В гостях у людей

– Ну и скотина же ты! – Не вытерпел я и кинулся с кулаками на безжалостного проходимца, который, несомненно, преуспев в своём ремесле, взял и исчез, что меня поразило, и я остановился, будто молнией ударенный и ей же приведённый в чувства.

Именно в эту импульсивную минуту я осознал, что всю свою жизнь походил на обезьяну с гранатой, которая всюду таскала её в нагрудном кармане, не зная, когда та рванёт. Я шёл на поводу эмоций, и большинство своих действий совершал неразумно. Я так и не научился вовремя совещаться с башкой. Проще говоря, общаться со мной всё равно, что запекать картошку на пороховой бочке.

Посудите сами: книга валялась раскрытой, мной же потоптанной и листы её небрежно перелистывал ветер. В их шелесте слышался зловещий шёпот, будто кто-то шепелявый зачитывал проклятья. Стараясь не прислушиваться, я машинально подобрал книгу и тут же захлопнул её, успев заметить исписанные мелким подчерком с отпечатком моей обуви помятые страницы. Шёпот прекратился.

Надо признаться, что я до сих пор не задумывался о жизни после смерти, ведь я не жил, а существовал, как списанная торба. В моём понимании смерть случилась со мной гораздо раньше ещё при жизни, словно я забыл вот так умереть – упасть и никуда не идти. Но теперь я действительно умер, и эта данность меня никак не волновала, напротив, я даже испытывал нечто похожее на умиротворение, ибо теперь не страшился той жизни, которой знал.

– Я даже не смог умереть как все нормальные люди, – вдруг сорвалось с моих уст. Послышались тяжёлые шаги. Кто-то приближался всё ближе и ближе, медленно шаркая одеревеневшими ногами. Этот человек явно измучился влачить обременённое жизнью тело, которое вынужденно оповещать своё присутсвие жуткими звуками. Из-за угла показалась отвратительная мужская фигура омерзительной наружности – его длинное тело было настолько сгорбленным, что он без труда мог поцеловать собственные ноги! Увидев перед собой препятствие в виде обездвиженной тушки, эта мразь облизнулась и зашамкала языком. В его тусклых зрачках блеснула агония наживы, и он как пожиратель падали кинулся к моему телу. Я закричал, но мой крик не подействовал и тогда я ударил его – эффекта не последовало. Он рылся в моих карманах, он глумился, рычал и злобными рывками снимал с меня одежду как забирают и вырывают товар в чёрную пятницу!

– Это не твой размер, скотина! – Я орал как резанный, угрожая натравить на его гнилую душу всех церберов подземного царства, но мои лихорадочные действия оказались тщетными. Я чувствовал себя униженным и оскорблённым. Уж лучше бы мой гроб обоссали на похоронах чем видеть это…

Молча, сглатывая, жгучую ярость я стоял и смотрел, как эта мразь тщательно до каждой ниточки обшаривает свою добычу. Смотрел, как идёт мимо меня жизнь и в этой жизни осталось моё тело – поруганное, нагое, мёртвое. Я чувствовал, как бегут облака, а утреннее солнце ласкает зелёные кроны могучих деревьев. Мир продолжал существовать без меня, и я услышал, как кто-то залязгал слабоумным смехом, выглядывая из-за невидимых занавесок вечности.

Не замечая меня, вызывающей походкой прошёл ещё один человек – высокий и лысый. Я узнал его по полинезийской татуировке на толстой шее. Короче говоря, любуйтесь, собственной персоной хозяин бара! Он с наслаждением принялся пинать бомжа и тот, скорчившись от боли и харкая кровью, не хуже футбольного мяча послушно отскакивал от его грязного башмака.

Стоя в стороне наблюдая за всем этим Божьим промыслом, я окончательно понял, что меня больше нет, но эти люди есть, причём сами по себе. Я мог откровенно смотреть в их глаза, корчить рожи и даже вертеть средним пальцем перед самым их носом! Я мог делать всё что угодно и при этом оставаться безнаказанным!!

