В гости по утрам

В столовую свекровь впорхнула, как обычно, с недовольной миной на лице. Катарина с Наташкой переглянулись. Они прекрасно знали, что сейчас начнется спектакль под названием «Не смотрите на меня, я плохо выгляжу».

Утро в семье Копейкиных всегда начиналось одинаково. Розалия, которая несколько часов занималась внешностью, выходила из спальни и, замечая на себе взгляд невестки или Натальи, недовольно бормотала:

– Не надо на меня смотреть, я не успела привести себя в порядок. Я встала только десять минут назад.

И если хочешь, чтобы день прошел тихо и мирно, то нужно вытаращить глаза, всплеснуть руками и, призвав на помощь все свое актерское мастерство, воскликнуть:

– Розалия Станиславовна, вы выглядите великолепно! И как вам удается с каждым днем становиться все моложе и моложе?

Услышав данный комплимент, свекрища расцветала, кокетливо махала ручкой и, поправив парик, томно вздыхала.

Ее томный вздох служил чем-то вроде сигнала, мол, теперь все в полном порядке, никого не убьют, никто не пострадает.

Но сегодня Натали, либо от недосыпа, либо по какой иной причине, на просьбу свекрови не смотреть на нее ляпнула:

– Да ладно вам, Розалия Станиславовна, подумаешь, плохо выглядите, нам-то с Каткой наплевать. Мы ж свои.

Свекровь зашлась в истерике. Вскоре ей на помощь пришел Арчибальд. На пару с хозяйкой они так искусно обматерили Наталью, что та на вопрос «где мой кофе, идиотка» скороговоркой ответила:

– Вам дашь не больше двадцати!

Потягивая напиток, Катарина молчала. Видя, что Розалия на взводе и любая, даже самая незначительная фраза может привести к новому «извержению вулкана», она старалась делать вид, будто поглощена чтением прессы.

– Ката, сколько можно играть в молчанку? – не выдержала Станиславовна. – Ты меня игнорируешь?

– Вы не в духе, боюсь попасть под раздачу.

– Я не в духе, потому что некоторые козы не следят за языком. – Одарив Натку холодным взглядом, свекровь продолжила: – Но благодаря тому, что сегодня особенный день, я готова вас простить и разрешить вам помочь мне с приготовлениями.

– Особенный день?

– К чему готовиться будем? Испечь что-нибудь надо?

– Хватить говорить о еде, ты и так жрешь как корова. Ничего печь не нужно, вечером у нас будет гламурное чаепитие с элементами легкого эпатажа.

Катарина закашляла.

– Простите, я не поняла, что с чем у нас будет?

– К нам приедет Нелли Ивановна с личным секретарем. Это та самая женщина, которая устраивает выставку попугаев породы ара. Если ты еще не забыла, то скоро наш Арчи должен занять на выставке первое место.

– Я помню, но зачем она приедет к нам?

– Нелли Ивановна должна дать нам допуск. И прежде чем его получить, она лично обязана проверить, в каких условиях живут попугаи. Согласна, идиотские правила, но придумывала их не я. Короче говоря, в глазах Нелли мы будем казаться денежными мешками, которые не знают, куда девать ассигнации. Коттедж на один день превратится в склад антиквариата.

– Но у нас нет антиквариата.

– Будет.

– Откуда?

– От верблюда. Я уже обо всем договорилась.

В полдень к Копейкиным начали стекаться соседи со всего коттеджного поселка. Первым пришел пенсионер Николай Наумович с внуками.

– Роза, принес, как и договаривались.

– Что у тебя, подсвечники?

– Угу. Настоящий антиквариат. Им в обед сто лет. Плюс я принес две статуэтки, доставшиеся мне от бабки. Мальчики, продемонстрируйте.

Внуки Николая Наумовича достали из коробки статуэтки.

– Шикарно! Коля, ты прелесть.

– Роза, у меня к тебе просьба, смотри, чтобы вещи не пострадали.

– Обещаю. Даю стопроцентную гарантию. Можешь быть спокоен, верну обратно антиквариат в лучшем виде.

После Николая Наумовича в коттедж пожаловала Алла Даниловна с супругом. Они принесли три картины неизвестного Катке художника.

– Жутко дорогие, – прогрохотала Алла, – им вообще цены нет. Только для вас, Розалия Станиславовна, я сделала исключение и согласна дать в аренду картины на день.

– Детка, я в долгу не останусь. Отнесите картины в кабинет и поставьте у книжного шкафа.

– По-моему, картины должны висеть, а не стоять, – пискнула Катка.

– Ничего страшного; если Нелька спросит, скажем, что купили на аукционе и не успели повесить.

Далее начался вселенский переполох. Кто-то принес дорогущий чайный сервиз, кто-то приволок кубки восемнадцатого века, а хохотушка Даша – жена «нового русского» – заявилась в гостиную, таща неподъемные часы, которые, по ее словам, принадлежали самому Петрищеву-Никольскому.

Кто он такой, Катка даже не поинтересовалась, так как Дарья сообщила, что через пятнадцать минут Копейкиным доставят стулья из музея – какого именно, не уточнялось, итальянский столик ручной работы и комод екатерининских времен.

Когда последний визитер удалился, Катарина осмотрела помещение, и из груди невольно вырвался тихий стон. Гостиная и кабинет действительно напоминали склад антиквариата. Свекровь суетилась у сейфа.

– Ну где же Мишка, он обещал прийти вовремя. Неужели забыл?

Вооружившись сотовым, Розалия начала тыкать пальчиками по клавишам, как вдруг в гостиной ожил звонок.

Бритоголовый Михаил – один в один напоминающий братка – нарисовался на пороге с пакетом в руках.

– Миша, ты принес? – встретила гостя вопросом свекровь.

– Любуйтесь.

Протянув пакет Розалии, Михаил подмигнул Катке и облокотился о стену. Свекровь вытряхнула содержимое пакета на диван, и в то же мгновенье Наталья начала креститься.

– Боже! Боже!

Катарина едва не завопила.

На диван упали пачки долларов и евро.

– Что это? – выдавила Катка.

– А ты сама не видишь? Деньги.

– Ну, я пошел, – заржал Михаил, – если че потребуется, только свистните.

– Спасибо, котик, теперь я твоя должница.

– Розалия Станиславовна, откуда столько денег?

– Они тоже в аренду? – вопрошала Натка.

– Девочки, вы глупы как пробки. Ката, ну присмотрись, это же не настоящие деньги.

– Как?

– Так. Бутафория. После ухода Нелли Ивановны их можно будет смело сжечь в камине.