В объятьях звёздного сиянья

– А это удобно?

– Как ты думаешь, удобно внучке появляться у деда в восемь часов утра? – Она потрогала свои губы, – да ещё с опухшими губами.

Саша прижал Настю к своей груди, и снова начал осторожно целовать её губы. Целовал, словно пил из них живую воду родника. Настенька расплела свои руки и отодвинулась от Саши:

– Ну, ты и липучка.

– Та сама липучка, а я несчастная муха. Трепещу крылышками, но никак не вырвусь из ловушки.

– Ты так хочешь вырваться?

– Что ты! Я радуюсь такому плену.

– Мы идём к деду или нет? – Сказала девушка, и пошла вперёд по тропинке, а Саша за ней.

Когда они дошли до орешников, Настя остановилась. Повернулась к нему со словами:

– Поцелуй меня ещё.

Он сначала обнял её, потом взял на руки, и закружил приговаривая:

– Как же я люблю тебя, милая моя Настенька!

Перешагнув порог дома, Настя громко крикнула:

– Дедушка, мы пришли!

– Можно и потише. Я слышу, – сказал дед, выходя из кухни. – Идите завтракать,– пригласил он, глядя на внучку. Небось, проголодались. Настя смущённо опустила глаза в пол. А Саша поздоровался с ним. Проходите на кухню. Завтрак на столе. Санёк, Настюха не обижает тебя? А то, она такая! Остра на язык!

– Нет, что Вы, Матвей Иванович.

Дед Матвей повернулся и пошёл по своим делам.

Саша поглощал блины со скоростью автомата. Брал блин, обмакивал его в сметану и в рот. Потом запивал его молоком. Настя поставила перед ним сковороду с яичницей. Ни слова не говоря, он за пару минут покончил и с ней. Потом посмотрел на девушку и спросил:

– Настя, а ты почему ничего не ешь?

– Так уже нечего. Ты всё съел!

– Извини. Я увлёкся.

– Да я пошутила. Мне нравится смотреть, как вкусно ты ешь. Давай попьём чайку.

– Наливай.

Всё было вкусно! – сказал Саша после завтрака. – Мне пора.

– Ты, что, уходишь?

– Да. Скоро подъедут из заповедника за сеном. Надо помочь с погрузкой.

– Я приготовлю, что-нибудь к обеду и тоже приду.

Саша подошёл к Насте, оглянулся на дверь, обнял девушку, и поцеловал.

– Ну, я пошёл.

Выходя из дома, увидел во дворе деда.

– Спасибо, Матвей Иванович.

– Не на чем. – Ответил дед. – Приходи обедать!

На месте, Саша бросил на землю охапку сена в тень под берёзу, постелил плед, и лёг, заложив руки за голову.

Сегодня ему было спокойно и радостно. На губах всё ещё тлели Настины поцелуи, видел её счастливые глаза,

и чувствовал лавандовый запах её волос.

Он прикрыл глаза, но, почти сразу, услышал звук работающего мотора. Звук доносился со стороны леса. Саша встал и увидел, примерно, в километре от поляны трактор с прицепом. Он пошёл навстречу, показывая рукой, куда подъехать. Из кабины трактора выпрыгнул худощавый мужчина средних лет.

– Привет, Санёк!

Они были знакомы друг с другом уже несколько лет. А познакомились здесь же, в сенокосную пору.

– Здравствуйте, Пётр Николаевич!

Они пожали друг другу руки. Пётр оглядел поляну и сказал:

– Ну, ты и наворочал здесь. За одну ходку всё не забрать. Придётся ещё рейс делать. Это часа через три- три с половиной. У тебя водичка есть? Опять жара сегодня, пить хочется.

– Есть. Только она, скорее всего, тёплая. Сейчас принесу.

Саша сбегал к стогу, достал бутылку с водой, и принёс Петру.

– Давай начнём помаленьку, – сказал тот, и полез в прицеп.

Саша подавал вилами сено, а Пётр укладывал его в кузове и приминал ногами.

– Санёк, к нам помощница идёт. Посмотри!

Тот вышел из-за прицепа и увидел Настю. Сердце сразу радостно забилось. Настя подошла и произнесла:

– Бог в помощь!

Откуда такая красавица? Ты чья, – спросил Пётр.

– Матвеева внучка. А зовут меня Настя. Саш, что мне делать, – спросила она, поднимая с земли грабли.

– Подгребай за мной.

– Так вы знакомы, – послышался сверху голос Петра. – Да, Санёк, понимаешь ты толк в женской красоте. Как и я. – Добавил он. – Ты видел мою Татьяну? Лет двадцать назад она была такой же, как и Настя.

– Ты хочешь сказать, что Настя через двадцать лет будет такой, как твоя Татьяна?

– Утверждать не берусь, но то, что она изменится, это точно, – продолжая раскладывать сено, проговорил Пётр. – Саш, садись за руль. Я не буду прыгать туда и обратно.

Саша подъехал к очередному стогу, и работа продолжилась.

– Всё, хватит. Иначе я половину растеряю по дороге.

Пётр слез с воза. Закрепив под кузовом верёвки, они увязали сено.

– До вечера! – Попрощался Пётр, – часа через три точно буду снова.

Саша с Настей посмотрели вслед удаляющемуся трактору, взглянули друг на друга и, взявшись за руки, побежали к своей, ставшей уже родной, берёзе.

– Саш, я принесла тебе свежую газету. В ней есть статья о пропавшей экспедиции.

– Я прочитаю потом. А сейчас пойдём, сходим к роднику. Пока будем идти, придумаем названия нашей дороге.

– Я уже придумала, – сказала Настя.– Тропинка будет называться тропой к счастью, а лестница…

– Ступеньками к счастью, – опередил с ответом Саша.

Они спустились к роднику, ополоснули лицо ледяной водой, потом испили её из ладоней. Саша из Настиных, а Настя из Сашиных.

Обратно они пошли вдоль речки, к омуту.

– Я не буду купаться. Я опять без купальника, – заявила Настя.

– Ну и я тогда не буду.

– Почему?

– Искупаюсь после работы.

Проходя через поляну, девушка сказала:

– Мы стобой не придумали название поляне. Ты можешь, что-нибудь предложить?

– Я бы назвал её поляной первой любви,– ответил Саша.– Пойдём к нашей подруге.

Настя вопросительно вскинула брови.

– К свидетелю происходящего вокруг неё. К берёзке.

–Почему пойдём? Давай побежим! Догоняй, и Настя побежала вперёд, оглядываясь и смеясь.

Саша догнал её у берёзы, обхватил руками, и они упали на сено, обняв друг друга.

Разгорячённый, он начал целовать девушку в губы, глаза и шею. Потом, чуть приподнялся, и посмотрел в её лицо. Настя лежала с полуоткрытыми губами, прикрыв длинными ресницами глаза. Саша, в порыве страсти, вновь начал её целовать, и, положив руку на грудь девушки, расстегнул верхнюю пуговицу её платья.