В лабиринте нереальностей. Книга первая

— Да пришлые тут последние по первости буянили. Дамочка всё в Лабиринт рвалась, да парень ейный всё её отговаривал. Да так отговаривал, что потом рощу заново садить пришлось. Опасается он значицца за неё, а она ни в какую. Так в итоге Царь-батюшка и наложил запрет на вход. Только понимашь с его разрешения.

Черт!

Нет, я сама как бы туда не рвусь, но мало ли… если приспичит, то как быть? Ведь если закрыто и запрещено, то значит что? Пра-а-авильно. Значит надо!

— А он может мне запретить?

— Сложно сказать. — почесав второе ухо, нечистик развел руками: — Кто их, этих царей поймёт. Кому-то разрешит, да сам ускорения придаст, а кому-то и запретит, причем напрочь. Да не переживайте вы так. Никто вас принуждать ни к чему не посмеет. Ежели шо — так тот час же батюшке доложусь и он сюды свой личный полк в охрану сошлет, лишь бы вам комфортно было.

— Правда?

— Зуб даю!

— Спасибо. — не удержавшись и рассмеявшись, действительно успокоилась. А немного подумав, поинтересовалась: — А ты папе с мамой можешь весточку отправить, что у меня всё хорошо?

— Дык ужо. Каждый день докладываюсь.

— Да-а-а? — впервые задумавшись над этим вопросом всерьез и увидев четкий ответный кивок, смогла лишь покачать головой. Вот так сервис. Вот так забота. Даже не верится. — Спасибо… а они мне что-нибудь передавали?

— Да так, по мелочи. Сказали не тревожить мне вас попусту, но ежели сами поинтересуетесь, то сказать. Скучают они по вам, но все понимают. Жизнь она такая — о сумы, да от тюрьмы зарекаться низя. Но верят, что устроитесь как надобно и справитесь со всем, что жись значицца вам отмерит. Вот.

Вот…

Благодарно кивнув, не удержалась от грустного вздоха. Да уж, и могла ли я подумать всего пару месяцев назад, что всего лишь помечтав об идеальном мужчине и неземной любви, попаду в мир-тюрьму? А ведь он и правда был неземным… вот только любовью не был.

Задумавшись о Вигарде, покачала головой. Вигард-Вигард… демоняка ты фиолетовая. Такой красивый и такой подлый. Такой непонятливый и такой настырный.

Не сумев восстановить в памяти свою последнюю вспышку белого безумия, даже пожалела его. Тогда, когда я убегала, на поляне кроме Алекса никого не было. Я не верю, что могла его убить, но вот покалечить до полусмерти — запросто.

Даже жалко стало… не везет, так не везет.

Эх, ладно, что думать о том, что прошло? Надо думать о том, что будет!

А будет у меня вечерний прием у Царя!

— Чертик, а расскажи о Царе? Каков он? Какие привычки? Что любит, что терпеть не может?

— О, местный Царь-батюшка мужчина суровый, но справедливый. — с энтузиазмом начав расписывать достоинства местного правителя, чертик увлекся настолько, что рассказ затянулся почти до вечера, но перебивать его я не торопилась. Прошелся он и по характеру, оказавшемуся исконно кощеевским, то есть суровым и придирчивым, и по его политике и правилам, и по последним принятым законам, да нововведениям.

Так, из законов мне понравились пенсионная реформа, гарантирующая стабильный доход тем, кто уже не мог работать, нововведения в здравоохранении, позволяющие получать специализированный уход на дому и в госпиталях, даже если требовалось дорогостоящее лечение. Лекари тут действительно приносили клятву Гиппократа, а не брали «на лапу», как это практиковалось на Земле. Жизнь и здоровье здесь ценилось в разы больше, чем богатство и выгода.

— Да уж… знаешь, я не хочу возвращаться. И без интернета жить можно. А вот без хороших друзей и доброго отношения окружающих — сложно.

— И правильно.

— Но работу и жилье нам уже надо подыскивать. — решительно кивнула я, потому что сама мысль о браке казалась мне дикой.

За Вовку? Фигу. Ему самому ещё взрослеть и взрослеть. Нет уж, только за того, за кого сама захочу. Не зря я тогда при бабуле первый раз вспылила — начитавшись любовных романов, я всегда знала, что выйду замуж по любви и никак иначе. И сначала полюблю, а уже потом замуж, а не наоборот! Вот так-то!

Задумавшись о том, как буду это реализовывать и когда (уж точно не в ближайшем будущем и так дел невпроворот), мельком бросила взгляд в окошко и недовольно поморщилась. Дождь утихать не собирался, и в комнате уже ощутимо натянуло сырости, так что пришлось просить Чертика разжечь камин.

Вот только стоило мне с комфортом устроиться в подвинутом к камину кресле, как раздался тихий, но уверенный стук. Ах, да, я же дверь закрыла.

— Кто?

— Гонец, Ваше Высочество. Приглашение вам на званый ужин.

О? Здорово. А я уж задумалась, чем себя развлечь.

Поторопившись открыть дверь и принять из рук симпатичного парнишки лет шестнадцати, но при форме, красивый конверт с гербовой печатью, поблагодарила и тут же его вскрыла, так как парень переминался с ноги на ногу и, судя по всему, уходить без ответа не собирался.

«Уважаемая царевна Ирина Константиновна. Сего дня в девятнадцать чесов вечера жду вас во дворце на ужин»

И лаконичная подпись — Царь Кощей.

Кратко и доступно. Здорово!

М-м-м…

— Скажите, а сколько время?

— Восемнадцать пятнадцать. — даже не взглянув никуда, звонко отчеканил парнишка.

— А мне… — немного стушевавшись, уточнила: — А меня проводят? Просто я не знаю города…

— Конечно. Как будете готовы, я вас тот час провожу.

— По улице? — отметив, что у него самого волосы и одежда сухая, задумалась о том, каким образом он сам сюда пришел. Под зонтом?

— Внизу вас ожидает карета.

— Скажите, а сколько по времени отсюда и до дворца?

— Э?

Умудрившись озадачить паренька, я с улыбкой пояснила:

— Пора уже выходить, чтобы прибыть вовремя или ещё есть время, чтобы расчесаться и заплестись?

— О, вы об этом. — расслабившись и улыбнувшись в ответ, отчего тут же перестал походить на военного, а стал обычным мальчишкой, паренек что-то прикинул и уверенно кивнул: — У вас есть пятнадцать-двадцать минут. Опаздывать не стоит.