В городе жестоких людей

— Привет, Антон, — решительно толкнула дверь, делая проход шире, и с наигранным равнодушием переступила порог.

Из спальни в одном белье показалась Дашка.

— Ксюха?.. Неожиданно…

Да, да. Ксюха. Глупая, наивная Ксюха. И вообще, почему это она не чувствует себя правой. Победительницей, что ли? Куда подевался недавний запал? Вместо того чтобы расхаживать по квартире, уперев руки в бока с криками: «Ага! Попались, голубки», хотелось убежать на край света. Обида и боль — вот что испытывала, глядя на полуголую сестру и успевшего взять себя в руки Антона.

— Даш, на выход. Нам нужно поговорить. — Антон скрестил на груди руки, выжидающе уставившись на Иванову.

Дашка фыркнула, встав перед ним.

— И не подумаю. Я так долго ждала этого момента. Давайте поговорим, откроемся наконец, если уж на то пошло.

— Я сказал: «Съ*б*л*сь!» — вышел из себя Антон и, схватив девушку за локоть, рванул на себя дверь.

То, что последовало потом, ошарашило не только Аврахову, но и её сестру: под возмущенные вопли, Антон грубо вытолкал её из квартиры, шандарахнув перед носом дверью.

— Антон, бл*дь, ты рехнулся? — неслось приглушенно по ту сторону двери. — Открой! Слышишь?! Дебил… Открой!

Ксюша собрала всю свою волю в кулак и насмешливо посмотрела в холодные серебристые глаза.

— Ну, ты и сволочь, Антон. Видеть тебя не хочу! Знать не хочу. Отвали! — оттолкнула от себя парня, пытаясь открыть дверь. Это ж надо так. Сволочь. Что он ещё удумал обговаривать? Тут и так всё понятно. Пойман с поличным.

Антон грубо рванул её на себя, оттеснив от двери к стене, ничуть не заботясь, что Дашка может переполошить соседей. А может, их сейчас не было дома, поэтому он так уверенно чувствовал себя?

Ксюша отскочила, выставив перед собой руки.

— Малыш, это не то, о чем ты подумала.

— А что я подумала, м? Что мой как бы парень спит с моей как бы сестрой?

— Ксюх…

— Чтобы ты не сказал — мне пофиг.

Повисла пауза. Удушливая, мерзкая. Смотрели друг другу в глаза и мерялись силами.

Антон не выдержал первым.

— Малыш, послушай… бл*дь, это совсем не то… ну прям совсем.

— Конечно-о-о, о чем речь? — прокричала, наливаясь горечью. Боже, стало так противно. Мог бы сразу сказать и не мучили бы друг друга.

— Это ничего не значит, — Антон прошел к шкафу, достал из него откупоренную бутылку конька и сделал несколько глотком прямиком из горла. — Ты не оставила мне выбора.

— Ты издеваешься? Ладно, другая, я бы смогла понять… но Дашка?! Антон!

Он, словно в замедленной съемке повернул к ней голову и… со всей силы швырнул бутылку о стену. Ксюша вздрогнула, прикрывшись от осколков.

— Другая? — взревел, рванув к ней. Она метнулась в сторону, Антон перехватил её со спины поперек живота, болезненно сжав талию. — Была бы другая? То есть, тебе похрен? Плевать? — орал на ухо, зажимая в стальных тисках. — Это у тебя такие чувства ко мне? Тебе всё равно с кем я?

Ксюша пришла в бешенство. До крови царапала обнимающие её руки, вырывалась, лишь бы не чувствовать устрашающую твёрдость паха.

— Всё равно. Мне. Всё. Равно. Понял? Ты лицемер, лжец…

— Ааа, — бурно дышал в ухо, мерзко опаляя висок. — Про Дениса узнала. Ясно. А я то думал… Смелая стала? Заступничек нарисовался. Так кто из нас больший лицемер, м?

— Я не спала с Денисом! — взревела с омерзением, холодея от уверенных движений рук. Антон внаглую задрал подол платья, нырнув под тонкую резинку трусиков. — Пусти! Ты, сволочь. Пустиии…

— Но ты его хочешь, да? Признайся, хочешь моего брата?

Рука уже вовсю хозяйничала по промежности, раздвигая сухие сладки, болезненно натирая нежную кожу.

Жуткая реальность. Жуткая и страшная. Парализирующая до невменяемости. По щекам побежали слёзы. С коридора доносились разъяренные вопли сестры, а у Ксюши стыло сердце.

— Сейчас я возьму то, на что рассчитывая с самого начала.

Антон словно с цепи сорвался. Сколько силы было в его руках, неконтролируемой злобы, стремления обладать, что она взвыла. В голове пульсировала только одна мысль: «Не дать! Не позволить!».

— Антон, давай поговорим. Просто поговорим, ну пожалуйста. Ты ведь не такой. Давай, успокоимся.

Вместо ответа — тяжелое пыхтение у виска, болезненные, дерганные, проникающие в лоно движения. Пока только пальцем.

— Поговорить? Ну давай, — толкнул её к стене, одной рукой удерживая грубо за шею. Коленом раздвинул ноги, стащил колготки, захватывая попутно белье. — Поговорим. Возьму свое по праву, и поговорим…

— Какое право, слышишь? Я не признавалась тебе в любви. Не была твоей. Понял?!

В какоё-то момент Ксюша испугалась. Это реально с ней такое происходит? Это и правда Антон? Взвилась, взвыла, сбрасывая из себя ставшее таким ненавистным тело, с размаху залепила пощечину и набросилась в жгучем желании расцарапать скотине морду. За то, что вел двойную игру, что лгал, глядя в глаза, за долгие дни ожидания.

Антон стряхнул её, перехватив обрушившийся поток ударов и со всей силы швырнул на пол. Отлетела как тряпичная кукла, с обезумевшими от ярости глазами и тут же попыталась встать.

— Я ненавижу тебя, мразь. Ненавижу.

— А я — люблю. Слышишь? — навалился сверху, грубо сжав запястья. — Хочешь свободы? Только через секс.

Это не любовь!

— Пусти… мне больно.

Антон чуть ослабил перехваченные запястья, и Ксюша, изловчившись, ударила его коленом, всего лишь мазнув по паху, соскальзывая по бедру. Жаль, не по яйцам. Вскочила на ноги, пошатнувшись от нахлынувшей слабости. Антон рванул к ней, хватая за голень.

— Пустиии… Даша… — протяжный, хриплый стон. — Дашка-а-а

Не думала, меньше всего ожидала, что будет звать на помощь сестру и даже представить не могла, что она будет отвечать, стуча в дверь.

— Ксюха!.. Антон, тварь, не смей! Не трогай её, урод. Аааа, с*каа. Не трогай её.

Лицом в пол, вырываясь из последних сил, она пыталась сбросить с себя навалившееся тело. Оно раздавливало её, не позволяло сделать вдох. Хрипела, захлебываясь слезами и сквозь стоявший в ушах гул чувствовала заскользивший по ягодицам холод.

— Нееет… Нееееет… Ненавижуууу…