В краю молочных рек

Сексом они занимались всего дважды, и то скорее из-за желания Димы – Рома делал это как будто нехотя, как будто снисходя до него. Конечно, в реальности все было иначе, наверняка иначе, но Диме почему-то нравилось думать об этом ласковом снисхождении, это возбуждало его: он знал, что не заслуживает Ромы, и тем дороже были его прикосновения, его внимание. Он понимал, что на самом деле Рома хотел всего лишь забыть бывшего мужа, но все же надеялся, что хотя бы чуть-чуть привлекателен и сам по себе.

А потом наступил день отъезда, и он поехал провожать Рому на вокзал. Они проспали и поэтому опаздывали, торопились, и вся эта спешка дополнительно изводила его, словно самого факта отъезда было недостаточно. На вокзале быстро выпили кофе в каком-то местном обшарпанном кафе, а после побежали на платформу, где все было запружено людьми, и он изнывал от невозможности обнять Рому, поцеловать в губы. Прощание вышло мучительным – они стояли друг напротив друга, Рома улыбнулся, предложил поехать с ним, но Дима замотал головой, надеясь поскорее пережить эту минуту: ну куда он поедет, он не может, да и зачем он Роме, в конце концов, зачем он ему нужен. «Какой ты хороший», – сказал тот, и потрепал Диму по плечу, и еще раз улыбнулся, и пошел в вагон. Он пару раз мелькнул в окнах – глядел в телефон, – а потом вдруг вынырнул в каком-то купе, помахал рукой, сел на свое место, стал разбирать вещи.

Когда Дима уходил с вокзала, он, чтобы не прислушиваться к колотящемуся сердцу, повторял план действий на ближайший день: выпить, выспаться, собраться, рвануть в лагерь «Пришествия». Выпить, выспаться, собраться. Он будет там совсем скоро.

22 июня

Иногда я чувствую себя Софьей Толстой. У меня нет стольких детей, сколько было у жены графа – у меня их вообще нет, – но доверенное мне хозяйство могло бы сравниться с ее.

Я хочу сказать – я очень устала. Лагерь разросся почти до трехсот человек и будет только увеличиваться. Мы уже построили больше шестидесяти деревянных домов, обставили их, там живут люди. Мы завели кур, коров, гусей, индюшек и далее по списку. Я едва успеваю за всем следить. Кстати, мне удалось заключить контракт с несколькими сетевыми магазинами на поставку экологических продуктов. Яков не слишком доволен, что я настаиваю на прибыли, но в этом вопросе я, как Софья Андреевна, не уступаю: уж в финансах я понимаю лучше, чем он. Поселок должен приносить хоть немного денег – не хочется все время бегать по олигархам и звездам с протянутой рукой.

У меня полно дел и помимо этого. Я общаюсь с новыми поселенцами, смотрю, кто из них может быть полезен больше обычного. Я постоянно ищу спонсоров для «Пришествия» и поддерживаю контакты с теми, кто жертвует деньги. Это не считая прямых обязанностей, то есть обязанностей пресс-секретаря: никто даже представить не может, сколько запросов на интервью и просьб что-то прокомментировать сыплется на меня каждый день. Если бы не пара моих помощников, было бы пора вешаться. Но им ничего сверхответственного поручать нельзя. Я не умею делегировать обязанности. Вот завтра придется ехать встречать эту журналистку из Москвы, Лизу Келлер. Келлер – что за дурацкая мода выдумывать себе якобы звучные псевдонимы?

Я была категорически против любых визитов журналистов, но Яков не послушал. Ему в голову втемяшилась идея провести экскурсию для какого-нибудь крупного СМИ – и вот, пожалуйста, придется вести беседы с непонятной Лизой. Самое печальное, что, судя по ее публикациям, она не совсем дура – пронырливая, цепкая. Один ее материал, про коррупцию при строительстве храма, меня даже рассмешил. Нет ничего забавнее и трогательнее перечисления дорогого барахла, найденного у церковных чиновников: в этих золотых побрякушках и пуховиках от Loro Piana столько человеческого, что даже испытываешь сочувствие к таким незадачливым ворам.

23 июня

Что я поняла про нее – что она будет меня раздражать. Вернее, уже раздражает. Этот резкий голос, эти вопросы. Аж мурашки по коже. В общем, я сразу назначила Вадима за ней приглядывать. Он все сделает как надо: Вадим вместе с Надей, женой, мои вечные палочки-выручалочки. Я им доверяю, насколько могу: мы давно познакомились, еще до «Пришествия», но работать вместе начали только здесь – они присоединились к нам после смерти своего единственного ребенка, запутавшиеся, не ощущающие почвы под ногами. А я им помогла – дала работу, дала цель. Взяла под свое крыло.

Конец ознакомительного фрагмента.