В объятьях демона
Шрифт:
– А я знаю с первого по пятнадцатый билет, - вздохнул Генка.
– Последние – плохо.
– Думаю, тебе достанется один из них, - с завистью в голосе ответила Света.
– Ты – везунчик, на экзаменах тебе всегда везёт.
За разговором мы не заметили, как пришли. Возле аудитории, где и проходил зачёт, собрались почти все наши.
Стрельцов, окружённый Ежовым, Бочкиным и другими ребятами, что-то эмоционально рассказывал, кривляясь и жестикулируя. Не знаю, что они так бурно обсуждали, но, явно, не предстоящий зачёт. Ребята, как всегда, слушали его, раскрыв рот, и синхронно поддакивали.
У соседнего окна обособленно держался Макарский со своей новой пассией, пришедшей, видимо, поддержать возлюбленного. Брэд Питт иногда поглядывал на Дубровину, которая нарочно, ему на зло, заливалась громким неестественным смехом, привлекая к себе не только внимание своего бывшего, но и студентов, проходивших мимо.
Мы втроём встали поодаль ото всех.
Только бы Дубровина меня не заметила, - молила я про себя. Ан, нет! Уже через минуту она своей дурацкой походкой, вытянув шею, как гадюка перед прыжком, направлялась в мою сторону.
– Привет!
– улыбка у неё была на весь рот.
Меня аж передёрнуло.
– Привет!
– скупо ответила я, надеясь, что она всё-таки отвяжется.
– Давно не виделись!
– продолжала она глупо улыбаться.
– Это точно!
– я старалась не смотреть на неё, уставившись в книгу, делая вид, что не до неё.
– Слышала новость? – при этих словах она закрыла мне книгу.
– Какую? – посмотрела я ей в глаза.
– Я выхожу замуж, - Дубровина сделала паузу, - за Истомина, - она повертела у меня перед носом тем самым журналом.
– Вот, платье свадебное выбираю.
– Поздравляю!
– еле выдавила я, пока ещё не осознавая смысла её слов.
– Да, летом свадьба!
– не унималась Анджелина Джоли.
– Рада за тебя!
– я вновь открыла книгу.
– Так что извини! – писклявым голосом продолжала та.
– За что? – я оторвала своё взгляд от книги.
– Ну, я же у тебя увела парня!
Уже всё внимание близстоящих было приковано к нам. Стрельцов даже бросил свой увлекательный рассказ и занял место в первых рядах.
– Не переживай!
– я решила пойти ва-банк.
– Это я его бросила.
– Как, ты?
– Он мне надоел!
– я уже не могла остановиться.
– Да, знаешь, скучно стало.
– Но как же… - Дубровина, видимо, не ожидала такого ответа.
– А вот так! Он мне больше не нужен, преспокойненько можешь забирать его себе.
Дубровина покраснела, было видно, что от злости она с ума сходила.
– И вот ещё что!
– решила я отыграться напоследок.
– Передай ему, что, если даже на коленях приползёт прощение просить, не прощу его.
– Как Крылова поставила тебя на место! – не выдержав, вмешался Стрельцов.
– Ты вообще заткнись! – бросила Дубровина в сторону Стрельцова.
– А ты что сказала? – обращалась она уже ко мне.
– Я сказала, что мне тебя жалко. Ведь любит Истомин только меня. А без любви какой брак будет счастливым?!
– я глубоко вздохнула.
– Что? А ну, повтори!
– У
тебя со слухом проблемы?Дубровина позеленела от ярости.
– Да я тебя… - при этих словах она подошла ко мне вплотную и схватила за волосы.
Я почувствовала дикую боль…. Она таскала меня из стороны в сторону, мне же казалось, что она вырвет мне волосы прямо со скальпелем…. Я вцепилась ей в ответ.
– Ай, больно, пусти! – вопила Дубровина.
– Нет уж! Сначала ты!
Стрельцов и его приближённые были рады такому повороту событий.
– Давай! Давай! – подзадоривал всех Стрельцов.
– Ребята, делаем ставки! Кто ставит на Дубровину, кто на Крылову? – он бегал вокруг нас и тех, кто наблюдал за этой «битвой».
Казалось, собрался весь университет.
– Я ставлю сто рублей на Дубровину!
– Ежов махал сторублёвой купюрой, закатываясь от смеха.
– А я двести на Крылову!
– поддержал его Грибанов, вытаскивая из кармана деньги.
Некоторые не растерялись, достав телефоны, снимали нас на камеру.
– Ну, кто ещё? – Стрельцов вжился в роль крупье.
– Не стесняемся! Делаем ставки!
Мы же с Дубровиной даже и не думали сдаваться, вцепившись друг в друга ещё сильнее.
– Ну, ребята, - скакал Стрельцов, - не робейте!
Не знаю, чем бы закончилось это шоу, если бы на шум не вышел из аудитории Лев Модестович - наш преподаватель по праву.
– Дубровина, Крылова? Вы что делаете? – очки Модестовича съехали на нос.
– Выговор захотели? А ну, сейчас же прекратите этот балаган!
Услышав голос учителя, мы повиновались, расцепив руки.
– Проходите в аудиторию!
– Лев Модестович протёр лысину носовым платком, который достал из кармана.
– Давайте поживее! И ещё Ершова, Никитина, Калинкин и Грибанов.
Несмотря на устроенную нами драку в коридоре универа, Лев Модестович был в хорошем расположении духа, и вся группа получила «зачёт». Модестович, как все его называли, вообще считался самым добрым преподом в универе, несмотря на столь грозное имя. Он был похож на постаревшего Карлсона - маленький, пухленький, в клетчатом пиджаке и такого же цвета коротеньких штанишках. Ему только пропеллера не хватало. За доброту и понимание студенты его любили и уважали.
– Если бы не Модестович, я бы тебе все волосы выдернула!
– сказала мне Дубровина на прощание при выходе из универа.
Мы же вечером в нашей комнате смотрели интересный фильм по ютубу «Драка в университете», разумеется, со мной в главной роли.
– Ох, эта Дубровина!
– потирала кулаки Света.
– Как она ещё своим собственным ядом не отравилась?!
Мне же было стыдно! Сколько раз сама осуждала таких девиц из роликов в интернете. И вот теперь моя звёздная роль!
Как же завтра покажусь на консультации по обществознанию? Об этом я боялась даже думать. Затем мои мысли вновь занял он. Как бы ни хотела и противилась этому, образ Тана снова стоял перед глазами. «Мы не можем быть вместе!» - как страшный приговор звучали его слова. Слёзы капали из глаз, оставляя мокрое пятно на подушке. Видимо, я сильно устала и переволновалась за сегодняшний день, так как, несмотря на грустные мысли, гулявшие в моей голове, как по парку, уснула крепким беспробудным сном.