В некотором роде волшебник

***

Когда Ганс явился на место встречи, он застал там Септимуса и двух лошадей.

– Мы ж не пёхом туда потащимся, - пояснил наместник.

– Куда?

– К старым рудникам, ясен пень. Что-нибудь выяснил?

Ганс заколебался. Но потом решил, что сейчас не самое подходящее время для стратегических игр:

– У меня есть три новости: плохая, очень плохая и мегаотвратная. С какой начать?

– Дай угадаю, - губы наместника словно по привычке растянулись в усмешке. Но в глазах не было ни намёка на весёлость.

– Врачей захватила какая-то малоизвестная, но свирепая банда, у которой логово аккурат в заброшенных шахтах. Они готовятся навести в Городе шороху.

Ганс медленно поднял голову и пристально посмотрел в лицо наместнику:

– Если ты знал, почему не отменил экспедицию. Ты ведь утверждал их маршрут!

Улыбка наместника стала неестественно широкой, а глаза заволокло черной пеленой:

– Я не знал. Прокололся. Упустил из виду. Проворонил заговор. Я так увлекся волшебным барьером, магией и прочей чухней, что почти профукал свой Город.

Ганс рванул вперед, схватил наместника за грудки и прошипел:

– Мне класть и на тебя, и на твой Город. Но если ты профукал Веронику...

Септимус молча смотрел на Ганса, даже не пытаясь высвободиться.

– Ты говорил, есть третья новость.

Ганс глубоко вздохнул и разжал руки:

– Поговаривают, эти ребята - из новой банды - замахнулись убить самого короля воров. И он лично отправился к рудникам разобраться с проблемой. Я надеюсь, сейчас выяснится, что ты и есть король воров.

Наместник отрицательно помотал головой.

– Он твоя послушная марионетка?

– Нет. Я с ним даже не знаком.

– Что?!

– Я понятия не имею, кто такой король воров.

– Кончай заливать!

– Это правда. Когда я только приехал в Город, я пытался разузнать о короле воров. Но так и не смог. Потерял восемь человек, сам чуть не лишился головы. Результат - ноль. Я забросил это дело. Пойми: я не поборник закона и справедливости. Моя цель - охранять политический порядок и следить, чтобы уровень преступности не превышал нормы. Ну что уставился? Сам-то тоже не акварельки в Городе рисовал! Знаешь ведь правила: не борзей и отстегивай вовремя кому надо. А кто, по-твоему, эти правила ввел?

– Ладно-ладно, понял уже, благодетель хренов. Так что насчет короля?

– Король воров не вмешивается в политику. Всегда соблюдает правила. И следит, чтобы другие тоже соблюдали. Так на кой чёрт мне за ним охотиться? Он ясно дал понять: я не трогаю его, он не трогает меня. Все счастливы.

­- Зараза!
– рявкнул Ганс.
– А как же Вероника?!

– Не пугай лошадей. Я ведь не провидец: её я предусмотреть не мог. Поедем к рудникам и отыщем её. Ты первый. Я за тобой. Встретимся через полчаса на развилке.

***

Ганс ждал. Ему нестерпимо хотелось начистить кому-нибудь рожу. Но дорога была пустынна. В голову волей-неволей лезли разные мысли. Среди них все чаще повторялась одна. Эта мысль звучала в голове Ганса голосом Джульетты, спокойным, монотонным, вселяющим тревогу: "Король воров... Он прячется в толпе...Он может быть кем угодно: тобою, мною, твоим соседом, твоей подружкой..."

Наконец появился наместник. Его лошадь скакала почти бесшумно, словно её копыта были обиты войлоком. Ганс невольно подивился сходству повадок животного и ездока.

– Карта, - без лишних предисловий сказал наместник, протягивая Гансу свернутый в несколько раз кусок бумаги.
– Пунктиром отмечен путь к старым рудникам. Если Вероника у разбойников, скорее всего они держат её где-то там. Надо добраться туда раньше короля воров.

– Что если он уже там?
– тихо спросил Ганс.

Наместник втянул щеки и прикусил их изнутри. Сейчас он до ужаса напоминал бородатого крокодила, притворившегося бревном. Потом Септимус заговорил:

– Я уважаю короля воров. Но его разборки с шахтерской бандой - это его личные проблемы. Все, что мне нужно, - вернуть Веронику. А дальше хоть трава не расти.

Ганс имел в виду совсем другое. Его мучила мысль, что Вероника уже мертва, что она погибла при захвате экспедиции или пала случайной жертвой потасовки между бандой и королем воров. Однако наместник повернул течение мыслей Ганса совсем в ином направлении. Что если, спасая Веронику, они попадут в самую гущу бандитской разборки? Вдруг им придется выбирать, чью сторону принять?

– Это точно не ты?
– нарушил молчание Ганс.

– Что "не я"?
– не понял наместник.

– Король воров.

Наместник яростно взлохматил волосы на макушке:

– Вообще - нет, точно не я. Но пошевели мозгами: ты правда думаешь, что настоящий король воров стал бы раскрываться каждому встречному-поперечному? Да он бы мать родную убил, чтобы сохранить инкогнито!

– Что сохранить?

– Инкогнито. Секретность бишь. Я вот еще что думаю: странно все это. Никаких гонцов с требованием выкупа! Чего они тянут?

– Выжидают?
– неуверенно предположил Ганс и попытался оправдаться: - Я просто грабитель. Я не похищаю людей. Тем более целые экспедиции.

– Во-во, - подхватил наместник.
– Зачем им врачи? Ну поперлись лекари на рудники за своими травками. И что? Не висит же там табличка "Бандитское логово"! Собрали бы медики свои камушки-цветочки и убрались восвояси. А если бы кто из них случайно загулял не туда - ножом по горлу и вся недолгая. Зачем такие сложности? Зачем брать в плен целую толпу? Врачи все голодранцы, много с них не стрясешь. Я был уверен: разбойники потребуют выкуп у Города. Но они молчат. У них ведь наверняка есть парочка шпионов внутри стен. Они должны понять, что нам уже известно о нападении. Так чего они медлят? Ждут, пока мы их найдем и перебьем?

Говоря "мы", наместник имел в виду городские власти. Ганс не сразу это понял и поначалу гадал, каким образом разбойники могли пронюхать про связь между ним, Септимусом и Вероникой.

– Вот я и думаю: дело в короле воров, - продолжал рассуждать наместник.
– Их предупредили, что король идет за ними.

Ганс до сих пор не мог окончательно решить, как же он относится к наместнику: на первый план выходили то неприязнь, то дружеское расположение. Одно было неоспоримо: наместник умел думать, и за это Ганс его уважал.