В одной постели

Я на свадьбе рассказал Роберту, как мой дед говорил: «Если встретишь женщину, которой захочется подарить свое сердце, беги. Ибо в этот момент закончится твоя свобода…»

Но я произнес только первую часть фразы, по которой Роберт решил, что дед учил меня не влюбляться и беречься чувств.

Однако там было и продолжение, и полная фраза звучала так: «Если встретишь женщину, которой захочется подарить свое сердце, беги. Ибо в этот момент закончится твоя свобода… Беги, чтобы подумать, та ли самая эта женщина? Достойная? Не ошибаешься ли ты? Мы живем в мире соблазнов и иногда ведемся на сладкие улыбки лести и громкий зов похоти, но ее вкус быстро тает, оставляя после себя пустоту. Поэтому выбирай осторожно, кому его (сердце) подарить. Та самая женщина отберет у тебя свободу — мнимую, холостяцкую, и одарит взамен настоящей свободой — быть счастливым, а не казаться им…»

Кажется, я только сейчас осознал и в полной мере прочувствовал глубину этих строк и остался взволнованным, даже глаза стали на мокром месте: так раздавило осознанием, что мои чувства к Аделине не были безответны. Иначе бы моя девочка не прибежала меня спасать, вопреки всему, вопреки всем этим новостям и обвинениям, раздутым нарочно!

Она так похорошела, мое Золотце. В этом тоже есть своя сладость и горечь: радоваться за нее и горько переживать, что не был рядом.

Я не всегда смогу быть рядом, всегда быть рядом и не нужно, гораздо важнее потом делиться всем, обсуждать сокровенное, обогащать свою вторую половинку и радоваться за ее успехи. Аделина расслабилась, засияла и даже стиль одежды стал другой, более свободный, она будто немного поправилась, стала шире в бедрах.

Внезапно я сел и заморгал, потер глаза, потом едва не взвыл, прикусил кулак.

— Не может быть. Уууу… Не может быть! Или может? Вспоминай, Эмиль, вспоминай, был ли презерватив в нашу первую ночь?! Ааааа! Хрен я что вспомню, меня тоже тогда опоили, и я… Я ни сном, ни духом! Две причины, боже! Мне срочно нужно на волю… Срочно нужно упрятать Золотце как можно лучше!

Глава 44

Аделина

Я была немного обижена, что Эмиль меня не посвятил в детали плана, но, тем не менее, понимала, какие чувства им двигали.

Понимала, почему он промолчал: слишком высокие ставки в игре, и я бы ему только мешала. Поэтому он отстранил меня на время… Но для меня большой неожиданностью стали его признания в чувствах.

В каждой клеточке крови звенели его пылкие слова: “Обожаю! Обожаю тебя!”

Я наконец ощутила, насколько Эмиль может быть откровенным — так, что даже обжигало. Он не врал и не прятался. Наконец-то не врал и не прятался, и я чуть не расплакалась там, понимая и принимая его правила игры.

Мне кажется, я понимала его даже больше, чем саму себя сейчас, пребывающую на гормональном подъеме из-за беременности. Поначалу я не придала значение сбившемуся циклу месячных. У моего организма были веские основания, чтобы перестроиться — слишком большой стресс. Отделение от Эмиля стоило мне большого количества потраченных нервных клеток.

Казалось, каждая моя клеточка души истекала кровью от желания быть там и с тем, с кем мне было сложно, но интересно. Оказалось, что я иного, кроме Кароля, не знала и первое время даже не хотела знать, заставляя себя думать и жить иначе. Нервы, новый режим дня, сна, больше физической нагрузки, другое питание. Словом, если где-то и была очередь за изменениями, мой организм занял в нем очередь еще со вчера!

Но когда месячные не появились снова, в следующий месяц, а настроение стало скакать, как йо-йо, от умиления из-за приятной мелочи до агрессии из-за крошечной досадной неудачи, я кое-что заподозрила.

Заподозрила, проверилась…

Бинго, Кароль, вы снайпер!

Я беременна.

Но говорить об этом отцу ребенка не спешила. Даже Юле не сказала, спрятала приятную новость в себе, растила ее, лелеяла, умилялась. Не было ни одной мысли сделать аборт. Ни одной… Не думала о том, как буду вести дела. Всегда можно найти варианты, а еще у меня был подарок от Кароля — тачка, стоившая сотни тысяч в валюте. Я бы выставила ее на продажу и нашла покупателя, даже накинула примерный список тех мажоров, кого могла бы заинтересовать такая лапуля.

Честно говоря, я и не планировала сообщать Эмилю. Не была уверена в его реакции. Вдруг он бы обвинил меня в том, что я залетела нарочно и принял бы меры, а я… хотела малыша. Всегда хотела. Мечты о семье, где каждый малыш желанен и не окажется на улице, меня не покидали. В общем, я все продумала, кроме одного — внезапного провала Кароля.

У меня не осталось ни одной мысли или обиды на него, только желание помочь выкарабкаться человеку, который дал мне путевку в жизнь, без преувеличения. Пусть даже он был бы неправ, плевать! Я убеждена, что Кароль достоин шанса и не должен был гнить в тюрьме.

Вот только это снова оказалось его авантюрой.

Разозлиться бы на него хорошенько, но… не хватило эмоций на это. Все мои чувства курсировали только вокруг его признаний, отзывались чутко на каждую интонацию его голоса, на каждый взгляд, а запах…

Этот мужчина даже в тюремной робе и без использования дорогого парфюма умудрялся пахнуть умопомрачительно хорошо. Я бы хотела флакончик с его запахом для себя. Исключительно для себя, это был бы мой эксклюзив.

О своей беременности я не сказала никому. Хотя в последнее время Юля как будто начала подозревать что-то. И немудрено — я немного поплыла в талии, скоро вылезет животик. Пока это удалось скрыть свободной одеждой, но скоро всем станет ясно, что я находилась в интересном положении.

Выйдя от Эмиля, я решила найти хорошего адвоката, чтобы мой иск против гадкого Кароля, эксплуатирующего сотрудников, выглядел серьезно.

Но было еще кое-что — разговор с Юджином!

О, какой он хитрый, а притворялся таким искренним, открытым. Впрочем, мне не понадобилось просить его поговорить со мной, он первым подошел ко мне. Если быть честной, Юджин поджидал меня у съемной квартиры.

— Поговорим? — шагнул мрачно в мою сторону.

— Поговорим. Проходите!

Едва мы вошли, новый босс рыкнул приглушенно:

— Ты, кажется, на эти дни в поликлинику отпрашивалась, Ада. В архив по личным делам. Удивительно, что эти два разных заведения расположены там же, где держат Кароля! Обманываешь меня.

— У меня был хороший учитель. Даже целых два! — показала в его сторону пальцем. — Ничего не хотите мне рассказать?! — поинтересовалась с вызовом.

— Минуту.

Юджин позвонил кому-то, попросил проверить, все ли чисто, и только потом сказал:

— Нас не подслушивают. Поговорим!

— Вы заодно с Каролем, устроили балаган. Почему не посвятили меня?!

— Пожалуй, начну с того, как я вообще пришел к мысли работать на Кароля.

— Вы, кажется, уже говорили.

— Я рассказал не все, пришлось играть.

— Ах…

— Присядь. Удивлен, что Кароль тебе рассказал. Или от радости, что ты беременна, он рассказал тебе все как на духу?!

Настал мой черед уставиться на Юджина, он лишь усмехнулся:

— У меня был опыт отношений с беременной. Я наблюдал в тебе кое-какие моменты, которые выдали истинное положение вещей.

— Хорошо, это вас не касается.