В некотором роде волшебник

Когда они поднялись достаточно высоко, чтобы видеть значительную часть города, Нисидзима достал из кармана небольшой кристалл и спросил, искоса глядя на Маркуса:

– Не передумали? Расписки ваши: вы можете затребовать по ним выплаты.

– Я их сжег, - спокойно отозвался Маркус.

Управляющий кивнул и отпустил кристалл. Тот завис в паре сантиметров от губ Нисидзимы и засиял. Алые отблески на лице управляющего, заметные даже при дневном свете, вносили в происходящее инфернальные нотки

– Дамы и господа!
– прокатился над Кушем чарующий голос Нисидзимы.
– С этой минуты начинается новая страница жизни круглого города! Господин, пожелавший остаться неизвестным, победил в Большой Игре. Пройдя дорогу смерти, он выиграл долговые расписки всех игроков Куша. Он был вправе распорядиться ими по своему усмотрению. И он поступил как человек высочайших моральных качеств. Бескорыстно, безо всякой личной выгоды он уничтожил долговые расписки: все до единой! Я как полномочный представитель великого клана Хойя подтверждаю законность данного соглашения! Идите! Я прощаю вам долги ваши, как вы, надеюсь, когда-нибудь простите должникам вашим!

Чего они ожидали? Наверное, всеобщего ликования. По крайней мере, в воображении Вероники Куш должен был заполниться счастливым людьми, бегущими навстречу новой жизни - то есть в направлении ворот круглого города. Вместо этого Куш оцепенел гнетущей тишиной, постепенно растворившейся в недоуменном гуле. Несколько человек действительно метнулись паковать вещи. Но большинство перешептывались, сбитые с толку, не знающие, что им делать.

Потом какой-то лысый дедуля из четвертого сектора, наверное, старожил Куша, потрусил к припаркованной общественной платформе и нажатием трясущегося пальца активировал переговорное устройство. Из кристалла Нисидзимы зазвучал его писклявый голосок:

– Г-господин управляющий, вы позволите задать вопрос от лица гостей Куша?

– Разумеется, - ответ Нисидзимы был упакован в блестящий фантик радушия и уважения.
– Я переключу вас на громкую связь.

– Б-благодрю. Кхм...Меня слышно?
– теперь повизгивания старика разносились по всему городу.
– Вы сказали: наши долги...сгорели. Так?

– Все верно.

– Значит ли это, что мы можем начать игру...с чистого листа? Как будто мы только что приехали в Куш?

Вероника с тихим стоном схватилась за голову. Помедлив, Нисидзима, ответил:

– Разумеется, я не могу вам этого запретить. При условии, что у вас есть деньги.

– Молодой человек, что за глупость?!
– по характерно проглоченной "л" Септимус узнал старуху в черной вуали, которую встретил в ресторане во время розыгрыша столиков с зеленой лампой.
– Вы прекрасно знаете, что денег у нас нет! И мы требуем, слышите, требуем, чтобы вы предоставили нам кредит!

Идея была принята на ура. Люди, высыпавшие на улицы, хором скандировали:

"Кредит! Кредит!"

– Господа, - прервал их Нисидзима, и Септимус готов был поклясться, что управляющий разочарован: - обязанность персонала круглого города Куш - угождать гостям. Вам угодно открыть кредит и продолжить игру? Что ж, да будет так!

"А вот теперь они по-настоящему возликовали", - подумал Септимус.

Вероника, растоптанная и опустошенная, осела в кресло, предупредительно выдвинутое для нее Нисидзимой. Пум, напротив, полыхала боевым задором. Свистнув, чтобы привлечь внимание управляющего, она выпалила:

– Ты украл моего папу. А ну быром отпустил его!

Мысли Септимуса лихорадочно защелкали. Что делать? Наброситься на Нисидзиму и заткнуть ему рот? Столкнуть его с платформы?

Управляющий наклонился к Пум и зловеще прошипел:

– Хорошо, в этот раз ты победила. Можешь забрать своего папашу. Но учти: магия моего города сильна. Когда-нибудь она заставит твоего отца вернуться в Куш.

– Как бы ни так!
– выкрикнула Пум.
– Я увезу его к Синим горам! Там нет пустынь! Там твоя магия не работает! А теперь живо спускай нас на землю!

По мановению руки Нисидзимы платформа начала снижаться. Когда до земли оставалось чуть меньше метра, Пум спрыгнула вниз и скрылась в кустах.

– Не волнуйтесь, - Нисидзима предупреждающе выставил руку, - я позабочусь, чтобы её доставили на станцию и посадили в экспресс.

– "Моя магия заставит его вернуться в Куш!" - передразнила управляющего Мирра.
– Теперь она будет думать, что её непутевый папаша просто заколдован, а ты - главный злодей!

Нисидзима сорвал с клумбы ноготок, покрутил его, бросил на землю и растоптал. Повеяло терпким ароматом. Нисидзима вернулся на платформу и включил режим невидимости. Теперь казалось, будто он стоит в воздухе:

– Я не упоминал, какова главная функция управляющего Куша?

– Следить, чтобы мусор вовремя вывозили?
– предположила Мирра.

– Главное предназначение управляющего - служить объектом ненависти. Отвлекающий маневр, который помогает нашим уважаемым гостям сохранить рассудок. Ибо в противном случае всю вину за свое жалкое положение им придется принять на себя. А почти никто из людей не способен признать, что, угодив однажды ногой в крохотную ямку, он поддался страху и собственноручно выкопал себе глубокую могилу.

– Типа сами виноваты?
– не выдержав, вмешался в беседу Септимус.
– А ты уверен, что не пытаешься просто-напросто утихомирить собственную совесть?

Нисидзима взглянул на потоки людей, текущих по Кушу:

– Уверен. Будь мы в любой другой точке земного шара, я бы с вами согласился. Но Куш - иное дело. Он прост и однозначен, как выстрел в голову. Куш отличается от прочих городов: здесь нет жителей, только игроки и наемный персонал. Во всем мире люди - заложники своей отчизны. Легко сказать: не нравиться жить в Хэйвэе, переезжай в Красноград. О да: если бы люди, как улитки, таскали домики на спинах и питались подножным кормом, жизнь была бы намного проще. Но никто не может сказать: я родился в Куше и поэтому обречен жить по его законам. Если ты находишься в Куше, значит ты сам выбрал такую судьбу. Здесь нельзя найти работу, нельзя получить образование, нельзя проявить свои таланты. Этот город существует только ради игры. Мы меняем надежду на деньги и производим долги. Нас называют сточной канавой. Очень оскорбительно - для сточной канавы. В мусоре ещё остаются неперегнившие куски, в нем можно отыскать нечто полезное, его можно переработать во вторсырье. Даже из дерьма получается превосходное удобрение. Но здесь скапливается то, чему не придумано приличного названия.

– Почему же не придумано?
– резонно возразила Мирра.
– Эта субстанция называется "люди". Вот только не забывай, что ты тоже человек. Никогда не забывай, слышишь? Никогда!

– Постараюсь, - поборов недоумение, пообещал Нисидзима и вознесся на небеса.

Септимус проводил его взглядом:

– Думаешь, он не врал - насчет Пум?

– Уверена, - кивнула Мирра.
– Она ему по барабану. Дети неплатежеспособны, а следовательно убыточны для Куша.

Вероника подскочила, словно задремавшая кошка, которую огрели поленом по хвосту: