Хочу свалить от них всех на целый день, - Муза тянется к моим губам, но я опережаю ее и лишаю фею возможности дышать первым. К голове приливает кровь, и она тихонько стонет. Я уже теряю голову и валю ее на кровать, все сильнее отвечая на поцелуи. Муза не сопротивляется, когда я прохаживаюсь по ее открытым ключицам. Ее тело будоражит, ее тело заводит. Как раньше. Мысленно я уже имею ее в разных позах, с разными подходами и выражениями лица.
– Так давай свалим, - я не смотрю Музе в глаза.
– Давай свалим ко всем чертям. Свалим туда, где эти придурки не смогут найти нас. Исчезнем из зоны доступа.
– А если Селина выпустит новых монстров?
– Ну должна же и она когда-нибудь отдыхать, нет? И потом, мир не переломится, если мы один раз его не спасем, - замечаю я. Муза вроде как хочет возразить, но я просто не даю ей. Интенсивнее. Глубже. Ритмичнее. И я говорю всего лишь о простых поцелуях с человеком, который снова нереально заводит. Прижиматься губами к другим губам и наслаждаться телами друг друга - нет, вы когда-нибудь ощущали что-то более крутое?
– Ладно, черт с тобой, - смеется Муза. И мы телепортируемся прочь, оставляя свои мобильники на моей прикроватной тумбочке. Даже если очень сильно захотят нас искать - не найдут.