В объятьях демона
Шрифт:
Пожав друг другу руки, оба друга улыбались, почувствовав неимоверное наслаждение от игры – игры с судьбами людей, что им казалось вполне нормальным и очень даже увлекательным.
Глава третья «Новые чувства»
Неделя пролетела как один день. Днём я посещала лекции, вечером раздавала листовки и мыла посуду в ресторане. В общем, жизнь моя шла своим чередом. Я, кажется, уже стала забывать того, кто мучил меня все эти семь дней.
Как на горизонте появился другой мучитель.
Была лекция по древнерусской литературе. Аделина Игнатьевна, по возрасту
Видимо, среди нас было мало почитателей её бесспорного таланта, так как аудитория в этот момент напоминала, скорее, Казань после её взятия. Кто лежал на парте, кто спал, откинувшись на спинку стула, кто – на плече соседа. Наверное, только я, Генка и Света, наконец, обрадовались появлению Емельяна, поняв, что действие подходит к логическому завершению.
Вдруг в дверь постучали, прервав Аделину Игнатьевну на самом интересном месте, вызвав, естественно, её негодование. И даже не дав ей сказать «войдите», скромный служащий из доставки цветов открыл дверь и со словами: «Кто здесь Василиса Крылова?» уже направлялся по длинному проходу аудитории.
– Это я! – удивлённо ответила я, сначала и не поняв, что нужно от меня этому незнакомому парню в джинсовке, рваных джинсах и смешным кепариком на голове, держащему в руках огромный букет из роз.
Он подскочил ко мне и, сунув мне букет, сказал:
– Распишитесь в получении.
И, обрадовавшись, что отделался, наконец, от столь тяжёлой ноши, выбежал из аудитории.
Я стояла как вкопанная с этим букетом под вопросительные взгляды моих одногруппников и укоризненный взор Аделины Игнатьевны, не зная, как повести себя в следующую минуту.
– O tempora! O mores! Крылова, от вас я никак не ожидала! – покачала головой Аделина Игнатьевна.
– Да кто ж от неё ожидал? – качаясь на стуле, по своему обыкновению, прокомментировал Стрельцов.
В каждом уважающем себя коллективе есть такие комментаторы. Ни одно слово учителя или действие студента, если они не связаны с предметом обучения, не остаются без внимания. Ведь если не уточнить информацию, то, конечно же, кто-нибудь обязательно не поймёт - думают они, чьей миссией является донести до широких масс всё без искажения смысла.
В нашем милом коллективе таким «народным вещателем» был Михаил Стрельцов или просто Миха. До внешности Брэда Питта ему, конечно, было далеко, да и с финансовой точки зрения он, явно, не дотягивал. Поэтому, наверное, и недолюбливал вышеупомянутого. Но среди всех остальных он был «своим». Особенно среди прекрасной половины нашего коллектива. Ещё бы, у его папочки была целая клиника пластической хирургии. Да и не из дешёвых. Поэтому девчонки его уважали и с ним дружили, за спиной, правда, называя его «сапожник без сапог», намекая на то, что ему самому не мешало бы кое-что подправить.
Он был, конечно, не красавец, но вполне симпатичный. Высокий, подтянутый, брюнет, причёска под Джастина Бибера. В общем, самой незаурядной внешности. И конь его был из S- класса, что также притягивало поклонниц.
На каждого Дон Кихота найдётся свой Санчо Панчо.
Их у Стрельцова
было даже два: Виталик Грибанов и Максим Ежов. В народе – Гриб и Колючий. Они постоянно ошивались возле своего «кумира», соглашаясь со всеми его доводами и всячески его поддерживая.Как и сейчас…
– Вот тихоня так тихоня! – перехватил Ежов эстафету у Стрельцова.
– Как говорят, в тихом омуте…, - не отставал Грибанов.
– Когда это Крылова кавалером успела обзавестись? – раздавались вокруг восторженные охи и вздохи явно завидующих в ту минуту очнувшихся на поле битвы.
Все смеялись и подкалывали меня. Мне же хотелось от стыда и позора провалиться сквозь землю.
– А что вы смеётесь? – вскочил с места Генка.
– Ничего особенного не произошло! Подумаешь, девушке букет подарили!
– Ох, заступничек! - нападал на Генку Стрельцов.
– Крокодил, а не ты ли, случаем, этот тайный воздыхатель?
Смех эхом раскатился по аудитории.
– Тише! – стукнув кулаком по столу, крикнула Аделина Игнатьевна. – Забыли, где находитесь? Вы не на базаре! А вас, Крылова, я прошу решать свои личные проблемы во внеучебное время, чтобы, так сказать, не прерывать учебный процесс! Садитесь!
– Извините, Аделина Игнатьевна, больше такого не повторится, - еле слышно промямлила я и с лицом цвета переспелой клубники заняла своё место.
Звонок не заставил себя долго ждать, закончив, наконец, мои страдания.
Я была не рада такому пристальному вниманию к моей персоне и уже думала, куда бы спрятать этот злосчастный букет. Как вдруг ко мне подлетела Дубровина и под восторженные аплодисменты окружающих вырвала из букета записку.
– Отдай! Отдай! – прыгала я, пытаясь её отнять.
К Дубровиной подбежала Лена Смирнова, выхватила записку и, пока Анджелина Джоли держала меня, поднялась на три ряда вверх. Убедившись, что она в безопасном от меня месте, развернула и принялась читать: «Самой обворожительной девушке Москвы. Влад Истомин»
Не поверив увиденному, Смирнова повертела записку, посмотрела с обратной стороны и прочитала про себя ещё несколько раз.
– Крылова, это шутка такая? – ехидно улыбаясь, обратилась она ко мне, убедившись, что другого содержания записка не имеет.
Я смотрела на неё и не знала, что ответить. Сама была в крайнем недоумении. Все девчонки подбежали к Смирновой и, выхватывая друг у друга бедную бумажку, читали вслух ещё и ещё раз.
По обалдевшим выражениям их лиц поняла, что теперь я - враг номер один, и никакие мозги мне не помогут!
В лицах же сильного пола нашего коллектива читалось удивление и появившееся неожиданно уважение к моей персоне.
– Ай да Пушкин! Ай да сукин сын! – язвительно сказал Стрельцов.
– Истомин и Крылова – это сюжет новой фантастической мелодрамы? – улыбалась Люда Новицкая.
– Вовсе не фантастической, - прервала издевательских смех моих товарищей Анджелина Джоли, неожиданно для меня, вставшая на мою сторону. – А что, если Истомин и впрямь влюбился в Крылову?! Что? От зависти умрёте? А чем вы лучше её: ботексом через каждый сантиметр или платьем из старой коллекции Султаны Французовой?
– спросила Дубровина, подойдя к Новицкой и взяв за подол её платье.