В кольце

Ташкентская фиалка

В январский полдень на припёке, Фиалка распустилась вдруг. Мой маленький безмолвный друг! В январский полдень, на припёке, Как я, ты перепутал сроки И не предвидел новых вьюг. Смотрите, люди, — на припёке Фиалка распустилась вдруг!

Салют

Мы здесь не слышали салюта, Того салюта в январе. В узбекском маленьком дворе Не громыхал раскат салюта, Но с ленинградкой на заре Все целовались почему-то, Хоть и не слышали салюта, Того салюта в январе.

Не Киев ли?

И снова город нами взят! Бегут под окнами, смеются. Не Киев ли? Разбилось блюдце. Ещё ведь город нами взят. И влага светлая в глазах, И спицы в руки не даются. Не Киев ли сегодня взят? Бегут под окнами, смеются.

В чайхане

Полна народу чайхана. Толкуют о делах за чаем. А скоро кончится война! …И вдруг умолкла чайхана: Глядим на карту. Тишина. Флажки маячат за Дунаем. Ликует наша чайхана, Поют все за зелёным чаем.

Домой

Уже раскрыты чемоданы, И в нашем доме всё вверх дном. Сгорел чулок под утюгом. Укладывают чемоданы. Вербовка в новый цех «Светланы». Соседки едут завтра днём. Не упади на чемоданы — Ведь в нашем доме всё вверх дном!

И мы уедем

И мы уедем очень скоро. Какое слово — «Ленинград»! Опять волненье, споры, сборы. Неделя — это очень скоро. Сюда — клавиры. В них — халат. Портрет — в портфель. Он так нам дорог. И мне и дочке. Очень скоро И он увидит Ленинград.

Берёзка

Всю ночь не спят у нас в теплушке — Не тот, не прежний ли вагон? За перегоном — перегон. И вдруг заплакали в теплушке: Берёзка! Та же, на опушке! И ей отвесили поклон Все, то в ту ночь не спал в теплушке. Не тот, не прежний ли вагон?

С дороги

Умылись только что с дороги, И музыкой наполнен дом. Стоит соседка на пороге: «Вы отдохнули бы с дороги!» Но ты, как прежде, в позе строгой Под чёрным поднятым крылом. Ещё не пили чай с дороги, А музыкой наполнен дом.

Жажда

Всё осмотреть, всем надышаться, На каждом постоять углу, К решётке на мосту прижаться, Всё обойти, всем надышаться И каждой встрече поражаться, Знакомой трещинке в полу, Листать тетради, надышаться Своим трудом в родном углу!

Дар жизни

На люльке — девушка-маляр. Она неистовстует кистью. Вот это жизни светлый дар! Поёт, работая, маляр, И брызги охры, точно листья Под осень разожгли пожар. Спасибо, девушка-маляр, Что там неиствствуешь кистью!

Сфинксы

Два сфинкса смотрят друг на друга. Не видя больше ничего. Но волны катятся упруго. Два сфинкса смотрят друг на друга. Огней расцвеченная вьюга — Салют. Какой волшебство! Но сфинксы смотрят друг на друга, Не замечая ничего.

Гитара

Играют где-то на гитаре, А кто-то плачет там навзрыд. Асфальт в котле как чёрт дымит. Стучат. Играют на гитаре. Всё это — жизнь, и труд, и быт, Печать и радость вечно в паре. Струну порвали на гитаре, И снова плачут там навзрыд.

Признак мира

Всё надо начинать сначала, Квартира чья-то занята. Тут — стульев нет, там — одеяла Придётся всё начать с начала, Но даже эта суета — В ней признак мира. Горя мало, Что надо начинать сначала И что квартира занята.

Сиянье

…И засверкал, как прежде, купол. Как траур, сброшены чехлы. Луч солнца каждый блик нащупал. Сияет шпиль, сверкает купол, И даже средь вечерней мглы Их очертания светлы. Друг перед другом шпиль и купол Гордятся! — сброшены чехлы.

Гвардейцы

Идут по Невскому гвардейцы Сквозь строй цветов, и рук, и глаз. Записками бросая в нас, Иду взволнованно гвардейцы, И не запеть нельзя сейчас, И некуда от счастья деться, Когда по Невскому гвардейцы Идут сквозь строй горящих глаз.

Кони Клодта («Как символ жизни эти кони…»)

Как символ жизни эти кони, Разумной воли и огня, Четыре клодтовских коня. Вас под землёй хранили, кони, Но снова мир на небосклоне. Зовите ж за собой меня, Литые трепетные кони, Как символ правды и огня!

Мир

Короткое такое слово, И всё-таки оно длинней Любых дорог в стране моей. Три буквы: МИР. Какое слово! Бил град нас, жаркий и свинцовый, Лишал семьи, любви и крова… И вот возникло это слово, Что Млечного Пути длинней.

Надпись

Ещё осталась надпись тут: «Газоубежище — направо»!.. А газ на Остров к нам ведут, Хоть и осталась надпись тут — Кривые буквы величавы. Закрасив, надпись не сотрут Из памяти. Мы помним — тут Газоубежище. Направо.

Васильевский остров

Здесь, на Васильевском, все линии Как будто струны на колке, А взморье — гриф, там, вдалеке. Петром начертанные линии… Мой остров, в счастье и в тоске Я всё зову тебя по имени. Раз навсегда прямые линии — Как будто струны на колке.

О новом памятнике

Каким он будет, этот памятник Утратам нашим и победам? Во что оденется — не в камень ли? Иль в бронзу воплотится памятник? Ещё народу он неведом, Но должен быть на всё ответом И предсказаньем… Будет памятник Звать к мирным творческим победам.

Московский проспект

Простор Московского проспекта — Он как бы в будущее путь Окреп, разросся Парк Победы. Дома Московского проспекта Сверкают. Вольно дышит грудь. Прохожий, помни, не забудь — Здесь фронт был! Но простор проспекта — Коммунистический наш путь.

Экскурсия

Экскурсия на теплоходе, Играет вальс аккордеон. К Петродворцу уже подходим На белоснежном пароходе. Вот восстановленный Самсон! Волнуясь, глаз с него не сводим, И плачет там, на пароходе, В руках слепца аккордеон.