В иных мирах

— Но разве может смертный за один миг постичь всю глубину нужд бессмертного владыки? В моих хранилищах остались иные плоды победы над другими героями: доспехи, что хранят следы чужих клинков, разрушенный стальной гигант, что будет интересен Пелиту, твоему потомку, самоходная колесница о двух колесах и неповоротливый пулемёт, чья мощь усилит армию, ведомую твоим стратегумахусом. Если среди них найдется что-то, что порадует твое сердце или позабавит твой взор, повели, и я с радостью воздам это тебе. Или укажи, что должно быть сделано с ними во славу Олимпа. Твой слуга внимает твоему слову.

— Хитро! Словно я вновь слышу голос Лаэртида, — в словах Зевса промелькнули какие-то странные нотки радостного сожаления. — Да будет так! Тем более вот и мой потомок пожаловал.

Глава 27

Затишье перед бурей.

— Приветствую, повелитель, — Пелит степенно кивнул, взгляд его скользнул по собравшимся. — Рад всех вас видеть в здравии.

И словно бы только что меня увидев, окинул меня пристальным взором:

— Друг мой, я вижу, ты стал несоизмеримо сильнее, нежели день назад. В подвиге, что ты совершил, было много противников, чью жизнь ты оборвал?

Только я хотел ответить, как меня прервал раздраженный голос Зевса.

— Фламмефер поведает о своём подвиге позже, — голос Зевса пророкотал, как далекая, но неумолимая гроза, заглушая любые другие звуки. Каждое слово отдавалось легким дрожанием в каменных плитах под ногами. — Но призвал я вас всех, в том числе и в связи с недавним его триумфом.

— Мы слушаем, повелитель, — Пелит мгновенно склонил голову, его поза выражала почтительное внимание.

Громовержец небрежным мановением руки развеял парящий в воздухе полупрозрачный образ Геи, словно смахнул досадную мошку. Хмыкнув, он продолжил уже более спокойным, но не менее властным тоном:

— Как вам известно, божок урукхаев намерен возвести свой храм, и войску моему под предводительством Марка Туллия предстояло этому воспротивиться.

Все мы вразнобой кивнули. Кронид, казалось, не обратил на это внимания, его взгляд был устремлен куда-то вдаль, и продолжил всё тем же тоном.

— Мой сильнейший Герой, — он кивнул в мою сторону, — в дар принес мне нечто бесценное: малый алтарь с заточенной душой верховного жреца культа Извечной тьмы, Тильмиро.

Пелит одобрительно хмыкнул, его глаза блеснули интересом, который я не раз у него видел, когда он исследовал иномирных героев. Лаксиэль же удивленно вскрикнула, прикрыв рот изящной ладонью. Она прошептала что-то на своем шипящем, текучем языке.

— Сейчас я призову павшего жреца из небытия, и если он мне присягнет на верность, то ты, дитя моя, — Зевс испытующе посмотрел на альвийку, — отправишься на родину свою.

Мир моргнул. Ощущение было почти таким же, как во время мгновенного перехода на миссию, но в этот раз мы не переносились, пространство сдвинулось вокруг нас. Мы все оказались чуть в стороне, а сам Олимпиец воссел на свой сияющий трон, возвышавшийся теперь в центре зала, подле которого стоял Пелит.

Из пустоты прямо перед троном соткался поверженный мной жрец. Он был абсолютно обнажен, его темная кожа казалась пепельной на фоне сияния трона. Затравленно оглядевшись, он мгновенно нашел меня. Его глаза, полные ненависти, впились в меня, словно кинжалы.

— Ты жив лишь по воле моей, — голос Зевса обрушился на альва, как лавина, заставив его вздрогнуть. — И коли мечтаешь воплотить свою Извечную тьму, то тебе лучше внемлять мне, а не выискивать мнимых обидчиков среди моих Героев. Твоя судьба, прах или величие, решается здесь и сейчас.

Лицо альва исказила гримаса. — По крайней мере, я проиграл сильнейшему, — он выдохнул, и звук был похож на шипение змеи. Затем он с невероятным усилием повернул голову к Крониду. — Что ты хочешь от меня, Зевс?

— Я хочу? — Кронид разразился смехом, который грохотал, как обвал в горах, заставляя вибрировать воздух. — Я хочу? Я милостиво разрешаю тебе присягнуть мне. Когда я воплощу Извечную тьму, кому ты поклонялся, она встанет подле меня не как враг, а как союзник. Она войдет в мой пантеон. Ты будешь её голосом и силой в мире смертных. Или… — Зевс не договорил, но в его взгляде читалось обещание вечного небытия.

Лицо альва посерело. Его тонкие губы оттянулись, обнажив острые зубы в беззвучном оскале. Кулаки сжались так, что ногти впились в ладони, выступили капельки темной крови. Казалось, он вот-вот взорвется от ярости и унижения. Но затем он выпрямился, и в его глазах загорелся холодный, расчетливый огонь мщения.

— Горе побежденным… — прошипел он. — … И если я увижу, как рухнет владычество Светлых, как знойный ветер пустыни очистит их проклятые кости от плоти, а голова Сильвануса упадет к подножию твоего престола… тогда я согласен. Да прибудет Извечная тьма мне свидетелем. И да направит моя ненависть её клинок.

Внимание! Клятва принята!

— Да будет так! — Кронид хлопнул в ладони, звук был подобен раскату долгого грома. Альва на мгновение окутала пелена искаженного, замедленного времени. Когда она рассеялась, перед нами предстал Тильмиро, облаченный в привычную одежду героя.

— Ну что ж, — хмыкнув, Громовержец, кидая альву оружейную карту и на мгновение задумавшись, продолжил, — Первое, Марк Туллий и Пелит отправятся в мир Элкраг, нужно добыть оружие, артефакты и все, что потребно для усиления моего войска. Не разочаруйте.

В руке Кронида соткалась из воздуха бездонная торба, и спустя мгновение вспархнула к ногам легата.

Едва рука Марка Туллия коснулась торбы, фигуры легата и жреца растворились в воздухе, словно их и не было.

Я мимолетно огорчился, так как не успел вручить Пелиту мой многострадальный дробовик, может быть, у оружейника удалось бы его починить.

Второе, Лаксиэль и Тильмиро, — его взгляд перешел на альвов. — На родину свою вы возвращаетесь вместе. Средь сородичей ваших найдите тех, в чьих сердцах горят ненавистью к Светлым, и чья вера непоколебима. Тех, кто с радостью кровь прольет во славу Извечной тьмы и мою.

Как и в прошлый раз, в руке Зевса возникли не менее пяти торб, и, похоже, в этот раз это не столько богатство, сколько средство забрать новую паству с собой, все торбы несомненно рабские.

Альвы склонились в глубоком поклоне и исчезли.

Проследив за их исчезновением, Кронид медленно перевел свой испепеляющий взгляд с меня на Лоотуна:

— Героем стал ты и теперь открыт путь в обиталище павших богов.

— За сотни лет, что прошли с гибели Отца и Матери, — он на мгновение прервался, подбирая слова, — их домены пусты, как кошель пропойцы, я же не первый воитель, что стал героем с тех пор.

— Домены Света и Тьмы несомненно пусты. — Громовержец перевел взгляд на меня, — а вот обитель Неназываемого, это то, куда ты направишься вначале, возможно и нет.