В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»
Шрифт:
– Ну и что ты планируешь делать дальше? – спросила пораженная рассказом Лариска.
– А я не собираюсь, я уже делаю. Жить в Париже всю свою жизнь я не собираюсь. Я хочу посмотреть весь мир, а теперь отгадайте, с какой страны я решила начать?
– С Бразилии! – почему-то выдвинула именно такую версию Леля, – или Аргентины.
– А вот и нет! С России. В прошлом году мы с моим другом и еще с одной супружеской парой ездили на Байкал, просто дикарями с палатками.
– И как, понравилось? – удивилась Лариса.
– «Понравилось» – не то слово. Мы были потрясены увиденным. Это были настоящие приключения и испытания для нашей компании. Но мы выстояли, закалились, получили массу драйва и удовольствия. Да что я вам говорю? Я приготовила вам подарки. Когда я вернулась из путешествия, чувства настолько переполняли меня, что я написала небольшую книгу в форме дневников. А теперь планирую поехать на Камчатку и написать следующую главу этой Книги Путешествий. Вот она, я вам дарю ее с автографом.
Они посмотрели на книгу в красочной обложке. На обложке было написано: «Байкальские дневники», Александра Грин.
– Ой, как интересно, а Александр Грин тебе не родственник, случайно? – спросила Леля.
– Я вам и так сегодня много всего про себя рассказала. Пусть хоть что-то для вас останется тайной!
Хотя, одну последнюю историю, связанную с моей фамилией, я вам все-таки расскажу.
Первая книга, которую я прочитала
Вот и я, можно сказать, стояла, вглядываясь в синее море, и плакала, что годы идут, а алых парусов все никак не видно на горизонте. Пока в один прекрасный день не поняла, что я никогда не увижу этих алых парусов на горизонте, потому что я давно сама плыву на этом корабле. Я взглянула вверх и увидела: прямо над головой – они, яркие, алые, надутые ветром, и корабль несется с хорошей скоростью! И нужно не вдаль смотреть, а просто оглянуться вокруг, и увидишь свою судьбу, – с улыбкой закончила Александра. Она кивнула на большое зеркало, в котором отразился мужчина с охапкой алых роз. Он был очень хорош собой – высок, красив и аристократичен, к тому же умопомрачительно одет. Запах дорогого парфюма сразу же вскружил всем голову. В общем, настоящий Француз из их «мечт».
– А вот, собственно, и он, – засмеялась Александра. – Познакомьтесь: Александр Белов, мой одноклассник.
– И будущий муж, я надеюсь, – весело подхватил Александр, раздав каждой девушке по шикарному букету роз. Потом он сказал:
– А теперь, дорогие дамы, позвольте развезти вас по домам.
Выходя из зала, она случайно обратила внимание, что все смотрят на них. На лицах было написано изумление происходящим, хотя они не шумели, не смеялись, не разговаривали, а просто тихо выходили из ресторана. Она выходила последней. К ней подошел администратор ресторана и, извиняясь, поинтересовался, что за событие они так торжественно, с цветами, отмечали в их ресторане? И что это был за мужчина, наверное, какой-нибудь американский актер?
– Нет, что вы, – ответила она. – Не было никакого события, просто так посидели с подругами в ресторане, а молодой человек – обычный русский парень, который просто любит свою девушку. Ничего особенного, русский менталитет, знаете ли. Спасибо вам большое, еда была великолепна! – закончила она и покинула не ожидавшего такого простого объяснения администратора французского ресторана.
Пришло время прощаться. Завтра был ее последний день в Париже. Они договорились встретиться в конце лета у нее на даче в Тарасове и продолжить обсуждение, начатое в уютном ресторанчике в Булонском лесу, который по праву собственности принадлежал Александре.
Свой последний день в Париже следовало отметить чем-то запоминающимся. Леля предлагала съездить за город, посмотреть замок Шантийи, или в Версаль. Но опять лил дождь, и для прогулок было не подходящее время. Они разделились по интересам: она решила собрать чемодан и закончить, наконец, статью для журнала, которую от нее ждала редакция на следующий день после ее возвращения. А Леля решила пойти в Галерею Лафайет, купить уже себе что-нибудь приличное, а то носить нечего.
