В лапах страха

– А чего ты им такого сделала? – подал голос немного успокоившийся Юрка.

Светка сокрушённо вздохнула.

– Обидела я их, причём основательно.

– Как это?

Светка выпрямилась, принялась быстро сматывать в рулон выбракованную одежду.

– Ты всё равно не поймёшь, – заключила она после секундной паузы. – Маленький ещё.

– Никакой я не маленький! – Юрка аж покраснел; демонстративно уселся на полку встроенного шкафа. – Я даже уже знаю, что такое Школа жизни, и что нужно с детьми делать, чтобы они злыми не становились потом, – Юрка вовремя смекитил, что не стоит открывать всей правды – и так уже сболтнул лишнего, желая возвыситься в глазах усмехающейся сестры.

Малыш надул губки и принялся раскачивать тонкими ногами, изредка поглядывая в сторону сестры.

– Ого, да тебя хоть завтра в школу можно отдавать, – Светка попыталась обернуться, но в этот момент, подкравшийся сзади Умка, схватил её за джинсы и потянул на себя. Девочка вскинула руки и со звучным: «Мамочки!!!» – села на пол.

Юрка засмеялся.

– Вот гадство! – выругалась Светка, грозя Умке кулаком. – Зачем так сделал?

Умка ничего не ответил и принялся методично обнюхивать девочку.

Когда пёс дошёл до поясницы, Светка внезапно поняла, что у неё снова началось ЭТО...

7.

– Да объясни ты толком, что происходит?! – воскликнула Марина, увлекаемая в непонятном направлении трясущейся рукой мужа; она отчётливо чувствовала сквозь тонкую кофточку каждый палец Глеба, хватка которого больше походила на костлявые объятия смерти.

Марина, в который уже раз, жалела о том, что так опрометчиво скинула куртку, предложенную ей мужем несколькими минутами ранее, – синтепон хотя бы частично мог защитить от этих клешней, что и впрямь пронизывали до самых костей, вспарывая ткань, кожу и мышцы.

С тех пор, как Глеб ворвался в комнату и бесцеремонно выволок её из-за стола, они не обмолвились ни единым словом. Марина боялась задавать вопросы, а муж, видимо, не желал посвящать её в суть вершащейся сумятицы – как-то иначе охарактеризовать происходящее Марина попросту не могла. Но она прекрасно понимала: случилось что-то страшное. Намного страшнее гибели Сергея и похорон. Славин что-то поведал мужу – передал некую информацию, что затмила рассудок последнего, вызволив на поверхность первобытный страх. Но что это могло быть?

Стоп!

«Не стоит себя накручивать. Может, ничего страшного и не случилось – Глеб просто бежит от суровой действительности, что въелась в сознание похлеще самой приставучей хвори. Тем более он выпил. А в таком состоянии неимоверно сложно себя контролировать. Ведь я и сама страшусь невесть чего после приёма алпразолама! Хотя... это всё другое. Подобного ещё не случалось ни со мной, ни с Глебом. Бог ты мой! – Марина ощутила дрожь во всём теле. – Ведь он вовсе не убегает. Наоборот, он спешит вернуться, чтобы предотвратить назревающий в реальности кошмар!»

Марина почувствовала, что куда-то проваливается.

Она была недвижима, стоя на развилке. За спиной вкрадчиво шуршала Смородина, унося густые волны за грань миров. Цепочка понтонов колыхалась в такт ходу времён. Окружающее пространство заслонилось молочным туманом. Воздух сделался густым и влажным – его было не так-то просто вдохнуть, а когда получалось, грудную клетку разрывал кашель. Марина поняла, что не может дышать. Лёгкие сдавило, так что не продохнуть. Что-то мучило её, наслаждаясь содеянным.

«Нет, оно вовсе не мучает, – скользнула одинокая мысль. – Оно просто торопит: желает поскорее узнать, какой выбор совершу я сама, обособленно от мужа! Куда сделаю шаг...»

Марина уставилась под ноги: три тропы разбегались в разных направлениях, чтобы никогда больше не встретиться.

«Хотя возможно, где-нибудь там, за пределами миров, они всё же пересекаются, привнося в жизнь очередную иллюзию или шок. Смотря во что выльется путь на каждой, отдельно взятой тропе».

На уровне колен из тумана возник флегматичный протуберанец. Он медленно раскачивался из стороны в сторону, словно предлагая Марине и впрямь сделать выбор.

Марина зажмурилась. В сознании явно обозначились образы Юрки и Светки. Вот только что они значили именно сейчас? Ведь она не любила ни того, ни другую, смиренно выполняя отведённую для себя роль: растила, била, кормила. А что если это всего лишь антураж? Её заставили поверить в то, что она не любит родных детей. Заставили, потому что так нужно! Или, наоборот: спустились, чтобы показать, что так неправильно. Точнее не спустились, а отправили посланца – кровожадное чудище, что не знает пощады. Оно запрограммировано на причинение физической и душевной боли, потому что это есть кара, а победить страх можно только объединив усилия!

Внезапно Марина поняла, что смерть подружки вовсе не была случайной, как не было случайным и её падение в сырую могилу. Так было задумано изначально, для того чтобы наказать. Ведь кем бы они ни были, они прекрасно знали, что случится впоследствии, потому что давным-давно преодолели пространство и время.

Марина резко открыла глаза.

Протуберанец раскачивался на уровне её головы, и Марина впервые увидела лицо истинного страха...

Это было её собственное лицо.

Марина ошалело огляделась по сторонам, стараясь ухватится взором за очертания реального мира. Однако полы тумана сделались настолько густыми, что ей показалось, будто протекавшая совсем недалеко речка вышла из кисельных берегов и двинулась всей своей молочной массой прямиком на неё. Протуберанец изогнулся, принял очертания сутулой человеческой фигуры. Из пелены возникли длинные, словно хлысты руки... Они потянулись к Марине, обволокли запястья...

Глеб дёрнул так, что чуть было не вырвал Маринину руку из плечевого сустав. Женщина вскрикнула, однако туман тут же проглотил вопль, как лягушка заблудшего мотылька. Марина с трудом устояла на ногах и совершила шаг. Протуберанец исчез, позволив женщине двигаться самостоятельно.

«Что это?.. Происки небесных сил, или Всевышний, что указывает путь?»

Марина мотнула головой. Наваждение тут же исчезло. Отрепья тумана поредели, в лицо ударили мелкие капли дождя. В ушах шумел ветер, под ногами пузырилась грязь.

Глеб замер у «десятки» и нервно шарил по карманам брюк.

Марина обхватила плечи руками, исподлобья глянула на мужа.

– Может, всё-таки объяснишь, что происходит? – сипло спросила она, зябко вздрагивая от каждого поры ветра. – Ты пугаешь меня.

Глеб выронил брелок, быстро наклонился и подобрал.

– Нам нужно срочно вернуться в город.

– Что случилось? – Марина напряглась.

Она была готова услышать в ответ всё что угодно, но во тьме лишь злорадно пропищала сигналка.