Пустое забытье.Ни звука. Ни огня.Найди меня, мое.Вселись, мое, в меня.Вернись. Не обессудь:На что мне тлен и прах?Отдай мне плоть и суть.Не оставляй впотьмах.Включи мне шум и свет.И боль верни назад,И тысячи примет,Подряд и наугад!Почти в руках покой,Предсказанный – точь-в-точь!Но вечный сон – на кой?Оставь мне день и ночь.К чему мне вниз иль ввысь?Зачем мне ад иль рай?Мое – в меня вернись.И мне – меня отдай!Не надо – «на помин».Хотя бы на «пока»Мне губы крась в кармин,Витийствуй у виска!Пускай сначала – пульс.Да
будет жизнь – сейчас.А завтра… РазберусьВ себе. В который раз!
Пробуждение
Поприбавилось вдруг суеты.Поотстали дела иные.Поразмыслив, увяли цветы,И в особенности – голубые.Почернели, поникли и те,Развеселого цвета розового.Соблюдали нейтралитет,Только корни враз подморозило.Ураганилось! Татем шнырялось.Рысью рыскалось и галопом.Зубоскалилось! Счастье и яростьБыли рядышком. Около. Около!Бедокурилось… Куролесилось…Все – и горькое – весело, весело!Все – и злое – не больно, не больно…Только время шепнуло: «Довольно».Так спокойно, так веско сказало.Я подумала: «Блажь. Показалось».Эту юность продлила на мили,На парсеки… Остановили.Точка. Финиш.Другим – седло.Заарканило.Оплело…И теперь – разъезжаю в дрожках.И дрожу простудною дрожью.Хоть и хлещут лошадок вожжи, —Не поможет уже. Не поможет.Поприбавилось вдруг суеты.Поотстали дела иные.Поразмыслив, увяли цветы,Мои розово-голубые.
Лозунги
Хватит лежать,Коль «беда – не беда»,Коль «душа – молода»…Прошлое! Не убий мя,Да коли встану когда,Не себя во имя.
Прошение
Былую легкость возвратиИ отношеньям, и походке.Чтоб любопытство – больше глаз,А удивленье – шире рук,Крестом расставленных. В путиУстала, крадучись подлодкой,С опасным грузом про запас,Над несомненным делать круг…О, подари мне ранг РазиниИ сан Наивности святойРаззявы титулом свяжи.Повышу звания отныне,Вставая в должность на постой:Пойду к неведенью служить —Стяжаю Недотепы чин!
Отдаленным друзьям
(обращение первое)
Друзья вы мои!.. Как отсутствие ваше заметно…Да будут замешаны круто все ваши труды!Но только не это: «наветами стали приветы,И жажда, и некто недобрый не дарит воды»!Ему я могу лишь в одном отношенье завидовать:Что вы – рядом с ним. Но ничуть не завидую вам.Мы знали источник. Пропали приметы и виды.Исчезло названье, но воды – чистейшие – там!
Перемены
Сигналы летят…Телефонные пухнут счета…Но руки другиеСнимают далекую трубкуИ руки другие07 набирают.Тщета.
Отдаленным друзьям
(обращение второе)
Не вспомните, хотя не изменили.Я ж на мгновенье не могу избытьВсе наши «да» и «нет», все «или-или»И «быть – или не быть».Плохая недоношенная рифма.Я говорю давно сама с собойО том, как я бреду, сбиваясь с ритма,И осмеет – любой.Но мне вас не хватает высочайше.Глубинно и бестрепетно хранюВ душе, как в чаше, – несравнимость вашу —Ни тлену – ни огню.
Эпилог
Заполошная бабочка.На огонь! На огонь!На свечу ли? На лампочку?«Не упрямься. Не тронь».Только гости незваныеОслепленно летят.Одинокие, странные,Всюду люди сидят.На верандах и в комнатахВсе не гасят огни,Все вздыхают о ком-то…«Не упрямься. Усни.Не гляди без участия:Так сгоришь и в тени.Надави выключатель,Фитилек
приверни.Крылья – воспламеняемы!»Но не внемлют они.Зона Воспоминания.– Затяжные огни!На свечу ли? На лампочку?– На огонь! – На огонь!Сумасшедшая бабочка,Образумься. Не тронь.
