В любовь не играют

– Не понял.

– Что ты так напрягся? Неужели думаешь, что я своих принцесс променяю на непонятно кого?

– Фух, – расслабленно выдохнул я.

– Снежинка с Маришкой решили проведать тебя вместе со мной, при этом прихватив Ласточку, – я чуть было не сорвался с места, так мне хотелось ее увидеть, но Андрей меня остановил.

– Вань, ты чего, они скоро подойдут.

– Да, просто соскучился, – пояснил я свой порыв, сам же понимая, что дело не только в этом.

В дверях снова показалась голова Вики, и она, извинившись, сказала:

– Иван Сергеевич, здесь курьер принес результаты анализов.

– Спасибо, – она поднесла мне папку и удалилась, оставив дверь открытой.

– Что за анализы? – с интересом спросил друг.

– Сейчас расскажу.

Дождавшись, когда девушка принесет кофе и оставит нас одних, предварительно закрыв двери, я ответил:

– Даша решила сдать анализы, чтобы в случае чего забеременеть, не переживая о здоровье. Я не знаю, чем вызван этот порыв, но я счастлив, – задорно ответил я.

– Вы идете на сближение, что не может не радовать, – с улыбкой на губах ответил Андрей. – Ласточка начинает тебе доверять. А вы уже говорили о детях?

– В том то и дело, что нет, да я пока и не имею права ее просить об этом. Но любимая думает о нас, как о паре, по крайней мере, я понял это именно так… – снова довольно пропел я.

– Я так понял, подробностей не будет, – констатировал Золотарев.

– Обойдешься, – ответил я, от чего мы весело засмеялись, мой же смех был вызван и истерикой.

Не знаю, почему меня била тревога, и я с таким волнением ожидал результата анализов, а теперь мне было страшно даже просто открыть синюю папку. Мне казалось, то, что я там увижу, меня не сильно обрадует, поэтому я старался оттянуть момент.

– Вань, хватит, – немного грубо проговорил Андрей, когда я делал очередной глоток кофе.

Я со вздохом отставил чашку и взял в руки папку. Открыв ее, первым, на что наткнулись глаза, было: Общий клинический анализ крови, общий анализ мочи. Определение волчаночного антикоагулянта, антител к фосфолипидам, антител к кардиолипину, к хорионическому гонадотропину, как написано, они являются факторами невынашивания плода. Все прочие анализы, которые были предоставлены, указывали на положительный результат, то бишь, Даша целиком и полностью здорова и готова родить прекрасного малыша. Все было бы прекрасно, если бы я не открыл последнюю страницу в папке. «Беременность: преждевременное прерывание (аборт)».

– Твою мать! – воскликнул я и глянул на друга, тот непонимающе уставился на меня. Еще раз бросил взгляд на бумаги, примерное время аборта – апрель. Су*а! – Вот тварь!

– Да что случилось? – взволновано поинтересовался Андрей.

– Даша была беременна, – прошептал я и хотел, было, показать ему заключение, как в дверь вошли наши девочки с малышкой.

– Привет, – дружно поздоровались они, а Маришка подбежала к отцу, усаживаясь к нему на колени.

– А что вы тут делаете? – поинтересовалась девчушка, а я быстро закрыл папку, убирая ее в стол.

– Немного работаем, я помогаю Ване, – я благодарно улыбнулся другу, что тот не стал говорить правду, ибо я не хотел огорчать девушек, и свою любимую – тем более.

– А мы плишли позвать вас на обед, мама говолит, что куколка в ее животике тлебует еды. – Господи, у меня внутри все сжалось от этих слов, так больно мне стало за свою Ласточку, и я на миг взглянул на нее. Даша застенчиво поглядывала на меня из-подо лба, и выглядела такой невинной и безумно милой, что мне срочно захотелось ее обнять, но я сдержал свой порыв, чтобы не вызвать подозрения.

– А куколка сама маме об этом сказала? – шутливо спросил Андрей у Марины, и мы все вместе уставились на Еву.

Она несколько долгих минут взирала на нас взглядом, который давал понять, что мы сумасшедшие, а потом, хмыкнув, осторожно поднялась с дивана:

– Грех смеяться над беременной женщиной, между прочим, нас двое, и мы можем обидеться, – гордо сказала Ева и сама при этом засмеялась, потащив и нас за собой.

Немного отсмеявшись, Андрей предложил все же отправиться на обед, сказав мне, что после мы разберемся с документами. Напомнил мне об этом. Внутри у меня снова скрутилось все в тугой жгучий узел, но я приказал себе внешне не подавать вида, чтобы Даша и Ева не смогли заметить мои переживания.

Все два часа, которые мы провели в кафе, я не мог отвести взгляда от Даши. То, какой милой и счастливой она была, делало меня злым, даже больше – я зверел. И в этом нет ни капли вины девушки, я был зол на Николаева, ведь Ласточка сейчас могла бы быть беременной и ходить с животиком, а вместо этого она ходит и пытается вспомнить хотя бы кусочек прошлого. Черт. Я был зол на себя, что не смог тогда остановить любимую, и разрешил ей участвовать в этих паршивых гонках. Я просто зол на весь мир, кроме Даши.

Разве я мог злиться на этого белокурого ангела с невероятными глазами, пропитанными нежностью и трепетом, обращенным к Маришке. Я буду винить всех, кроме любимой, и обязательно сделаю свою птичку счастливой.

После обеда, Андрей вызвонил Тарасова, попросив его отвести наших девчонок, а сам нетерпеливо отправился ко мне в кабинет.

– Говори! – громко потребовал он, едва успев закрыть кабинет.

– Поехали! – тем же тоном ответил я, хватая документы из ящика.

– Ваня, может, мы сначала поговорим?

– Нет, я хочу посмотреть на эту мразь собственными глазами.

Не понимая моих эмоций, Андрей последовал за мной, и уже через полчаса мы находились в больнице, где теперь проживает Николаев, с травмами, почти не совместимыми с жизнью. Быстро проходя темные обшарпанные коридоры и безликих медсестер, я едва сдерживался, чтобы ни на кого не наброситься и не растерзать, вымещая свою бешеную злость и боль, которые поселились во мне после прочтения последней страницы.

Несмотря на то, что на двери стоял охранник «шкаф», я что было силы отшвырнул его в сторону и с грохотом открыл дверь, которая заскрипела и ударилась о стену. В нос ударил запах лекарств, а позади себя я услышал, как вошел Андрей.

– Ну что, друг, сам отключишь все приборы, или доставишь мне удовольствие насладиться этим? – я заметил, как в дверях показался тот же охранник, но он был нашим человеком, и все прекрасно понимал.

– Что ты имел в виду, когда сказал…

– Хоть Даша и сильно пострадала, падая с мотоцикла, но ребенок остался жив каким-то невероятным чудом, а эта падаль все решил сам и приказал сделать аборт моей девочке! – едва не взревел я от отчаяния и схватился за голову, когда в эту же секунду услышал равномерный писк прибора. Подняв глаза, увидел, что Николаев был уже мертв.