Начать она решила со статьи, потому что всегда следовала фразе «Нужно сначала делать самое главное, а остальное не делать вообще». Статья не писалась. Вернее, находясь под впечатлением вчерашнего разговора в ресторане, тему статьи «Париж и парижане» хотелось развивать совсем не в том направлении, которое от нее ожидала редакция. «Нет, не идет», – сдалась она и выключила компьютер. Начала собирать чемодан и поняла, что за месяц она, покупая каждый день по чуть-чуть, накупила гору. Куча покупок лежала рядом с чемоданом и была больше его в два раза, а помимо покупок нужно было еще свои вещи куда-то положить.
Звонок телефона оторвал ее от раздумий. «Нет, только не это, – мысленно ужаснулась она, увидев на экране телефон Филиппе. – Не буду отвечать. Какой-то день неудачный с утра начался. Филиппе его точно допортит окончательно». Но он был настойчив. Чтобы не выглядеть неблагодарной, она решила ответить. Филиппе был подозрительно любезен и пригласил ее провести последний вечер с ним – сначала пойти в ресторан, а потом в ночной клуб. Ища какой-то подвох, она переспросила: «Ресторан и ночной клуб?»
– Да, – подтвердил Филиппе, – и еще я хочу прогуляться с тобой у Эйфелевой башни. Вечером, освещенная сотнями огней, она так романтична.
Все выглядело действительно нормально, и она согласилась. «Может, я зря на него столько ярлыков повесила? Не такой уж он и плохой оказался».
Настроение повысилось, тут же собрался чемодан, правда, не ее, а Лелин. Леля приехала с огромным чемоданом, но судя по ее любви к брендовой одежде и ограниченным финансам на карточке, да еще потому, что она поругалась с мужем, для ее покупок ей достаточно будет и маленького.
Статья тоже получилась. Главной темой стало, что в каждой стране есть красивые места и хорошие люди, и в Париже тоже есть много интересного.
К вечеру вдруг стало тепло, вышло солнце. Она стояла у Эйфелевой башни и ждала Филиппе. Солнце было ярко-красным шаром, словно подсветка для башни. Вид был красив. Она как-то успокоилась в предвкушении интересного вечера в хорошей компании.
Филиппе был заметен издалека: на нем почему-то были шорты. На улице было не холодно, но, как ей казалось, время шорт еще не пришло. Они встретились, и Филиппе предложил сначала поужинать в ресторанчике в центре, потом, когда уже будет темно, прогуляться до Сены и уже оттуда понаблюдать за сверкающей башней. А потом, если будет желание, можно пройти дальше по набережной – там, на дебаркадерах располагаются несколько модных ночных заведений, где и предполагалось закончить вечер. Ничего в этом плане не показалось ей подозрительным, и они отправились в сторону ресторана.
Дорога, к сожалению, оказалась неблизкой. Идти по брусчатке на каблуках было неудобно, но в последний вечер хотелось выглядеть понаряднее, к тому же, они потом собирались в ночной клуб.
Ресторан оказался китайским и располагался в конце длинной улицы с многочисленными мусорными баками. Филиппе объяснил, что это очень известный ресторан, который предлагает ужин по так называемому комплексному меню. Она уже была с этим знакома и на минуту даже испугалась, потому что еще не забыла, как после вчерашнего ужина ей даже в такси было тяжело сесть, настолько она объелась. Ресторан был убог и обшарпан, но и это ее не насторожило. Если Филиппе сказал, что здесь хорошая кухня, значит хорошая. Конечно, лучше, когда интерьер ресторана красивый, но в Париже, за исключением очень дорогих ресторанов, как она поняла, не сильно морочатся с антуражем.