Старение
Дарья Бухарова. г. Санкт-Петербург – г. Москва
От автора:
Живу на два города. Пишу в поездах. Не верю печатному слову, не думаю о будущем. Люблю командовать, мистифицировать реальность и не спать по ночам.
«В мой лингвистический паспорт вписано столько…»
В мой лингвистический паспорт вписано столькоСлов-паразитов, что к черту всякие смыслы.Скука трехглавая жрет с трех сторон без соли,Жамкает, сука, слюняво моими мыслями.К черту.Я не выбирал таблетку и не подписывалКровью, что обязуюсь – в петлю по пятницам,Хватит, свали в туман и оттуда визгамиЖалуйся, сколько хочешь, что вся жизнь катитсяК черту.Слышишь, вселенная, думаешь, я забавный?Ночью, когда мну сердце сухой ладонью,И, пока день сползает к вечеру плавно,Делаю вид, что я в норме, просто спросонья.К черту.Я не устал, я просто слегка оплавлен,Как подожженный кончик шнурка из кожи.Мне двадцать три, я уверен, что в полном правеНыть уже года два: вот я был моложе…К черту.
«Теперь я сплю на краю кровати…»
Теперь я сплю на краю кровати,Как будто ближе к дверным проемам,Как будто дальше от злых объятий —В стенных перчатках квадратов дома,Углов и гладких обоев в клетку.Теперь я кутаюсь в одеяло,Так, чтоб дышать – словно двигать камни,И через ткань не глядеть в усталыйПроем окна, черно-бело-рамный,Закрытый плотно стеклом и сеткой.В ушах – шуршание каждой ночью,Я, крепко жмурясь, сверяюсь с пульсом.Все пережитое – сна источник,Хотел проснуться бы – не проснулся!Полет нормальный – но путь опасный…И в полусонном бреду рассветномЗвон истерично сознанье лижет.И: одеяло – глушить звук вредный,И: самый край – так тянуться ближе,И вся поэзия страха – сказки.
«Ой, а помнишь, никто не стоял над душой?..»
Ой, а помнишь, никто не стоял над душой?Не плевал тебе в душу. И пальцами сердце не лапал.Слышишь, помнишь? Теперь-то ты тоже, конечно, другой,И другие – другие. И страхи так приторно пахнут.Когда ты ускользаешь от всех, притворяясь больным,Ищешь чувство покоя, крутясь на постели измятой,То не веришь, что все это было когда-то другим,Это – боль, это – стыд. И чуть-чуть несмываемых пятен.А теперь ты уже не уверен, что было, что нет.Все смешалось – и ты помешался, и ты разложилсяНа десяток историй, цветных, как изломанный светЧерез призму из лжи. И ты даже, наверно, смирился.Не смотри. И не думай. Я зря потревожил зверей,Так спокойно сопевших внутри, у лазейки наружу.Помнишь, как тебе было легко? Помнишь? Знаешь… забей.Хватит помнить. И – я умоляю тебя – хватит слушать.
Умение драматизировать
Мне не приходилось бежать за воздушным змеем,Мой китайский фонарик сгорел на взлете,На мягких подушках из ветром вырванных перьевЯ разлагаюсь, точа об обои когти.Не строил шалаш на ветках толстого клена,Не рисовал зеленкой котов на икрах.Я жег в керосине жуков у ручья под домомИ пропустил все злые детские игры.Мне не приходилось лежать и смотреть на звезды,Там, где я жил, у меня был Луны кусочек.А через щели Солнце пугало монстровС черной стены пунктиром рыженьких точек.Я иногда забываю скрипеть и злиться,Я столько лет провел на листах тетрадных.Я воплощаю упадок: убью за пиццуИ за любовь. Но за пиццу – вдвойне приятней.
«Кажется, раньше – память уже не та…»
Кажется, раньше – память уже не та,Я плохо помню, но знаю наверняка —Все проблемы решались прыжком с мостаИли хотя бы жаждой того прыжка.Нет, все, правда, было как-то легко,Раз – пожелал, и твои кошмары истлели,Даже неважно, насколько шутя, и ктоБыл свидетелем этим жалких истерик.Ну а теперь – хочешь сорвать замки,Глянуть через перила узкой Фонтанки,Только здесь – знаешь – нет ни твоей реки,Ни веры в магию этой самообманки.Кажется, раньше – память уже не та,Подводит, наверное, верить в такое сложно —Все проблемы решались прыжком с моста,Воображаемым плеском и мокрой кожей.