В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную

– А зачем ей это… ну… психотронное?

– Ни фига себе вопросик! – изумился от всей души Серёга. – Зачем разведчику психотронное оружие? Да память у всех стирать о себе, как она уже делала и делает. Видение мира у людей изменять, как ей надо. Вчера была во Втором, а сегодня уже в Первом. И никаких вопросов! Я не удивлюсь, если хирурги даже не помнят, сколько ей операций делали… Одинаковых… По-моему, две или три за месяц! Чинили… И забывали, с кем имеют дело… А, как тебе такое?

И тут я вдруг начал умнеть! Какая-то ледяная пронзительность появилась в мыслях. Кристальная ясность!

– Ну да… Никто ничего не помнит, и все видят не так. А почему мы такие… как это… всевидящие? Почему мы с тобой помним?!

Серёга шмыгнул носом и снова положил мне руку на плечи. Рука его как будто сделалась в два раза тяжелее.

– Вот это первый от тебя нормальный вопрос, – тихо признал Серёга. – Сам не пойму!.. Ну, с тобой-то всё ясно…

– Что ясно? – не на шутку встревожился я.

В Серёге, оказывается, таился фантаст покруче меня:

– А ты на том свете побывал. У тебя теперь мозги на другие волны настроены. Сбой произошёл. Допустим, у всех – на длинные, а у тебя теперь – на короткие… или УКВ… или наоборот. Понятно?

– А у тебя? – Получалось чуть ли не «сам дурак!»

– А вот это – мировая загадка, – снова странно шмыгнул носом Серёга. – А, может, и не загадка…

И он постучал костяшками пальцев по своему «экзоскелету»:

– Догадываешься?… Может, это… я тоже – робот… Первая модель. Бракованная такая получилась… Никак не починят.

И Серёга улыбнулся… так горько… что мне стало по-настоящему страшно!

И от настоящего страха я совсем поумнел… Нет, не от страха – а от осознания того, что никакой научной фантастике я своего друга Серёгу Лучина ни за что не отдам! Пусть все вокруг – роботы, пусть даже я – робот с того света, а Серёга – он один настоящий человек! Потому что он мой лучший друг!

– Если бы ты был бракованным роботом, – чеканно выговорил я, – тебя бы сразу отправили на металлолом. И память бы уж точно стёрли всю! Как на магнитофонной ленте! И мы бы с тобой тут не си-де-ли! Понял?

У Серёги брови полезли аж до тёмных очков, сдвинутых на шевелюру.

– Вот это логика, Андрюха! – Он хлопнул меня по плечу, забивая, как сваю. – Класс! Уважаю! Убедил!

И он вздохнул с грандиозным облегчением.

Глава вторая Тайны родной «Двойки»

Часть первая В трёх сантиметрах от пола…

– Так что ж ты мне сразу обо всём не рассказал? – удивлялся я. – Ну, когда мы тут первый раз увиделись…

Серёга посмотрел на меня всепрощающе:

– Ага… Вот ты только поступил в Санаторий – и я при первой же встрече всё это на тебя вывалил. И, заметить, без всякой доказательной базы, как следователи говорят. И что бы ты подумал? Что меня не от того лечат?

– Тебе бы я поверил, – так честно и героически признался я, что Серёга заморгал.

– А я вот – мальчиш-плохиш… – сказал он, немного помолчав и даже вроде слегка взгрустнув. – Я Еноту не поверил. Вообще! Думал, это он такую игру от скуки затеял…

В тот момент я уже готов был поверить, что какой-то настоящий енот, сбежавший из зоопарка или из цирка, явился к Серёге и что-то ему невероятное поведал человеческим языком.

– Я, знаешь, сначала удивился, что она с вашими пришла, а потом сообразил… может, именно оттого, что мы с Енотом почему-то её помним, не поддаёмся её излучению, она и решила по-быстрому слинять в Первое. Она ведь и взрослым явно мозги вправляет, как ей нужно. Оп-па, думаю, там Андрюха – может, он новенькую заметит! И как в воду смотрел! Ты тоже оказался крут, Андрюха. Неподдающийся! К чему бы это?

– Только странно, знаешь… она так с нашими девчонками болтала, как будто с начала заезда их всех знает, а они – её, – сказал я Серёге, думая, что он этому удивится.

Но он не удивился.

– Слушай, давай отойдём подальше… шашки подвигаем для конспирации… – предложил Серёга… – да и мне лишний раз постоять полезно…

Мы отошли к шашечной доске. Я быстро пособирал в боевые порядки чёрных и белых, но оказалось, что говорить через мегадоску площадью почти десять квадратных метров уж совсем не конспиративно. И тогда мы сошлись в её середке и стали, чуть не обнявшись, двигать войска друг на друга. Серёга с помощью правой трости сделал первый решительный ход…

– Это ещё цветочки, Андрюха… Короче, давно вся эта странная бодяга тут началась, – начал Сергей. – Ты уже сам начал просекать, что дело нечисто. А я… только поступил, в корпус вхожу. Тут на меня налетает Енот и – пустым мешком по голове!

– Какой енот? Каким мешком? – наконец потребовал я разоблачения говорящего енота. – Ты вообще о чём?

– Енот? – будто удивился Сергей. – А, ну да, ты ж его не знаешь. Это Димка Балашов… Он любит «э, нет!» всё время говорить, за это Енотом прозвали.

И Серёга продолжил:

– В общем, приехал я сюда в начале апреля. Это ты знаешь. В конце марта должен был приехать, по срокам заезда, но отец тогда не мог вырваться со службы, чтобы отвезти меня, а потом я приболел, и пришлось больше чем на неделю отложить поездку. Приехали уже в первые дни апреля. Отец договорился…

Подходим к зданию. И знаешь, Андрюх, странно было! У меня ж впереди наверняка операция очередная… а душа вроде как от радости балдеет. Первый раз эта, как её… ностальгия! Десять месяцев прошло – я снова на пороге этого корпуса! Почти не сомневался, что именно в родную Двойку попаду.

Всё до боли знакомо. Холл первого этажа. Пандус… Поднимаюсь по пандусу. Я с ним, как с корешем, здороваюсь. Ты ж меня знаешь. Я ж назло… ну, сам знаешь, чему. Мне лифт как карету подают, а я удираю на пандус. Помню, как-то даже решил засечь время, успею ли я раньше лифта спуститься по пандусу со второго этажа на первый! Ну… с учётом того, что лифтёрше нужно ещё закрыть двери, а потом открыть, я успевал тютелька в тютельку. Но зато на вот этих ногах! Лифт – чужой, а ноги – свои. Ничего, мучились, но несли как миленькие!

Серёга постучал тростью по правой голени «экзоскелета», а потом продвинул ею ещё одну белую шашку. Про то, что приходилось терпеть не только этим ногам, но и всему Серёге, он умалчивал всегда… Он порой и от матери скрывал свои кровавые мозоли…

Я тем временем периодически пытался вспомнить, а не в поддавки ли мы играем…

– Лифт этот – вообще отдельная история. Я тебе потом расскажу, иначе твои мозги не выдержат, даже если они у тебя на особые волны настроены, – продолжал Серёга. – В общем, вот она – дверь во Второе. В прошлый раз пробыл здесь почти целый год… Две операции. Сколько пробуду в этот раз – на тот момент было неизвестно. Но уже приготовился идти на тот же срок…