– Ты стал приведением.

Я обернулся на голос. Позади меня стоял всё тот же с ярко-жёлтой башкой незнакомец.

– Ты неупокоенная душа.

Я захохотал – истерически, долго, а после заплакал и, упав на колени, закрыл руками лицо.

– Знаешь, – подходя ко мне, продолжил он, – быть призраком, пожалуй, не самое худшее из всех зол. Я вот, к примеру, не жалуюсь. Привык надо тебе сказать. Зарплату здесь конечно не платят, но и на работу ходить не надо.

Я поднялся, стараясь не шмыгать носом, и ошарашено уставился на него:

– Где это здесь?

– В городе заблудших душ. В здешних местах лучше не задерживаться, и коль уж довелось вкусить местных яств, то всё, считай, застрял. Кстати, – незнакомец гордо выпрямил спину, – Малахий.

– Черт тебя дери! – Заорал я. – Из-за тебя я упустил этого гада! – И чуть ли не закипая от злости, я стал метаться в поисках бомжа, который успел исчезнуть вместе с солнечным светом. Небо затянули свинцовые тучи, подул северный ветер. Тем временем хозяин бара крепкими словцами распекал кого-то по телефону и лениво поглаживал свою лысую голову. Я почувствовал, что в последний раз вижу своё мёртвое тело.

– Эй, Мэдарт.

Я вздрогнул, услышав своё имя. Недолго мой разум бродил по закоулкам извилин пытаясь понять, откуда этому проходимцу известно моё полное имя. Обычно я представляюсь чужими и, ко всему прочему, меня чаще зовут нарицательно, к примеру «мудак» или «эй, ты, иди сюда!». Остановившись на этой мысли, я воочию увидел приближение увесистого кулака, который соприкоснувшись с моим лбом, сшиб меня с ног. От такого внезапного удара мне ничего не оставалось, как с болью принять поражение и потерять сознание.

Придя в себя, я понял, что нахожусь непонятно где, проще сказать, у чёрта на рогах. Первым, что я увидел – это небо выцветшего синего цвета. Деревянная скамейка, на которой я отлежал себе все бока, была посередине широкой площади вымощенной булыжником. Не знаю, сколько я пробыл без сознания, но спина моя ныла невыносимо, словно каждый позвонок пропустили через гладильный пресс. Осмотревшись по сторонам, я приметил ларьки с разноцветными крышами. Стоит отметить, меня поразил изощрённый вкус местных архитекторов, ибо цветовая палитра была настолько изыскана, что от их вычурности зарябило в глазах. Столь необычайный и дерзкий стиль вполне объяснял и внешний вид людей, которые сновали возле ларьков и галдели на каких-то странных и чуждых мне языках.

Одежда горожан вызывала куда больше вопросов, чем геолокация моей пятой точки! Судя по всему, я угадил в самый разгар костюмированной вечеринки. И мне придется сдохнуть от зависти, потому что с моим никудышным видом следовало бы сгореть от стыда, а ещё, на всякий случай и провалиться сквозь землю, дабы не казаться белой вороной среди местных рыцарей в кожаных доспехах. Рыцарей, конечно, было не много, как впрочем, и красивых дам в пышных нарядах, а вот в стиле франтих и фанфаронов было предостаточно.

Попытавшись причесаться всей пятерней, я понял, что сливкой общества мне не быть и от греха подальше надо сматывать удочки. Недолго думая, я направился в сторону одинокого ларька с тёмно-красной крышей из старой и нуждающейся в починке черепицы. Вывесок и всяких там опознавательных знаков как бы я не старался, нигде не нашёл, кроме притягательного запаха печёных каштанов. К моему удивлению возле ларька, собственно как и самого торговца – никого и ничего такого съестного не обнаружилось, кроме толстого кота с серо-голубым окрасом, который сидел прямо на прилавке вместо товара.