В гостях у сказки 1

Проводив бота мрачным взглядом, я присел рядом с Такао, протягивая ей стакан.

— Держи.

— Заче-ем? — всхлипнула она. — Водный баланс в норме.

— Не спрашивай, а пей, горе ты моё, — тяжело вздохнул я.

В ответ получил ещё один тоскливый всхлип:

— Я не твоё-ё, меня из флота исключили.

— Ага, то есть к пункту «горе» вопросов нет, — в который раз вздохнув, я едва ли не силой вручил ей стакан с водой. — Пей, говорю, легче станет.

Единственный известный мне способ прекратить женскую истерику — это чем-то отвлечь. Например, дать воды. Одновременно пить и реветь способны немногие.

Такао в перерыве между всхлипами осушила-таки стакан и даже без вопросов взяла предложенный носовой платок.

Ну вот, совсем другое дело, а то кулачками только слёзы размазывала.

— Ну всё, хватит плакать, — улыбнулся я. — А то носик покраснеет — некрасивая будешь.

— Тебе-то какая разница? — буркнула она, возвращая платок.

— Эстетическая, — хмыкнул я, подавая ей руку. — Вставай и пойдём.

— Куда?

— Умоешься, в порядок себя приведёшь.

— Зачем?

— А-потому-что. Сидеть здесь, себя жалея, глупо, согласись.

Умытая и даже причёсанная, Такао окончательно успокоилась и теперь сидела нахохлившись, всем своим видом выражая тоску и уныние. Но хоть больше не всхлипывала — уже прогресс.

— У тебя есть какие-нибудь планы на будущее? — поинтересовался я, присаживаясь рядом и доставая сигареты.

Девчонка в ответ лишь дернула плечами, опустив голову.

— Нет. Теперь… нет.

— Понятно. — Повертев пачку в руках, я спрятал её обратно в карман. Курить хотелось жутко, но дымить без разрешения здешней хозяйки было как-то некрасиво.

— Что тебе понятно? — ершисто буркнула Такао. — Чего ты вообще со мной разговариваешь?

Ага, мы окончательно пришли в себя и характер демонстрируем. Прелесть какая.

— А что, не должен? — спокойно поинтересовался я.

— Но ты же… с Конго!

— И что?

Такао неопределенно шевельнула ладошкой:

— Ну… она…

— Немного зла на тебя, — закончил я за неё. — И не без причины, согласись?

Девчонка снова опустила голову, явно не желая комментировать очевидное.

М-да, ситуация. Корабля у неё нет и, без разрешения Конго, не будет. Не помню уже, как там обстояло в мультике, но в реале одного лишь наноматериала мало, — для постройки корпуса туманнице требовалась полноценная верфь и масса оборудования, не говоря уже о весьма специфических элементах, вроде танатониума, которые производились исключительно на базах. Так что, найди Такао даже десяток тысяч тонн наноматериала — толку будет мало.

Дальше… идти ей банально некуда, разве что на берег, к людям. Но тут не мультик и не комикс, непонятную девчонку, что даже улицу перейти не способна, — поскольку не знает, как это делается, — засекут сразу. А потом… в лучшем случае ликвидируют, не считаясь с потерями, а в худшем поймают и запрут в тщательно охраняемой лаборатории.

Собственно, выход только один — сплавить её к Макие на остров.

— Знаешь, Такао, для начала тебе стоит определиться, чего ты сама хочешь.

Кивнув девчонке, я поднялся на ноги и отправился разыскивать Акаси.

Ремонтница нашлась в своём «кафе» — обняв колени руками, она сидела на самом краю площадки и то ли любовалась заходящим солнцем, то ли просто размышляла о чём-то.

— Ну что, интриганка… — хмуро поприветствовал я её.

— Чего это я интриганка? — как-то вяло возмутилась она.

— А кто всю эту кашу с Такао заварил?

— Ничего я не заваривала.

— Угу, просто сообщила, что «синеволосая довыпендривалась».

— Так ты же сам обещал что-нибудь придумать.

— Обещал, — со вздохом согласился я. — Теперь вот думаю.

Устроившись рядом, я закурил, покосившись на задумчивую ремонтницу.

— А сама-то чего невеселая?

— Да вот… — подобрав камушек, Акаси запустила его в океан, отряхнула ладони… — Знаешь, в реальности вся эта жизнь… совсем не такая забавная, как в кино показывают.

— Поздравляю, — невесело усмехнулся я.

— С чем?

Затушив сигарету, я глубоко вздохнул…

— Ты повзрослела.

Эпизод 33. Дождь

Обратный путь до флагманской эскадры прошел весьма хлопотно. Получившая аватару Симакадзе то носилась по палубе от переизбытка эмоций, то засыпала меня миллионами вопросов «о девочках», то затевала перестановку в своей каюте… А уж когда из набежавших туч хлынул ливень… Надо было видеть лицо туманницы, когда та, выскочив было на крыло мостика, через секунду влетела обратно с круглыми от испуга глазёнками, словно свалившийся в ванну котёнок. Вода-то мокрая, оказывается, кто бы мог подумать!

Пришлось сходить за полотенцем, а потом объяснить, как пользоваться расчёской. Вообще-то туманницы с укладкой не заморачиваются, формируя прическу чем-то вроде электростатических импульсов, вот только в случае мокрых волос… результат получался неоднозначный, скажем так.

Но самое забавное было наблюдать, как едва обсохшая девчонка встаёт на пороге рубки и с откровенной опаской вытягивает руку на улицу. Испуганно отдёргивает, едва почувствовав капли воды, но, в конце концов, набирается храбрости и, подержав ладошку под дождём минут пять, восторженно рассматривает собравшуюся на ней лужицу. После чего разражается очередным градом вопросов: «А почему…».

Какая уж тут скука.

К тому времени, как Симакадзе подошла к борту Конго, ливень поутих, превратившись в нудно моросящий дождик, но всё равно по палубе пришлось нестись бегом, тихо чертыхаясь сквозь зубы на собственную забывчивость — мог бы и зонтик попросить.

— Здравствуй, Конго. Ну и погодка… — пробормотал я, вваливаясь в рубку к блондинке.

Стащив джинсовку, помял в кулаке набравшую влаги ткань, поморщился…

— Слушай, можно тебя попросить сушилку?

Но сидевшая у окна на своей любимой банкетке туманница, кажется, вообще не заметила моего появления, продолжая молча наблюдать за барабанящими по стеклу каплями воды.

— Конго…

— Не люблю дождь, — неожиданно произнесла она бесцветным голосом, обхватывая себя за плечи и ёжась, словно от озноба.

***

Поёжившись, Конго прикрыла глаза. Проклятый дождь шел уже второй день, не переставая, — казалось, грязно-серые тучи просто зацепились за её мачты и так и будут теперь всю жизнь тащиться следом.

— Конго, что с тобой? — встревожился человек, подходя ближе и пытаясь заглянуть ей в лицо.

— Ничего.

Не объяснять же, что ей просто плохо. Глупо, по-человечески, без каких-либо объективных причин. Плохо, и всё.