Они сели за столик, и Филиппе заказал ужин. Им подали пиво. Предвидя ее возражения, Филиппе сказал, что к тем блюдам, которые будут поданы, пиво подходит больше, чем вино. Четыре блюда подавались одно за другим – ничего больше сказать про них было нельзя. Самое ужасное, что всю эту так называемую еду надо было прожевать и проглотить. Все-таки у нее хорошо развита интуиция –
ее первое впечатление от Филиппе было исключительно верным. Сегодня он еще раз его подтвердил. Сам Филиппе, к ее удивлению, с удовольствием поглощал эту смешную пародию на китайскую еду.В Тарасове был китайский ресторан. Интерьер был аутентичным: при входе висело большое панно с драконами, расшитое бисером и золотыми нитками, стулья были обтянуты красным бархатом, а фонари были привезены из Китая. Это был настоящий китайский дворец. А тот, кто однажды пробовал фирменное блюдо «Судак хризантема», в следующий раз заказывал только его.
Пиво было под стать еде. Она сделала вид, что пьет, но потом тайком перелила его в керамический сосуд для мусора. Филиппе старался поддерживать светскую беседу. Он рассказал ей, что намерен сменить работу, и несколько отелей на Сейшелах буквально бьются за то, чтобы он осчастливил их своей персоной. Он пока еще не решил, где он будет генеральным менеджером, но это дело буквально нескольких дней.
Она кивала головой, делая вид, что внимательно слушает, одновременно стараясь предугадать, когда будет следующий подвох: у него не будет наличных денег, кредитная карточка упадет в щель в полу… Что еще может случиться?
Тем временем, ужин закончился, и Филиппе жестом показал официанту, что можно принести счет. Ей было очень интересно, сколько стоит эта биомасса, которую даже проглотить было сложно. Принесли счет. Филиппе и не думал скрывать от нее сумму, а даже как будто гордился. «Дорого, конечно, – прокомментировал он, – но еда этого стоила». Она посмотрела в чек. Двадцать два евро на двоих. Филиппе с пафосом расплатился и произнес: «Мадам, Эйфелева башня ждет нас!»
Они вышли из ресторана, и она с трудом доковыляла назад к башне. Натертая нога болела все сильнее и сильнее, но она старалась не обращать на это внимания. Ведь это ее последний романтический вечер в Париже, и ничто не сможет его испортить!
Наконец-то они дошли до подножия Эйфелевой башни. По вечерам она освещается большим количеством ламп, расположенных по всей площади конструкции. В определенное время включались стробоскопические лампы, создающие впечатление бегущего огня. Вращающийся лазерный прожектор на самой верхней точке башни рисовал затейливые фигуры в ночном небе Парижа.
Погода была отличная – не жарко и не холодно. Ветра не было абсолютно. Вокруг было много народу. Как она поняла, все люди праздновали что-то свое. У каждого было какое-то торжество. Некоторые пили шампанское, другие, обнявшись, просто сидели на лавочках. В воздухе витало ощущение счастья, которым можно было дышать. Чувствовалась положительная энергетика этого места, и она шла не от башни, а от большого количества счастливых людей, одновременно собравшихся в одном месте. «Это действительно самое счастливое место в мире», – подумала она. В таком месте можно загадывать желания, и они обязательно сбудутся.
Как назло, в голову не приходило ничего конкретного. «Хочу быть счастливой», – загадала она. Она ощущала себя настолько хорошо, а энергетика места была настолько велика, что она решила позаботиться и обо всех остальных жителях Земли. «Пусть будет мир во всем мире!» – было ее второе желание. Пожелав этого, она сразу же почувствовала удовлетворение важностью сделанного поступка.
Пока они шли к одному из дебаркадеров, Филиппе, не замолкая, рассказывал о своих достоинствах. Его рассказ звучал так убедительно, что одна мысль, что он не так уж плох, опять вернулась в ее голову.
