В июне тридцать седьмого...
Шрифт:
— Значит, в вашей библиотеке много читательниц со швейной фабрики. Отлично... Там назревают важные события, есть для тебя, Григорий, ответственное поручение от нашего комитета...
17 января 1997 года
Только что прочитанная вами глава весьма благостна, розова или, если угодно, написана в советских традициях. Согласен. Но и вы согласитесь со мной: я мог бы сейчас переделать двадцать страниц текста, написать их жёстко, критично, с позиций неприятия и молодого Каминского, и его окружения, и его взрослых
Есть один горький исторический опыт, который приобрело человечество к концу двадцатого столетия своего развития после Рождества Христова. Суть этого опыта конкретна и нелицеприятна: социализм в марксистско-ленинском толковании (прежде всего ленинском — диктатура пролетариата, однопартийная система, уничтожение демократии и частной собственности, тотальное распределение всего и вся верховной властью) — удел стран и народов, погрязших в невежестве, стоящих на удручающе низком культурном уровне.
Увы, Россия и российский народ в начале двадцатого века были именно таковыми. Только одна убийственная цифра — около семидесяти пяти процентов населения неграмотно. А из двадцати пяти процентов оставшихся россиян — двадцать три, умеющих читать и писать, окончили церковноприходские школы, и на этом их образование закончилось. И лишь два процента взрослого населения гигантской страны шло в своём образовании дальше — гимназии, институты благородных девиц, университеты, другие высшие учебные заведения. Основное наполнение этих двух процентов — представители дворянства, промышленников, купечества, словом, по Ленину — «господствующих классов».
Простые, ясные, а по существу примитивные идеи ленинского социализма — экономическое равенство (всё отобрать у богатых и поделить между всеми поровну), народная власть — сам народ будет управлять государством (знаменитая ленинская кухарка), всё принадлежит всем, и «от каждого по способности, каждому по труду», уничтожение эксплуататоров, а на практике, уже после захвата власти большевиками, «грабь награбленное» — все эти страшные истины, особенно в своём практическом применении, могли вдохновить и повести за собой только невежественную, тёмную массу озлобленного населения, задавленного нуждой и к тому же в своём генофонде несущего бациллы многовекового монголо-татарского ига и крепостного рабства.
Стоит только перелистать всю «социал-демократическую» популярную литературу, которая тайно распространялась среди крестьянства и нарождающегося российского пролетариата со времён «Народной воли» и вплоть до Февральской революции 1917 года — с целью социалистического просвещения народа — какой же это убогий примитив, какая «простота жанра» на уровне базарного лубка или сказки для современных первоклашек. Но расчёт был точен: только такую «литературу» и мог воспринять неграмотный крестьянин и полуграмотный пролетариат в «первом поколении».
И вот что ещё совершенно необходимо осознать: общий культурный уровень народа (точнее сказать, бескультурный) отражался, аккумулировался в тех людях, которые были образованны, окончили институты и университеты и — в силу своих устремлений — занимались политическим «просвещением» крестьян и рабочих.
И в этом смысле весьма характерны для России и сам Григорий Каминский, и его «учителя», и его литературные и прочие полулегальные кружки в Минске в первом десятилетии двадцатого века, и члены этих кружков — гимназисты, фабричные девчонки, молодые рабочие. Увы, увы! Это хотя и передовые молодые люди своего народа, но народа невежественного, неграмотного, бескультурного, а они — кость от кости его...
В передовых странах тогдашней Европы — в Англии, Франции, Германии — подобные просоциалистические кружки — с ленинскими установками,
с крайне левым социалистическим мышлением — в молодёжной среде были уже попросту невозможны.Только не следует переносить эту ситуацию на Европу после прихода к власти большевиков в России — с октября 1917 года у социалистической и коммунистической пропаганды, уже в масштабах всего мира, появились и другие задачи, и другие материальные и прочие возможности. Но это — другая тема.
Следует также сказать, что и «угнетатели», капиталисты и помещики, и их политические представители во власти на всех уровнях, начиная с самого верха, тоже в своём сознании, осмыслении российской действительности зеркально отражали «культурный уровень» своего народа, только со знаком, противоположным социал-демократии и марксистам-ленинцам. Во всяком случае, не нашлось в России в канун «Великого Октября» государственных мужей, которые, наделённые всей полнотой власти, осознавали бы губительность для России большевистского, ленинского марксизма и употребили данную им власть для уничтожения в зародыше большевизма, сразу после первой русской революции 1905 — 1907 годов. А все возможности и законные, юридические основания для этого у властей предержащих тогда были. И повод был: во время «революционных боев» на улицах Москвы и Петербурга большевики не скрывали своих взглядов и целей. Но... С ними после «победы» власть хотя и боролась, но вяло, без концептуальной основы, особо не выделяя большевиков из прочих социал-демократических партий и группировок левой радикальной ориентации, которых после «Манифеста» Николая Второго появилось в Российской империи с десяток. Проглядели, не осознали, не читали внимательно ленинскую «Искру», ни дышащие «духом классовой борьбы и революции» тогдашние многочисленные статьи и произведения Ульянова-Ленина с призывами «свергнуть и уничтожить».
Хотите конкретное подтверждение сказанному? Извольте!
1905 год. Россия накануне первой революции. Кровь на баррикадах ещё не пролилась, но скоро, скоро...
В благополучной спокойной Женеве Владимиру Ильичу не терпится. Адресую читателя к одиннадцатому тому «полного» — пятого — издания произведений вождя мирового пролетариата. Прочитайте директивные письма «В Болевой Комитет при Санкт-Петербургском комитете» и «Задачи отрядов революционной армии». А пока несколько выдержек из этих впечатляющих документов.
Кстати! Сегодня наши коммунисты, наследники «бессмертного» Ленина, защищают своего кумира от нападок ненавистных — для них — демократов на «величайшего гуманиста», которые обвиняют вождя мирового пролетариата в жестокости. Утверждают, что красный террор, санкционированный вождём, был лишь ответом на белый террор, что все чрезвычайные меры борьбы — расстрелы заложников, кулаков, буржуев, священнослужителей и прочих контрреволюционных элементов, тоже всячески поощряемые Ильичём, — всё это продиктовано ситуацией, «текущим моментом», то есть гражданской войной. Самое время обратиться к названным ленинским эпистолам. Итак...
Повторюсь: канун Декабрьского восстания 1905 года в Москве.
Две основополагающие установки вождя (который, сочиняя их, попивает кофе в каком-нибудь уютном ресторанчике на берегу Женевского озера): первая — «...не требуйте никаких формальностей, наплюйте, Христа ради, на все схемы». То есть действуйте, не считаясь ни с какими законами и нравственными критериями. Вторая установка: вооружайтесь всем, чем только возможно — «... кто чем может (ружьё; револьвер, бомба, нож, кастет, палка, тряпка с керосином для поджога, верёвка или верёвочная лестница, лопата для стройки баррикад, пирокселиновая шашка, колючая проволока, гвозди против кавалерии и пр. и т.д.)». Представляете уличную бойню, которую готовит вождь на улицах и площадях русских городов?