Дебаркадер оказался ночным клубом. Неслась модная музыка. Перед входом стояли молодые люди с фужерами мартини в руках и весело беседовали на английском языке. Девушки были в коротких нарядных платьях и на каблуках, парни выглядели тоже очень респектабельно. К ним подошел охранник и преградил дорогу. «Извините, месье, – произнес он, – в шортах вход запрещен». В эту минуту она поняла, почему Филиппе облачился в эти глупые шорты. Он знал о дресс-коде на входе в такого рода заведения и сделал все, чтобы туда не попасть. Услышав отказ, он так «расстроился», что чуть было не заплакал: «Как же так, я же хотел провести с тобой вечер в клубе!» Но слеза высохла, не родившись, и он закончил: «А давай просто в парке погуляем, на лавочке посидим».
Сдерживаясь из последних сил, она сослалась на свою мозоль и попросила вызвать такси. «Такси – это невозможно, – быстро отразил удар Филиппе. – Ночью в Париже такси не работают!» В это самое время мимо них проезжало такси, она подняла руку и села в остановившуюся машину. «Улица Вивьен», – продиктовала она адрес шоферу и навсегда помахала Филиппе рукой.Ее самолет был утром, и она договорилась с водителем такси, что завтра он за ней заедет и довезет до аэропорта.
Дома ее ждала Леля. Они были подругами много лет и понимали друг друга без слов. Поэтому, как она только вошла, подруга поняла, что вечер прошел не так, как ожидалось. Вопросов не последовало, кроме одного. Вопрос был ритуальным. Они задавали его друг другу всегда: «От чего тебе сегодня было хорошо?»
– Я загадала желание «Пусть будет мир во всем мире», – ответила она Леле.
– Ты просто молодец, – парировала подруга. – Наконец-то все устаканится!
Они рассмеялись. Вечер закончился примеркой обновок, купленных Лелей в Галерее Лафайет.
Утром они распрощались. Дождавшись звонка таксиста, она спустилась с чемоданом вниз. Удивлению ее не было предела: у подъезда ее ждал Филиппе. Он казался очень смущенным и попросил разрешения ее проводить. Она вынуждена была согласиться, они сели в машину и поехали в аэропорт. Практически всю дорогу Филиппе молчал. Чувствовалось, что он хочет что-то спросить, да не знает, как сформулировать, или боится. Наконец он произнес:
– А можно, мы будем переписываться? Может, у нас получится что-нибудь серьезное?
Она, конечно, могла ответить правду, но ей стало жалко Филиппе. Он же ни в чем не виноват. Может, у него было плохое воспитание, может, плохое образование, но это же по большому счету не его вина. И она, растроганная, уже хотела было ответить что-нибудь нейтральное – чтобы не огорчать, но и не сильно его обнадеживать, но в это время такси остановилось перед аэропортом. Таксист показал на счетчик – сорок пять евро. Филиппе решительно протянул ему кредитную карту. Таксист удивился: «Извините, месье, но кредитные карты в такси не принимаются».
– Как же так? – очень натурально удивился Филиппе. – А у меня нет наличных. «Ну точно так, как Александра рассказывала», – вспомнила она. Только «О-ла-ла!» не хватает. Она протянула таксисту деньги и быстро вышла.
Пока она регистрировалась на рейс, Филиппе молчал, из чего она сделала вывод, что он и сам все понял. Только когда она уже должна была пойти на паспортный контроль, он остановил ее и спросил, почему она все-таки не ответила, будут ли они переписываться.
Слов не было, терпения тоже, нужно было как-то ответить, желательно образно и емко. Она покопалась в сумке, словно там должно было лежать что-то, что ей поможет, и увидела свою любимую конфету «Ромашка». В красной фольгированной обертке, конфета была именно тем, что ей было нужно. Она протянула «Ромашку» Филиппе со словами: «Вот, смотри, русская конфета – у нее и фантик красивый, и внутри она вкусная, понял? Я такие конфеты люблю». Филиппе радостно закивал, взял конфету, прижал ее к груди и забормотал: «Спасибо, спасибо, любовь моя».
Она уже не стала разбираться, что он понял не так и почему. Просто повернулась и скрылась за турникетами. Она шла по аэропорту и чувство небывалой свободы и радости переполняли ее. Первое желание, загаданное у Эйфелевой башни, уже, похоже, начало исполняться.